О плохом думать не хотелось. Она фыркнула на свое отражение и отвернулась. Сбросила халат и забралась под душ. Какая потрясающая ванная, вот бы принять… а может потом… вместе… Ира застонала от нахлынувших фантазий и стукнулась головой о прохладный кафель.
— Белоснежка, ты реально сдурела, — прошептала она. — Возьми себя в руки… и отдай ему… черт!
Надо помыться, а не то мужчина мечты тупо уснет, пока дождется. Посмотрела содержимое шкафчика, понюхала пузырьки. Выбрала гель с легким ненавязчивым ароматом клубники. Волосы решила не мыть — утром это делала. Час икс настал.
Для меня, как для автора, очень-очень важны ваши лайки-сердечки. Спасибо, что не жалеете и дарите их мне))) Поздравляю всех со Старым Новым Годом!!!!!
Глава 8
Дверь ванной нерешительно приоткрылась и оттуда появилась Белоснежка. Сердце замерло в ожидании, а потом ухнуло вниз, когда увидел, во что она одета… бл… не так! Во что она раздета! Сергей сжал зубы, чтоб не сматериться вслух. Чудо мое, что ж ты делаешь? На ней лишь махровое полотенце.
Сжал челюсти так, что желваки заходили. И как ее понимать?
Нет, он еще в ресторане сообразил, к чему его девочка готовиться, даже умудрился найти нечто забавное — она мило краснела и смущалась. Но вот это вот ни в какие ворота.
Тем временем эта Лолита просеменила прямо к нему в кровать и забралась под одеяло, не замечая выражение полного шока на его лице.
Значит, так, да? Грозная соблазнительница? Посмотрим, что дальше.
Лежит, молчит. Дыхание прерывистое.
Сергей повернулся на бок, подперев голову рукой. И что?
Прикрыла глазки, губы дрожат. Что она напридумывала, а?
— Ир, ты что? — решил подшутить над ней, не смотря на бурную реакцию своего тела. То же мне жертва-девственница… прям драконом себя ощутил. — Твоя кровать там.
Указал на соседнюю одноместную кровать, точно такую же, как у него самого.
Ее лицо надо было видеть. Растерянность. Смущение. Гнев.
— Ты!.. Ты…
— Да?
— Ты… чудовище!
Сергей не мог сдержать улыбки и задорного смеха. Она такая искренняя в своём гневе. Подпрыгнула и смотрит на него с такой взрывной смесью чувств, что мужчина перестает веселиться. Там и гнев, и разочарование, и обида. Но хуже всего то, что полотенце жило своей жизнью — развязалось и плавно сползло вниз.
В висках застучало, а потом резко схлынуло, вызвав мощный ответ на сие откровение.
Бирюзовые глазки распахнулись и уставились на новое явление чуть ниже его талии. Сначала покраснели ее щеки, потом ушки, следом шейка.
Его стон спугнул ее. Белоснежка схватила полотенце и дрожащими руками натянула на место.
— Я… я, пожалуй, пойду… — протянула она, опасливо поглядывая на холмик под одеялом.
— Куда? — Сергей не рассчитал — получилось довольно громко и сердито.
— В свою кровать… — пролепетала неуверенно. А глазки никак не могут оторваться от… ах ты ж любопытная искусительница.
Сергей стремительно рванулся к ней и повалил на мягкую кровать, придавив всем телом.
— Я тебя предупреждал так не смотреть? — жарко прошептал ей на ухо. Прикусил мочку и сразу же облизнул, успокаивая. В ответ почувствовал дрожь, пробежавшую по ее телу.
Князь, что ты делаешь? Немедленно отпусти девочку. Еще немного и не сможешь. Давай же…
Отстраняется, не смотря на болезненное желание завершить начатое. И тут чувствует мягкие ладошки на своей спине. Они нежно соскальзывают от шеи до поясницы. Надо остановиться. Она не готова — это транслировало ее поведение весь вечер. Если воспользуется сейчас ее уязвимостью, потом не простит себе.
Отрывается от нее и откидывается на подушку рядом. Беги, ангел мой. Но она не шевелится.
Потом поднимается и смотрит на него сквозь слезы.
— Ты не хочешь? — нижняя губка дрожит.
— Белоснежка, милая, что ты делаешь? Давай же иди, я не смогу долго сдерживаться.
Ее глаза загораются, и она ползет к нему, как кошка, полотенце сползает по пути.
Нет, святым себя Сергей никогда не ощущал.
Она забралась на него сверху, и он моментально забыл о своих благих намереньях. Притянул к себе ее голову, удерживая за затылок, погружая пальцы в шелковистую копну волос. Нашел губы и впился в них с неимоверной жаждой. От нее пахло клубникой вперемешку с собственным неповторимым запахом, от которого он уже давно сходит с ума.
Девочка заерзала на нем, вызвав еще больший всплеск желания. Лучше бы она этого не делала, он буквально на грани.
Сергей оставил губы и спустился ниже. Впервые видел ее обнаженной, что снесло остатки разума. Обхватил руками маленькие грудки и подтянул к губам, захватывая розовые жемчужинки по очереди. В голове пожар, внизу тоже — там где она уселась сверху и мучительно ерзает. Руками провел по ее спине, чувствуя выпирающие позвонки. Обнаружил, что трусики она так и не сняла. Забрался под них пальцами и вжал в себя. Вскрикнула и застонала. Поймал звуки ртом. Сладкая… какая же она невыносимо сладкая… Сделала плавное движение бедрами, следом еще одно, выгибая спину дугой. И дрожь. Мышцы вокруг пальцев судорожно сжались. Девочка рухнула ему на грудь.
Тишина. Его самого трясет от неутоленной страсти. Что она решит? Продолжить или остановиться?
— Сереж, я боюсь… — Набрал побольше воздуха в легкие. Знал же, что не готова, а туда же. Как теперь остановиться? Белоснежка дернулась, сильно сжав его бедрами, он дернулся следом, вжимая ее в себя, не давая сбежать и… черт! Вот чего с ним никогда не было… накрыло неимоверно. Еще одно движение ее попки и разрядка на грани понимания… Видимо, слишком давно и сильно этого желал…
Ее нежный поцелуй в уголок губ… она хоть сообразила, что только что произошло? Судя по всему, нет…
— Можно я пойду? — наиглупейший вопрос. — Ты не обидишься?
Сергей закрыл глаза. Что он чувствует? Какую-то дикую смесь из разочарования, удовольствия, стыда и потребности в большем.
Убирает руки, разрешая ей отстраниться. Понятно ее желание сбежать — возбуждение схлынуло, оставив страх и, возможно, неловкость. Но ему-то не легче.
Отползла, снова прикрывшись полотенцем. И тут ее взгляд снова уперся туда, где только что сидела сама. Запоздало дошло, что не так. Глаза округлились. А потом она зажмурилась.
Вся гремучая смесь чувств схлынула моментально. Сергей рассмеялся. Дурочка маленькая. Сел и схватил ее за подбородок, обжигая губы страстным поцелуем.
— Чудо мое Белоснежное. Ты такая милая. — поразился откда-то взявшейся нежности в голосе.
— Ты не сердишься? — ее голосок дрогнул. Открыла глазки, которые снова рефлекторно скользнули к «месту преступления».
