Одетый с иголочки, а Джанни неизменно предпочитал элегантный стиль, он вышел из спальни и, кивнув неизменному последние десять лет телохранителю и помощнику, которого все звали Вишней из-за круглых блестящих глаз и характерного овала лица, махнул рукой.
– Куда-то едем, шеф? – весело спросил Вишня.
Джанни вновь кивнул и сделал выразительную кислую мину.
– А, понял, – сказал Вишня. – К боссу домой. У леди же сегодня день рождения.
– Да, чёрт её дери, – нехотя буркнул Джанни. – И не просто день рождения, а день рождения в стиле спорт-клуб. Но мне наплевать на дресс-код. Я оделся как всегда.
Он прибыл на торжество с опозданием и, одарив Маршу букетом великолепных роз и изданным в единичном экземпляре подарочным фолиантом, посвящённым византийской мозаике, спросил, где можно увидеть Стива.
Улыбнувшись ледяной улыбкой, Марша ответила Джанни в привычной для неё манере, которую она выработала много лет назад и использовала лишь в тех случаях, когда речь шла о Стиве и когда её собеседником был Джанни:
– Стивви нигде и везде, Джо. Кому, как не тебе, об этом знать.
«Стерва», – подумал Джанни, вежливо улыбнулся и, кивнув в знак того, что он оценил словесный пассаж Марши, ретировался.
Он обнаружил Стива подле выстроенной по случаю торжества сцены, где уже начали выступление приглашённые музыканты, подтанцовывающим в такт искромётно звучавшим латиноамериканским мотивам. Полчаса назад под звуки марша и аплодисменты многочисленных гостей он передал Марше подарок ко дню рождения: символический золотой ключ на алой атласной подушке, означавший, что Марша стала владелицей роскошного участка земли, раскинувшегося на ста двадцати гектарах возле канадской границы.
– Стивви знал, что нам всем нужна земля, чтобы построить новый комплекс для больных лейкемией, – объявила Марша, с улыбкой взглянув в сторону внимательно слушавшего её Стива. – Стивви всегда знает, что мне нужно. Он самый чуткий человек на свете.
Они душевно обнялись под аплодисменты и крики гостей, затем Стив широким хозяйским жестом предложил всем веселиться, а сам отошёл в сторону и стал дожидаться прихода Джанни.
Высокий, в прекрасной физической форме, за которой он тщательно следил, в тёмно-синих брюках, светлом поло из высококачественного трикотажа и сшитых по индивидуальной мерке туфлях из мягкой кожи, он выглядел как классический миллиардер с воспевающего американскую мечту рекламного плаката. Одевался он всегда сам, не прибегая, в отличие от Марши, к услугам стилистов, и это его умение безошибочно чувствовать стиль выводило её из равновесия не меньше, чем бесконечные подозрения в его неверности.
– Где тебя носит, чёрт возьми? – накинулся он на Джанни – У моей жёнушки уже глаза окосели от ожидания. О, я знаю, кого она ждала больше всех – тебя и только тебя. Как же тешить собственную злобу, если этот сукин сын Джо вдруг не придёт?
– Чтобы казаться воплощением американской мечты, тебе сейчас не хватает рядом сияющей от счастья образцово-показательной блондинки с пышной причёской и четверых румянощёких деток, – с ироничной улыбкой пошутил Джанни, делая вид, что не замечает раздражённого настроения Стива. – И, конечно, никакого виски в руках, парень, а только клюшка для гольфа и наш звёздно-полосатый флаг на заднике.
Стив улыбнулся, но в его глазах не было и намёка на веселье.
– Какого чёрта вам не хватает? – не выдержал Джанни. – Всю жизнь выясняете отношения друг с другом! По мне, так честнее было бы развестись.
– Да, ты у нас знаток, я и забыл. Посмотри вокруг. Вспомни о моей недвижимости. Загляни в мои активы. Открой чёртов список «Форбс», где моя фамилия уже столько лет в первой двадцатке. Обрати внимание на моих гостей. А потом скажи мне, как я мог бы всего этого достичь, если бы не поддерживал в глазах людей миф о себе? Да, у меня была цель – доказать моему ангелу-хранителю, что он не напрасно меня спас тогда, и я добился её. Но это было и прошло. А я перфекционист. Для меня слово «репутация» – не просто слово. Я из тех, кто наполняет слова конкретным смыслом, а не дешёвой популистской трескотнёй.
– Моментами ты перегибаешь палку. Здорово причём перегибаешь.
– Не буду спорить. Тут ты прав. Я действительно перегибаю. Но я такой, какой есть, и не умею по-другому.
– А может, ты просто любишь её?
Стив отвлёкся от разговора, приветственно махнул рукой кому-то из проходивших мимо гостей и проводил глазами его спутницу.
– Красивая шлюха, – заметил он и переключился на прежнюю тему.
– Люблю? Кого? Эту? Нет. Уже не люблю и заявляю это со всей степенью собственного перфекционизма. Кстати, ты в курсе, что Марша считает тебя сутенёром, а меня – слабаком, идущим у тебя на поводу?
Джанни усмехнулся в ответ. Сколько раз он слышал подобные речи от Стива. И как ему не надоедает?
– Да, кстати о сутенёрстве, – заметил Стив. – Поедем на остров в этот уикенд. Вези наших парней, захватим девок, погуляем, тряхнём стариной.
– Стивви, но мы же были там совсем недавно. Ты предлагаешь вновь лететь чёртову кучу часов, да ещё с пересадкой, и всё это ради банального перепиха? Давай повременим немного. Я в последний раз устал, как не знаю кто. От всего устал – от переездов, от женщин, от пьянок-гулянок… Я уже взрослый мальчик, Стивви.
– Чёрт возьми, мы накануне очень крепко повздорили с ней, – не слушая жалоб Джанни, громко зашептал Стив. – Стерва закатила мне сцену. Обвинила в изменах. «Я и в молодости тебе не изменял, – сказал я ей, – зачем мне сейчас бегать? Чтобы ты сказала, что у меня кризис среднего возраста? Если подозреваешь меня в чём-то, подай на развод или найми частного сыщика».
– И что она ответила? – со вздохом спросил Джанни.
– Заявила, что не доверяет мне, точнее, не доверяет нам обоим и что ты монстр и сводник, а я лгун и подонок.
– Она так и сказала, что я монстр?
– О мой бог, нет, конечно. Марша – воспитанная женщина. Но смысл был именно этот. А, вот ещё что. Она сказала – и сделала это уже напрямую, без околичностей – что ты, скорее всего, гей и живёшь со своим охранником, но ей на это наплевать, поскольку она толерантна к меньшинствам, и всё такое, просто её удивляет моя терпимость, когда я всегда давал ей понять, что терпеть не могу гомиков, лесбиянок и вообще любую нетрадиционку. Пыталась таким образом обвинить меня в гомофобии и ещё чёрт знает в чём. Так обвинить, на всякий случай. Я все её «хитрости» насквозь вижу. Эй…
И Стив, иронично посмотрев на Джанни, сказал:
– Слушай, а ведь она недалека от истины. Ты же и вправду живёшь с Вишней под одной крышей, и вы оба – одинокие холостяки. М-да-а-а. Я всегда говорил и не устану повторять, что моя жена – очень умная женщина.
И он засмеялся.
Джанни тоже скривил лицо в означавшей улыбку гримасе и вдруг спросил:
– Не хочешь избавиться от неё?
