Мы лежали безумно близко, и я рассматривал умиротворённое лицо той, которую любил. Да, сейчас было много, безумно много проблем, но я отчего-то чувствовал себя счастливым. Видимо, мне достаточно было понимать, что никто и ничто её у меня не заберёт, что она моя вся: от макушки до пят.
— Я тебя люблю, — произнёс я вслух, зная, что Таша меня не услышит. Сказал я это просто для себя. Пробовал слова на вкус.
И мне понравилось.
Глава 10.
Я просыпалась так, будто бы воскресала. Точно помнила, что засыпала рядом с Максом, но от проснулась я в одиночестве. Вставала с кровати я очень неловко, будто бы пьяная: все мышцы безумно затекли, ноги едва держали. Голова закружилась, когда я встала, пришлось сесть на кровать.
Через пару мгновений в комнату вбежала Настя, взволновано спрашивая:
— Тебе плохо?
Я широко зевнула, потянулась и ответила:
— Вроде, нет, — прислушавшись себе, добавила: — Есть хочу.
— Мяса? — уточнила девушка.
— Да, вроде, нет. Просто есть.
— Ну, тогда, иди на кухню, я тебе сейчас согрею, — и она вышла, оставив меня одну.
Я прислушалась, пытаясь понять, где Макс, но, кажется, его в квартире не было, как и Марго. Ладно, мало ли, у всех есть свои дела. Хотя, проснуться в объятиях оборотня было бы приятно. Впрочем, и засыпать было неплохо.
Войдя в кухню-столовую, я села за стол и улыбающаяся Настя тут же поставила передо мной тарелку овощного рагу с мясом. Все мои вопросы тут же отошли на второй план, интересовало меня только одно: еда.
Мелькнула мысль, что свою прожорливость неплохо было бы чуть-чуть ограничить, но голод был просто зверский, будто бы я пару лет не ела вообще.
Кажется, мой малыш будет очень-очень крепким… оборотнем, как папа, потому что раньше за собой такой тяги к мясу я не замечала, как после своего кратковременного обморока.
Я с аппетитом уминала рагу, но при этом думала о ребёнке. Наверное, он теперь будет занимать все мои мысли и только он. Мне хотелось знать, сын или дочь у нас родиться, на кого он или она будет похож или похожа… Мозг обещал расплавиться, но я даже имена начала прикидывать, какие мне нравятся. А ведь на свет малыш появится только через девять месяцев, ну, чуть меньше.
Когда я наконец опустошила тарелку и почувствовала себя относительно сытой, то вспомнила, что надо бы поблагодарить Настю:
— Спасибо, — я неловко улыбнулась и добавила: — Было вкусно, но я, наверное и сырым бы всё съела.
Девушка ничуть не обиделась на мой комментарий, наоборот, её это развеселило:
— Анна сказала, что ты теперь, пока не родишь, будешь есть мясо в огромных количествах… Так что, я уже присмотрела новую морозильную камеру, — она улыбнулась.
— Ого, сколько из-за меня хлопот… — как мне стало стыдно, даже словами не описать: — Я даже не подумала…
Но Настя меня быстро перебила:
— Слушай, тебе, конечно, может показаться это странным, — она говорила серьёзно, — но тут тебе помогают просто, потому что этого хотят, потому что Макс, пусть и не так давно, часть нашей семьи, его ребёнок, соответственно, тоже. И мать этого ребёнка. У нас так принято. Марго обратила его, пусть и почти случайно, но она теперь чувствует ответственность за его жизнь, потому что он ведь как заново родился, его, того, что был “до”, больше и нет, по сути. Брось она его на произвол судьбы, то смысла бы не было его спасать, — она, вроде как, закончила свою сумбурную речь, но потом добавила: — Да и ты милая. Я бы тебе и просто так помогать не отказалась бы.
Я улыбнулась. Приятно знать, что меня, вроде как, не считают тут обузой. Но все-равно мне было неудобно… Я не привыкла доверять кому-то, кроме родителей, да и тем всегда пыталась оставить поменьше забот и не утруждать их своими проблемами. Но сейчас я просто бы не справилась в одиночку, я это чувствовала точно. Как бы я не храбрилась, но даже если бы у меня получилось просто сбежать от охотников, мне бы это не особо помогло. Кажется, я едва ли не впервые в жизни ощущала такую острую потребность в поддержке. У меня не было никаких моральных сил, чтобы бороться, что-то делать. Я устала.
Сейчас же я чувствовала заботу: меня оберегали и кормили, думали обо мне и за меня. От меня ничего не требовали взамен, и я сходила с ума от счастья. Пусть, это будет даже временно, но мне нужна передышка.
— Кстати, а что ещё говорила Анна? Она ничего не упоминала о постоянной сонливости? — я зевнула, прикрыв рот ладошкой.
— Ну, вроде нет. Но она сравнила твоё состояние с тем, как себя новообращённые чувствуют. Вот только в их случае понятно, когда всё это кончится, а в твоём… Ну, видимо, когда паразит явит себя миру, — она усмехнулась, а меня даже не задело то, как она назвала моего малыша. Что ни говори, а правда ведь.
— Радужно, однако. Это я буду девять месяцев спать-есть-спать? Грустно как-то, — я тяжело вздохнула. — Надеюсь, со временем это пройдёт… Может, у меня просто токсикоз такой.
Настя хмыкнула, но потом всё-так задумалась:
— А что, — она почесала затылок, — мы такой вариант не рассматривали, но ведь возможно же. Просто случай-то не особо распростанённый, как-то ваши дамы не торопились раньше в оборотней влюбляться и детей с ними делать.
Я усмехнулась. Ну, да, такими вольными взглядами никто из нас не обладает. Даже я с Максом знакомиться не стала бы, будь он уже тогда оборотнем. Просто ушла бы из того бара и всё. Но он был человеком, а после пожара я была уже влюблена и убита горем из-за его якобы гибели, что его воскрешение в виде оборотня меня даже не напугало. Так что, да, случай на редкость исключительный, и не думаю, что даже в случае успешного переворота он станет обыденностью, потому что страхи среди охотников сохраняться будут очень долго, да и оглашать на весь мир, что оборотни и охотники совместимы на примере нашей пары мы не собираемся.
— А где Макс и Марго? — спросила я, запоздало вспомнив об этом.
Настя сначала вдруг напряглась, а потом попыталась изобразить беспечность и, махнув рукой, сказала:
— С какими-то его документами разбираться пошли, у него имущества нормально так было, теперь вот окольными путями переоформляют на его имя, я особо в подробности не вдавалась, — она тараторила так быстро и монотонно, будто бы заучивала эту фразу и теперь боялась забыть слова.
Значит, меня в дела посвящать не собираются… Ладно, выпытывать не буду… у Насти. Потом Макс вернётся и спрошу у него. Уж он-то не отвертится, это точно.
— Понятно тогда, — я вздохнула. — Может тебе тут чем-то помочь? А то делать мне тут нечего, буду болтаться, скучать.
Девушка, будто бы незаметно для меня выдохнула и сказала:
— Я тебя ничем нагружать не буду, так что даже не думай, — она шутливо пригрозила мне пальцем. — Но в гостиной есть телек, он спасёт тебя от скуки, — она улыбнулась. — Или могу тебе дать свой планшет, полазишь в Интеренете.
