Только губу закусываю, не в силах оторваться от его потемневшего, совершенно черного взгляда, в котором уже начинает полыхать знакомое мне пламя.
– Их ждет наказание, - каждое слово этих бархатных звуков бьет по мне, как по оголенному нерву.
Все тело покрывается мурашками в единый миг.
– Тяжелые санкции, - лицо Северова приближается, а рука обхватывает уже всю грудь полностью.
Сжимает, и я чувствую, как заостряются соски под его прикосновениями, бьющими меня током, простреливающими насквозь. Даже на губах начинает пощипывать. И в пальцах появляется какая-то странная ломота.
Черт!
Ему никаких ножей, вообще никакого оружия не надо! И силу свою нереальную, нечеловеческую применять!
Даже если он прямо сейчас свернет мне шею или начнет рвать на куски, - я даже не шелохнусь, не пикну!
Так и останусь стоять застывшей скульптурой и млеть от того, что он ко мне прикасается!
Какой безумной силой он наделен?
Его горячая, просто обжигающая рука скользит ниже.
По-прежнему нависая надо мной, Север буравит мои глаза таким опасным, искрящим взглядом, что прострелы в сосках становятся еще сильнее, по нарастающей, хоть он давно и не прикасается к ним.
Пальцы опускаются на живот. Проводят круги вокруг пупка, приближаясь к нему с каждым движением.
И я вздрагиваю. По телу проходит странная судорога. Заставляет тело выгнуться под его руками.
Судорожно ловлю воздух распахнутым ртом. Непроизвольно облизываю губы. Они, как и горло, просто до безумия пересохли.
Меня потряхивает, всю обдает мелкой дрожью. Она зарождается внутри, внизу живота, поднимаясь вверх, заставляя задыхаться.
Что он делает?
Он пытает меня! И я никак не могу воспротивиться этой пытке…
Глава 27
– Что это? – хриплый голос отрезвляет меня, как пощечина.
Хлопаю глазами, как последняя дурочка, не сразу соображая, что он имеет в виду.
Я будто вообще не здесь. То, как реагирует на него мое тело, то, что он с ним делает, будто наркотиком меня накрыло. Снова. Уже во второй раз. Одни ощущения, которым нет сил сопротивляться, нет никакой возможности не поддаваться, позволяя ему делать все, что ему хочется. Никакого здравого смысла. Как во сне. Как в дурмане.
Мне нужна вечность, чтобы понять, о чем он говорит.
И лишь когда Север отстраняется, перестает сжигать меня своим жаром, вдруг доходит.
Это же он на бинты рукой наткнулся! Боже, какой кошмар! Какой позор!
– Это… Я… - черт, слова выдавить не могу, связного ничего произнести не способна. Да и что тут объяснять? Как?
- А ну-ка, - он отстраняется еще дальше, и я прямо губу закусываю. Вдруг ощущение такое, будто я лишилась чего-то жизненно важного. Как будто из горячего моря меня выбросило на холодный ветер.
– Повернись, - сухо командует Север, и я послушно кручусь вокруг своей оси.
– свитер сними, - его голос снова меняется до неузнаваемости.
Опять сейчас такой же ледяной, как тогда, в машине, при первой встрече. Хлесткие приказы, которым невозможно не подчиниться. Но в них сквозит и что-то еще… Не пойму, не разберу…
Он зол, что я взяла его одежду? Ну, так моей он мне не оставил! Платье исчезло, я не смогла его найти, когда пришла в себя!
Ой, ну о чем я снова думаю?
На фоне того, что я обманула охрану и пыталась сбежать, одежда – не самое страшное из преступлений! Так что, если он будет меня убивать, то точно не за это!
Послушно, как кукла, стягиваю через голову свитер, оставаясь перед ним в самом идиотском, абсолютно нелепом виде.
Футболка, брюки, что еле держаться, перемотанная бинтами, чтобы они хоть совсем уж сразу не слетели. И туфли на шпильках.
На что я похожа? Даже представлять не хочу.
Только почему тогда сразу вспоминается его нереально ухоженная красавица Милена?
Стыдно. Так стыдно, что провалиться хочется от стыда. Даже лицо руками закрываю.
– руки убери. Вниз! – командует Север, и я снова слушаюсь, как самый настоящий робот, которому в программу записано подчиняться одному этому голосу.
Что он сейчас сделает?
Выпинает вон? Отдаст своим охранникам, решив, что вот такое ему явно не подходит?
С изумлением распахиваю глаза, когда слышу его хохот.
Запрокинув голову, он просто смеется. Причем так удивительно весело, заразительно, что и сама расплылась бы в улыбке вместе с ним. Даже лицо его полностью преображается. Таким открытым становится. Потянуться прямо хочется. И ямочки еще эти на щеках…
– И далеко ты собиралась уйти в таком виде?
Все веселье снимает как рукой. В один миг.
Лицо снова становится жестким. Челюсти сжимаются. Глаза превращаются в лед, а голос – в металл в чистом виде.
– Здесь элитный поселок. Охраны больше, чем у президента. Тут незнакомца не выпустят, даже с документами. Пока не пробьют по всем каналам, кто, к кому и зачем приезжал. А ты выглядишь, как бомж, Даша. Как воришка, что стащила чужую одежду.
– Меня даже спрашивать бы не стали, - наступает, полыхая глазами. Один шаг вперед, - и меня морозит. Отчаянно вжимаюсь в стену.
– Трахнули бы тебя всем скопом, а потом в полицию бы сдали. Что бывает там с девочками без документов, тебе объяснить? Это кроме того, что, нарушив договор и сбежав, ты больше не под моей защитой. Как думаешь, что было бы раньше? Гордей до тебя бы добрался или все-таки участок? Даша! – его пальцы опускаются мне на скулы. Сжимают. Припечатывают. Последнее слово, мое имя произносит не мягче. Будто размазывает меня одной вибрацией своего голоса.
Закрываю глаза, теперь уже позволяя ногам подогнуться по-настоящему.
Он прав, - о чем я только думала?
Да ни о чем! Только как бы сбежать, выбраться отсюда!
А вообще…
Ну, смешно же,- только сейчас понимаю. Разве Гордей не успел узнать обо мне все, что только можно? Куда бы я подалась? На вокзал? В съемной квартире он бы наверняка меня нашел! Или его люди! А дальше? В глубинку? К родителям? Даже опускаю вопрос о том, как бы я доехала туда без денег. Ну, допустим, что-то бы вышло. Телефон бы у прохожего попросила бы, с Юрой бы связалась. Денег он бы мне точно на первое время и на билет бы дал. А потом?
Родителей, вполне возможно, уже тоже нашли. Может, и следят даже за ними. А Юрку? Успели вычислить? Или нет? Может, уже и за ним установлена слежка…
