Меня завернули в плед и уложили на подушку.
- Люблю, конечно… - произнес громко, словно разговаривая с Олежкой, а не с любимой желанной женщиной. А потом тихо добавил, - люблю, как никого…
Я муркнула и уснула…
Глава 31
Три дня провалялась с температурой. Первый плохо помню. Ваня появлялся между провалами в неспокойные тревожные сны. Не знаю, был ли он все время в квартире, или заезжал периодически - мне было не до того. Полубредовое состояние, когда все кружится перед глазами, а я даже подняться не могу, чтобы выпить воды и таблетки. Махала рукой и заваливалась снова спать, не обращая внимания даже на влажное белье. Потом появлялся он и начинал меня мучить… ну как мучить - заставлял подниматься, удерживая от падения, стягивал пропотевшие футболки, заставлял пить много воды, в том числе, запивая лекарство. Брал мокрое полотенце и протирал лицо, шею, руки. После этих манипуляций с моим беспомощным телом, меня трясло от холода, и в то же время становилось чуть легче.
Ваня что-то бурчал о том, что я непослушная девочка, потому что не выпила оставленные им на тумбочки таблетки и воду. Заставлял меня открывать рот и брызгал горло. Я была, словно пьяная, и позволяла с собой все это вытворять, даже до конца не понимая.
А вот через три дня стало легче, и тогда пришёл стыд. Боже, как он вообще меня терпел? Неужели приезжал несколько раз в день, только чтоб помочь справиться с болезнью? Нянчился, словно с маленьким неразумным ребенком… я и правда ощущала себя таковой. Если в детстве я действительно часто болела и совершенно не понимала, чем и как меня лечат, то уже в средней школе избавилась от данной проблемы, видимо, организм окреп, иммунитет повысился, еще и спортом начали заниматься. Поэтому к двадцати пяти я практически и не знала, что такое лихорадка и как с ней бороться.
Да, был и насморк, и горло побаливало, я шла в аптеку, мне фармацевт складывала в мешочек все необходимое, я рассчитывалась и на этом мой опыт лечения заканчивался.
С состоянием, когда тупо не можешь дойти до аптеки столкнулась впервые во взрослой жизни.
Зато Ваня оказался прекрасно осведомлен, чем и как меня лечить. Спасибо ему. Практически поставил на ноги бедолажку.
Огляделась, поднимаясь с подушки. Впервые голова не кружилась, и не тянуло рухнуть обратно. Наоборот, хотелось подняться, напиться от души, принять душ, смывая всю гадость, и поесть. Очень хотелось жрать. Вот именно жрать.
На тумбе лежал градусник, и я решила действовать по порядку. Смерила температуру, порадовавшись приятной циферке - тридцать шесть и шесть. Выпила приготовленные таблетки. И все-таки направилась в душ. Возможно, не стоило, но я ощущала себя ужасно грязной. Вряд ли организму не пойдет на пользу, если смою с себя все это. Долго не буду, по-быстрому.
Но не смогла отказать себе в удовольствии понежиться в горячих струйках воды, ласкавших уставшее от болезни тело.
Вдоволь наплескавшись, потянулась за полотенцем, но его не оказалось на привычном месте, а за створками, защищающими ванную комнату от брызг, виднелся темный силуэт. Сердце остановилось на мгновение. Кто?! Не может же это быть Игорь! У него нет ключей.
Резко распахнула дверцу, надеясь, что у меня просто глюки, и там никого нет. От неожиданности вскрикнула - с полотенцем в руках, расправив его на всю длину, стоял Ван.
- Орлов! Я тебя убью! Напугал до икоты.
Инстинктивно прикрыла стратегические места руками, осознав, что стою перед ним, в чем мать родила. И одновременно испытывая облегчение, что все-таки перед ним, а не перед Тумановым или Игорем.
Он моментально сгреб меня в объятья, укутывая в огромное полотенце.
- Ты зачем сама полезла в душ, дуреха? А если бы голова закружилась? Надо было меня дождаться.
Боже, как же приятно слышать столько заботы в нежном голосе. Я нехотя прикрыла створку вытираясь. Где-то внутри возникло безумное желание подразнить его, проделав это напоказ. Но не к месту взбунтовалась скромность. Да и совесть надоедливо нашёптывала, что я буду неблагодарной козой, если так поступлю. Он столько со мной возится, переживает о моем здоровье…
- Мне уже легче, намного. В основном благодаря тебе. Подай, пожалуйста, халат.
Пришлось высунуть руку. Эх, до чего ж неудобно.
А вот тапочек рядом не оказалось, и Ваня категорически отказался пускать меня босиком. Подхватил на руки и понес в комнату.
Честно говоря, я совсем не понимала, как себя вести? Мы вроде бы еще не пара, чтобы лезть к нему с поцелуем или лаской, которых мне очень хотелось. Но при этом уже и не друзья. Я, например, остро ощущаю, что под халатом на мне ничего нет. А он? Понимает это?
И все же я не рискнула действовать первой. Страшно. А вдруг все не так, как мне кажется? Он ведь до сих пор не признался в своих чувствах. Впрочем, как и я. Эдакая неоднозначная ситуация. Еще не любовники, но уже не чужие. И каждый не решается перешагнуть последний рубеж.
Вот честно, мне жутко хотелось, что бы именно сейчас он забыл о своей заботе, о сдержанности. Бросил меня на кровать, всю такую распаренную после горячего душа и присоединился. Набросился с поцелуями… я была бы счастлива…
Но, увы, у Орлова чувство ответственности зашкаливает. Я три дня болела, значит, кантовать меня нельзя. Поэтому вместо кровати меня потащили на кухню и усадили на мягкий маленький диванчик в углу.
- Есть хочешь?
Желудок громко ответил вместо меня, вызвав у моего нерешительного мужчины веселую улыбку.
А вдруг я не права, и у него нет ко мне чувств, вдруг я все придумала? Ну сколько можно быть таким осторожным? Я тут изнываю от желания, а он лыбится. Эх…
- Смотри, что у меня для тебя есть.
Ваня достал сумку и вытащил оттуда контейнер с какой-то жидкостью.
- Что это?
- Привет от Натальи Семеновны с пожеланием выздоровления. Она сказала, что тебе нельзя сразу что-то тяжелое. Поэтому приготовила настоящую домашнюю лапшу.
Пока говорил, поставил в микроволновку контейнер, и по кухне начал распространяться вкусный аромат домашней еды.
