- Ты умеешь водить катер? – на всякий случай поинтересовалась Ксюша, пока они шли по палубе.
- Обижаешь. Я и яхту иногда веду, не замечала? — Нет, не замечала, стало грустно. Опять эти социальные различия. — Не вздыхай, малыш, я тебя научу, потом, на своей яхте, а не на общественной. — Кир поставил ее перед собой, положил руки на штурвал, сверху накрыл своими большими ладонями, наклонился к ушку и добавил шепотом, — во время свадебного путешествия…
Ответить Ксюша ничего не успела, катер завелся и тронулся с места.
- Мотор, начали! – крикнул оператор, у которого, кстати, работала беспроводная гарнитура, по которой он постоянно переговаривался с Майлзом.
- Ради общего дела, - пробормотал Кирилл, прижался щекой к ее волосам и потерся. Она в ответ откинулась слегка назад к теплому упругому телу.
- Чего не сделаешь, ради общего блага.
Увлеченная вождением, Ксюша почти не обратила внимания на окружающую красоту при прощании с Капо Каччо. Только с сожалением окинула взглядом удаляющегося гиганта, который на фоне заката был еще более впечатляющ и таинственен. Здесь осуществилась ее мечта, свершилось чудо. Но почему-то печально. Все так зыбко, так невероятно, что страшно поверить. Когда все идет хорошо, боишься, что оно ненадолго. Вдруг это просто эффект от совместного пребывания в романтическом месте. Средиземноморский флер. Да еще тайны эти ее. Как Кирилл отнесется к тому, что у него есть сын? А к тому, что она держала это в тайне? Поймет ли, что в семнадцать она не видела другого выхода? Вдруг отвернется? Ведь может быть такое? А если не поверит, что ребенок его, начнет разбираться, экспертизы устроит. Тогда она точно в нем разочаруется. А вдруг еще бабушки-дедушки подключатся. Все белье грязное вывернут. Они ведь не простые смертные - сильные мира сего. Заберут Даньку, а ее спишут за ненадобностью.
- Ты чего дрожишь, малыш? Замерзла? – мужчина за спиной обнял ее еще крепче, оставляя управление на него. Хандрить стало некогда, все внимание на управление катером. Оказывается, это здорово! Еще круче, чем на автомобиле. Чувство полета над волнами.
Берег Альгеро появился быстро. Туда ехали они часа два, а обратно не больше получаса.
Сойдя на твердую землю и вернувшись в отель, девушка поспешила сбежать.
- Кирилл, я устала, и мне нужно все обдумать, пожалуйста.
Молодой человек не возражал. Хотел было поцеловать, но вокруг слишком много его «потенциальных невест».
- Спи спокойно, не переживай, все будет хорошо. И доверься мне. Понимаю, сложно… поверь, я совершенно искренен… я не обману… и это не блажь… все серьезно, Оксан. Блин, боюсь, что ты себе чего-то напридумываешь, не имеющего ничего общего с действительностью.
- Кирюш, давай потом, много лишних ушей и глаз. Они меня итак ненавидят. Я пойду?
- Целую.
Душ и спать. Слишком много событий. Думать тоже неохота. Завтра, все завтра.
Глава 19
Утро началось со скандала среди мужской половины руководства. Маша разбудила Оксану, сообщив, что Фил, Кир и Майлз ругаются в люксе у Одинцова уже около часа. В чем суть не известно, но крики слышно периодически.
- Ты не в курсе, в чем дело?
Ксюша растерянно тряхнула головой. Выспалась не плохо, голова не болит, мысли свежие. Хорошо. Что там с мужиками? Неужели что-то связанное с внезапно обнаруженной любовью?
Сердце сразу сладко заныло. Не приснилось ли ей все? Мудренее она себя утром не чувствовала, зато скептицизма прибавилось. Что вчера было? Слишком невероятно для правды. И не сон, очевидно.
- Как свидание прошло? – Машка решила отвлечь ее от мыслей, начинающих путаться.
- Хорошо. – Не привыкла она делиться таким сокровенным с кем-то. Подруг не было. Во время беременности в одиннадцатом классе, многие девчонки подбивались в подруги, чтобы выяснить, кто папашка. Как оказалось, это единственная причина внезапного желания дружить. Потом тоже подруг не появилось. Сестра, которая до отъезда в Москву была ближе всех, отдалилась. Ночь с Кириллом разделила их окончательно. Ксюше сгорала от стыда, а Вика обижалась, что ей не открыли имя второго родителя Дани.
Вот и Маше, видимо, хотелось подробностей, но вчерашние переживания слишком дороги ее сердцу, чтобы разбрасываться ими. Даже перед новой подругой.
- Целовались? – глазки блестят от любопытства. Ксюша знала способ ее угомонить.
- А вы?
- Кто мы? – обалдела подруга.
- Тебе виднее: ты и Одинцов или ты и Харпер? Как тебе больше нравится?
Рыжуля рассердилась. Глазками стреляет, убила бы. Гордо вздернула носик.
- Целовались!
- Да? – теперь настала ее очередь обалдеть. Думала, Маша, как обычно, сбежит. – И с кем из них?
- А вот, не скажу. Я завтракать.
Ах ты ж, лиса конопатая! Вот ведь гадючка. Сбежала, оставив ее мучиться.
Быстро приняла душ, слегка подкрасила реснички, собрала волосы в высокий хвост. Красивый белый сарафан на ладонь выше колена. На фоне загорелой кожи весьма эффектно. Легкие босоножки почти без каблука, буквально из трех тонких ремешков. Отражение в зеркале ей понравилось. Понадеялась, что ему тоже понравится. Вышла из номера. В это время послышались голоса на этаже выше.
- Короче, Майлз, мы все решили. Нам с Филом нужен отдых. Разговор закончен, – такой родной голос.
- Два дня.
- Хорошо, хорошо, - Фил явно успокаивает тех двоих, чтоб не убили друг друга. – Два так два. Забирай девчонок, как договорились. Встречаемся в Кальяри. Катьку и Мишель заберем, остальные на тебе.
Ксюша вздрогнула. Катю и Мишель? А их по боку? На отдых значит? Она спряталась за угол, чтоб ее не заметили. Настроение даже не упало, рухнуло с высоты, разлетевшись на мелкие злые кусочки.
Мысли заметались. Что делать? Видеть никого не хочется. Особенно этого гада. И Машку с ее загадками. И Фила-предателя. Вышла из отеля через черный ход. Блин, ну зачем эти слезы набежали? А ведь говорил-то, говорил… любовь, медовый месяц, уши развесила… зачем было врать?
Вокруг отеля имелся уютный садик, довольно густой. Прошла по дорожке и наткнулась на качели рядом с маленьким фонтанчиком. Сесть посидеть, успокоиться. В таком состоянии идти туда не реально.
Как же так? Может неправильно что-то поняла? Вчера или сегодня.
Слезы потекли ручейками. Как же больно. Зачем опять наступила на те же грабли?
Так и сидела, не замечая времени. На смену слезам пришла глубокая апатия. Теперь, наверное, можно и появиться. Пусто в душе, даже болеть нечему. Или ещё есть? Ах.
- Где она может быть? – вдруг раздался рядом голос Одинцова. – Маш, с ней все было нормально утром, ты уверена? – в нем явно звучало беспокойство.
