Саше я сказал:
— Жди.
И скрылся в кабинете. Там я поперебирал пятничные документы, затем подумал о великом, а уже после, минут через сорок, позвал Сашу.
Она всё так же улыбалась.
— В общем, — без предисловий начал я, — Ты принимаешь документы, потом приносишь мне на подпись их в одиннадцать часов, отвечаешь на звонки, если кто-то со мной собирается встретиться, по переговорнику сообщаешь кто и по какому поводу. Если у меня будут важные посетители, должна будешь тыкнуть на пару кнопок и машина выдаст тебе кофе. Всё, приступай, — и я сделал вид, что безумно занят изучением очередной сметы.
Сашин энтузиазм был неугасаем, она старалась, буквально из кожи вон лезла, а в одиннадцать ноль-ноль, как и положено, принеся документы, расстегнула пуговицу на блузке, и наклонилась буквально на мгновение, но так, чтобы я отчётливо увидел её бельё.
Я его не увидел, потому что в её сторону не смотрел, однако, Саша не теряла надежды. Когда перед обедом мне написала Дана, предлагая где-нибудь пообедать, и я вышел из кабинета, Саша подскочила и поинтересовалась:
— Владислав Егорович, не подскажите, где тут перекусить можно? Я ведь тут ничего не…
Я невежливо её перебил:
— Мне невеста с собой бутерброды делает, ничего я не знаю.
Выйдя из приёмной, сам едва не заржал.
На следующий день она вообще не отсвечивала, а Дана наоборот писала мне каждые полчаса. Жаловалась на то, что скука там смертная и она готова начать учиться вышивать крестиком и гладью. Я её в этих начинаниях поддерживал якобы серьёзно, предлагая начать сразу с репродукции “Звёздной ночи”.
Зато, когда мы сидели в кафе на обеде, Дана сказала, что Саша, вроде как, хочет с ней отпраздновать окончание первой рабочей недели. И вообще, вроде как, дружба их вернулась в прежнее русло.
Я не возражал, это не моё дело, но внутри всё едва ли не зудело от непонятного предчувствия. Может быть, оно вообще никак не связано с Сашей, а я просто всё на неё пытаюсь скинуть. К тому же, она действительно ведёт себя как идеальная секретарша.
Хер, короче, с ней.
Но обрадовался я рано. В среду Саша явилась в таком наряде, что у меня чуть глаза не выпали.
мой ступор она приняла за одобрение и, пока я пытался понять, каким образом конструкция, изображающая платье вообще прикрывает все стратегически важные места?
— Доброе утро, Владислав Егорович, вас тут попросили срочно документ подписать… — она подала мне какую-то бумажку, выпячивая грудь вперёд.
Я не выдержал:
— За внешний вид вам предупреждение. За попытки со мной флиртовать — ещё одно. Три предупреждения — выговор, три выговора — увольнение. Понятно?
Секретарша, будто рыба выброшенная на берег, выпучила глаза и приоткрыла рот.
— Что вы, Владислав Егорович, я не… Что вы, мы же с Даной подруги! Я бы не стала…
Что она там стала ба или не стала, у меня не было никакого желания выслушивать, поэтому я просто повторил:
— Понятно?
И, дождавшись кивка, скрылся в кабинете.
О, Луна, дай мне сил пережить этот дурдом! Продам всё к хуям собачьим и свалю с Даной куда-нибудь в тёплые страны. Подальше от людей.
Кстати, мысли про “подальше от людей” меня посещали уже давно. Хотелось воплотить эту мечту хотя бы на уровне “свой дом, свой участок, забор три метра”. Обязательно нужно будет спросить Дану… Она, вроде бы, насколько я помню, не фанатка многоквартирников, но всё-таки не мешало бы уточнить.
Я, кстати, как заботливый жених, учёл возмущения Даны по поводу скуки, поэтому отправил в их отдел проверку. Из-за этого она не смогла со мной пообедать, а я получил несколько “дифирамб” от финдира, который вдруг резко разочаровался в моих человеческих качествах.
И, всё-таки, несмотря на то, что внешне всё было чудесно, прекрасно и спокойно, меня не покидало чувство постоянно нарастающей тревоги. Волку внутри хотелось кого-то разорвать, но я, чёрт возьми, не понимал, на кого он так взъелся и просто ходил вечно злой и мрачный.
Дана, кажется, заметила моё состояние и пыталась как-то меня растормошить. У неё это прекрасно получалось: пока она была рядом, я чувствовал себя довольным и умиротворённым, но стоило ей только оказаться вне зоны моей досягаемости, то все ощущения возвращались. Всё чаще и чаще у меня появлялось желание просто-напросто запереться вместе с ней в квартире, пока неведомый недоброжелатель не сдохнет сам по себе.
И мне казалось, что я тупо слетаю с катушек. Но то неведомое “нечто”, которое вызывало во мне все эти волнения отыскать так и не получалось.
***
В итоге, я плюнул на всё и зарылся в работу. Вечно висел на телефоне, контролирую и без того идеальную работу в филиале Екатеринбурга, прошёлся проверками по всем отделам в своём офисе, зверствовал так, что сотрудники начали вздрагивать при одном звуке моего голоса.
К середине следующей недели я сделал всё, что можно было сделать и решил, что неплохо бы начать подумывать о новом филиале. Этой идеей я так увлёкся, что даже на обед с Даной оторваться не мог. Она пыталась немного обижаться, но потом успокоилась и махнула на это рукой, обзывая меня трудоголиком. Вечера-то я по-прежнему проводил только с ней.
И вот, в четверг, когда я завис над отчётами по очередному городу, в мой кабинет влетел непосредственный начальник Даны, отпихивая от себя Сашу, которая пыталась ему сказать что-то типа: “Владислав Егорович занят”, — и заявил:
— Твоя невеста ушла на обед в час и должна была вернуться полтора часа назад. Но не вернулась.
Я сразу же забыл обо всех отчётах, велел Саше вызвать начальника охраны. Но до меня никак не доходила мысль, что в последние два часа я действительно чувствовал себя так, будто бы знаю, что вскоре должно что-то случиться. И мысли эти я от себя гнал, потому что в сраную интуицию никогда не верил. Как оказалось, зря.
На записях видеокамер было видно, что Дана вышла из офисе, собиралась направиться в сторону пешеходного перехода, но следом за ней выбежал какой-то хлыщ. Он ей что-то сказал, а потом они ушли в другом направление. Больше ни её, ни его видно не было.
Саша бегала за мной следом и что-то лепетала, весь офис стоял на ушах. На кадрах с видеокамеры никак не получалось рассмотреть морду того мужика, но он абсолютно точно работал в нашей фирме.
Уже грёбанные минут сорок мы пытались его отыскать, точнее, понять, кто он вообще есть. И тут какой-то больно умный заявил:
— Ну, загуляла девка, чё развели-то тут?
В другое время я бы проявил сдержанность и человеколюбие, но сейчас мои нервы были на пределе, поэтому один из охранников, а именно он не научился всё ещё следить за своим языков, полетел почти через весь кабинет и вмазался в стену. Кажется, он потерял сознание, но я жаждал разорвать ему глотку, точнее, мой волк жаждал. Предположить, что Дана может НАМ изменять? Нет, это полная чушь, несусветный бред.
