Каким, чёрт возьми, хвостом?
— Очнулся, — с удивлением произнесла пожилая женщина, возникшая на пороге. — Ну, давай знакомиться, — улыбнулась она.
Глава 3.4. Макс.
Женщина поставила стакан с водой на тумбу возле входа, сама бодрым шагом прошествовала к столу, который был придвинут к стене, отодвинула стул и плавно опустилась на него, будто королева на трон. Я следил за каждым её движением с щенячьим восторгом и никак не мог понять, что вообще происходит.
— Давай знакомиться, ребёнок, — странная дама, именно дамой её и хотелось называть, обратилась ко мне, и я нахмурился. В своём возрасте я никак не ожидал стать “ребёнком”. — Меня будешь называть Маргаритой, тебя, если верить документам, зовут Максим?
Я кивнул. Моё замешательство позволило мне сделать лишь это.
— Хорошо, значит, ничего не напутали, — Маргарита опять растянула губы в улыбке. — Ты ведь сейчас растерян, правда?
Я вновь изобразил из себя китайского болванчика.
— Все вы сначала растерянные. Дети, — она вновь отнесла меня к непривычно возрастной группе, и я наконец произнёс:
— Почему вы называете меня ребёнком?
Ей мой вопрос показался отчего-то смешным, и она расхохоталась. Но потом всё-так ответила, приведя меня в ещё большее замешательство:
— Потому что я старше тебя на восемьдесят лет, не меньше, ты для меня просто младенец, — она вновь рассмеялась.
А мне показалось, будто я сплю. Разве такое может происходить в реальности? Этой женщине максимум на вид было лет шестьдесят, но никак не больше сотни. И все эти ощущения, вся эта сила… Точно сон.
— Никогда у меня не получалось все эти вводные курсы вести, — пробормотала, вздохнув, Маргарита. — Давай так: я говорю — ты слушаешь, потом все вопросы и прочее, договорились?
— Договорились, — согласился я, хотя и выбора-то у меня особо не было: разве что отказаться, и сойти с ума в своих раздумьях.
— Ты получил травмы, несовместимые с жизнью, — начала она. — Повреждено семьдесят процентов кожного покрова и много чего ещё, удивительно, как мы вообще успели.
Я удивлённо взглянул сначала на говорящую, а потом на свои руки. Кожа была гладкой, здоровой, никаких следов ожогов, шрамов. Я, что, несколько лет в коме пробыл?
— Медицина в твоём случае была бессильна, ты должен быть умереть, — продолжала говорить женщина. — И ты умер по всем документам и в глазах всех своих знакомых.
Я уже не скрывал, что нахожусь в глубочайшем шоке.
— Но, сразу скажу, иначе мы поступить не могли. Не та ситуация, когда от людей можно было скрыть твоё состояние… Так вот. Ты бы умер, но тебе повезло, я не люблю погибших молодых, ни в чём неповинных мальчиков, да и девочек тоже, в свою смену. Мне пришлось тебя обратить… Тем более, от тебя почему-то пытались избавиться охотники, а им нагадить — святое дело.
Я и половины её слов не понял:
— Куда обратить меня пришлось?
И снова смех. Это всё больше и больше похоже на дурацкий розыгрыш.
— Не куда. В кого. Обратила я тебя в оборотня, Максим.
Теперь пришёл мой черёд смеяться:
— Да вы шутите! Можно было и что-то по правдоподобнее придумать, — я встал и метнулся к стене, даже не замечая, что, кажется, двигаюсь быстрее, чем обычно.
Почему-то не последовало в ответ громкого смеха и заверения в том, что всё это — глупая постановка.
— Ты видишь самые мелкие детали всего, что тебя окружает, улавливаешь запахи людей… а, точнее, оборотней, ты чувствуешь себя сильным. Мне продолжать?
Я вернулся вновь на кровать.
— Что вы мне ввели?
— Свою кровь, — незамедлительно последовал ответ. — этого хватило, хотя, я волновалась: ты лежал целую неделю в агонии и только вчера стало понятно, что ты выживешь. В любом случае, больше ничего я сделать не могла.
Я, словно зачарованный, кивнул. Всё, что мне оставалось — это поверить, потому что иначе изменения описать было сложно.
— Пока что ты просто стал сильнее, изменения коснулись этого тела, — говорила Маргарита. — Оборачиваться ты начнёшь только через несколько лет, так что у тебя есть время ко всему привыкнуть.
Я уставился на неё, ощутив коеч-то, что отлагательств не требовало.
— Хочешь есть? — лукаво усмехнулась женщина, а я, потупившись, кивнул.
Хотелось мяса. И побольше.
Глава 3.5. Макс.
Маргарита молча встала и пошла к двери, я без слов понял, что мне нужно следовать за ней. Выйдя из комнаты, я понял, что мы находимся в достаточно просторной, по моим меркам, по крайней мере, квартире. Достаточно длинный коридор заканчивался кухней, в которой пахло преступно аппетитно. Я без труда различил по запаху, что тут готовят говядину и сразу же почувствовал, как мой желудок сжимается в тугой узел.
Кухня была размером примерно с комнату в однушке-хрущёвке, в которой я провёл своё детство, то есть, большой. Тут прямо посередине стоял стол, за которым могло сидеть спокойно человек восемь.
За плитой стояла миниатюрная девушка в фартуке. Помешивая куски мяса в огромной сковороде, она что-то напевала себе под нос. И, пускай она делала это очень тихо, я все-равно расслышал слова песни.
Она буквально мурлыкала себе под нос песню Раммштайна, прекрасно выговаривая слова. Да, всё чудесатее и чудесатее.
— О, он очнулся, — поворачиваясь ко мне, воскликнула она. Её звонкий голос неприятно резанул по ушам, я поморщился. — Прости, давно у нас новообращённых не было, — почти прошептала она. — Скоро привыкнешь ко всему.
Маргарита куда-то ушла, но не далеко. Я решил, что хвостом за ней таскаться нельзя, несмотря на непреодолимое желание.
— Меня Настя зовут, — сказала девушка, снимая сковороду с плиты. — Сейчас совсем немного постоит, и я тебя накормлю, — пообещала она.
Я всё ещё не особо стремился разговаривать, но воспитание во мне не сдохло, так что я сказал:
— Спасибо.
Новая знакомая ещё как-то время колдовала над блюдом, а я старался не очень откровенно истекать слюной. Всё же, раз у меня хвоста ещё нет и клыки пока не выросли, нужно вести себя соответствующе человеку.
Через долгие десять минут передо мной поставили глубокую тарелку, такие обычно вообще салатницами называют, до краёв наполненную мясом. Видимо, всё, что там готовилось, было для меня.
На ещё одну благодарность меня совсем не хватило: аппетит был поистине зверским, мясо из тарелки исчезало со скоростью света. Под конец я уже ел не так быстро и более аккуратно, но все-равно ни одного кусочка не оставил. Зато, почувствовал себя хотя бы частично сытым.
— Ого, ты ещё неплохо держишься, — оказывается, всё это время, Настя за мной наблюдала. Стало немного неловко. — Когда меня обратили, я очнулась раньше, чем должна была и съела кусок сырого мяса.
