Девушка улыбнулась и сказала:
— Мне значительно лучше… наверное, я должна где-нибудь спрятаться.
— Где же? — поинтересовался герцог.
В глазах девушки он вновь увидел ужас. Джиованна беспомощно оглядывалась:
— Я… не знаю, все так ужасно… мне некуда отправиться…
— А где вы жили прежде? — спросил герцог.
Девушка вырвала свою руку из его и воскликнула:
— Я не скажу… ничего не скажу! Эти слишком опасно!
— Слишком опасно для кого? Для вас или для меня?
— Для нас обоих… и еще для одного человека.
Герцог вздохнул.
— Жаль, что вы не доверяете мне, Джиованна. Поверьте, я сделаю для вас все — только умереть не позволю.
— Может быть, вы пожалеете… что помешали мне.
— Сомневаюсь, — возразил герцог. — Вот если бы вы открыли свой секрет, нам было бы гораздо легче найти решение проблемы. Уверяю вас, от меня может быть толк.
— О да! — ответила Джиованна. — Но в это… в это вам лучше не вмешиваться.
— Почему?
— Потому что вы — это вы.
— Не понял, — отозвался герцог. — Потому что я такой, какой есть, или потому, что я — герцог Инверкарон?
Джиованна помолчала, но потом взмолилась вновь:
— Прошу вас… не спрашивайте меня больше ни о чем.
Я только хочу найти место, где я могла бы спрятаться… где меня нельзя было бы найти.
Она поколебалась и нерешительно добавила:
— Боюсь, мне придется попросить у вас денег… совсем немного…
— Вы собираетесь жить одна? — уточнил герцог. — Разве вы не понимаете, как это опасно для молодой красивой девушки?
Джиованна посмотрела на герцога так, словно ей это никогда не приходило в голову, и спросила:
— Что же мне делать?
— Вы могли бы довериться мне!
Их глаза встретились. Девушка застыла и затаила дыхание. Потом запротестовала:
— Нет… вы не должны делать больше, чем уже сделали. Это было бы ошибкой… с моей стороны глупо было поддаться вам еще там… у водопада.
— Я все равно не отпустил бы вас, — улыбнулся герцог.
— Я должна была прыгнуть вниз раньше, и вы не поняли бы, что происходит.
— Боюсь, вам никто бы не позволил этого… или я прыгнул бы за вами, чтобы спасти вас.
Девушка в испуге отпрянула:
— Но вы бы погибли!
— Знаю, но не мог же я струсить… хотя быть героем не всегда приятно.
Джиованна отвела взгляд и произнесла:
— Это было бы глупо… вы, наверное, просто дразните меня… А ведь все очень серьезно… зря вы вмешались.
— Согласен, все серьезно, но, поймите, я уже по уши увяз в этом деле и не могу теперь спасовать. Само провидение, а может, судьба свела меня с вами независимо от моих желаний.
— Я вам очень благодарна… но я хотела, чтобы было как лучше.
— В таком случае перестаньте тревожиться за меня и подумайте о себе, — заключил герцог.
Девушка бросила на него взгляд, полный беспомощности. Улыбнувшись, он сказал:
— Я предлагаю вам вот что: вы еще очень слабы и не можете принимать решения, так что отдыхайте и набирайтесь сил, а потом мы с вами сядем и все обсудим. Я уверен, что через день-другой выход из положения всплывет сам собой, и это будет гораздо приятнее, чем прыгать в водопад.
Джиованна глубоко вздохнула.
— Вы так добры… я даже не знаю, что и сказать.
— Отдыхайте, — посоветовал герцог.
Он остался доволен улучшением здоровья девушки. Она постепенно оседала на подушки, и глаза у нее закрывались.
Герцог встал с кровати, пожал руку Джиованны и произнес:
— Сейчас вам нужны только сон и еда. А когда вы окрепнете, мы устроим военный совет.
Пальчики девушки сжались, и она ответила:
— Это на самом деле война… хоть вы ничего и не знаете. Умоляю вас, будьте осторожны!
— Буду, — пообещал герцог.
Он улыбнулся девушке и вышел. За» дверью его поджидала миссис Сазерленд.
— Заставьте мисс Джиованну есть столько, сколько в нее влезет, миссис Сазерленд, — распорядился герцог.
— А как же, ваша светлость, заставлю. Бедняжке сейчас только и нужно, что отъедаться.
— В этом вам нет равных, — заметил герцог. — Я помню, как вы баловали меня разными лакомствами, когда я был еще мальчишкой.
Идя по коридору, герцог вспоминал, как в детстве миссис Сазерленд кормила его сладостями, позволяя даже таскать их в постель, а всякий раз, когда он приходил к ней в комнату, у экономки бывал наготове лакомый кусочек. Матушка сердилась и говорила, что мальчик растолстеет от такой обильной еды, но он так много времени проводил на Свежем воздухе, охотясь и рыбача вместе с отцом и купаясь в море, что не потолстел и на унцию.
Герцог вспомнил Индию. Если он не сражался, уводя свой отряд в горы, то играл в поло, охотился на диких свиней или учил сипаев футболу.
Вернувшись в гостиную, герцог пришел к выводу, что впервые с тех пор, как оставил свой полк, вошел в азарт благодаря Джиованне. Он заинтригован и увлечен, будто получил новое задание в «Большой игре». Каждый нерв его тела был настороже… а близкая опасность только бодрила.
«Кто она? Чего она боится? — задавался вопросами герцог.
Как ни странно, остаток дня прошел гораздо быстрее, чем можно было надеяться. А вечером, тщательно все обдумав, герцог понял, что ему очень мешает неосведомленность, и решил, преодолев все препятствия, уговорить Джиованну довериться ему.
Глава 3
Герцог стоял у окна, размышляя о том, что его добровольное заточение затянулось и с этим пора кончать. Весь предыдущий вечер он провел на крыше замка, где мог дышать свежим воздухом. Оставалось решить, сколько еще продлится» приступ малярии «, то есть когда придется отправляться с визитом вежливости в Далбет-Хаус.
В тот же день, вскоре после завтрака, герцог виделся с Джиованной и отметил, что девушка все хорошеет. Это его очень радовало.
— Когда я смогу встать?
Говорила она уже не тем прерывающимся испуганным полушепотом, что раньше, а из ее огромных глаз наконец исчез страх.
— Вам придется подчиняться миссис Сазерленд и, конечно, Россу, — улыбнувшись, ответил герцог.
— Они меня прямо-таки балуют, — призналась девушка, — и мне это приятно. Но я все равно хочу поскорее встать и посмотреть на ваш замок.
— Вот с этим могут быть трудности.
