Я готова сдаться. Я уже сдалась и сама еще шире распахиваюсь ему навстречу, поддаюсь, отодвигая ногу в сторону…
Он резко отстраняется, прямо тогда, когда я уже полностью в его власти.
Все тело обдает холодом. Ледяной волной.
– Не передумала? – бархат голоса бьет по венам, разгоняясь где-то внутри меня. – Я все еще могу тебя отпустить, Дааашааа.
Только закрываю глаза, мотая головой из стороны в сторону.
Зачем? Зачем он дает мне этот выбор, которого на самом деле нет?
Я ведь все уже решила… И то безумие, которое происходит с моим телом сейчас, не имеет никакого отношения к этому здравому, единственно верному решению!
Другого не могло быть… Не могло…
И все же? Почему он спрашивает?
Сквозь невероятный дурман, что затмил все в моей голове, начинают прорываться здравые мысли, хоть и с трудом.
Может, он извращенец? Зачем взял меня к себе, если у него полно женщин вокруг, намного лучше? Выставил такое странное условие? Почему спрашивает меня снова, вот сейчас? Когда я , кажется, дала уже вполне внятный ответ?
Дает возможность отказаться?
А вдруг…
Вдруг он из тех, кто любит в сексе что-то неестественное, опасное?
Мамочки, на что я вообще подписалась?
Хотя… Разве подписалась? Я в это влипла! Без всякого собственного на то желания!
– Боишься?
Он каким-то звериным чутьем считывает каждую из моих эмоций.
Руки тут же подымают мой подбородок, взгляд впечатывается в глаза, а кажется, что в самое нутро.
– Влад… - впервые произношу его имя, выдыхаю еле слышно. Самой странно, как оно звучит. Странно находиться рядом с ним, с этим человеком, называть его по имени. И то, что настолько близко…
Но ведь не может все оказаться так просто!
Слишком просто, слишком странно, слишком нелогично!
– Зачем тебе это? Зачем тебе я?
Ну вот. Сказала. То самое, что с самого начала не дает покоя.
– Очень интересный вопрос, девочка, - его голос снова звучит металлом. Пальцы сжимаюn мои скулы сильнее.
Теперь его прикосновения становятся болезненными, пугающими до ужаса.
Как я могла только что сама тянуться за ними? Настолько забыться?
– И я хотел бы сам узнать ответ. Может, мне просто удобно, чтобы меня в собственном доме послушно ждала… Молчаливая… Податливая, - он снова начинает скользить по моим губам руками, и я безотчетно приоткрываю из… Опять дурманит своим голосом… Опять застилает пеленой…
– Не выносящая мозги… Всегда готовая…
Игрушка, - хочется добавить мне.
Но я разве имею на такое право? Ему нужно, чтобы я молчала. И не только о том, что увидела. Вообще. Только, наверное, чтоб отвечала на вопросы, когда он снизойдет до того, чтобы их задать. Все. Не более.
И все же…
– Готовая на что? – почти срываюсь на крик, дергая головой. – ты… Что ты хочешь со мной делать?
Все ужасы, услышанные когда-либо и придуманные проносятся перед глазами!
Плети, которыми избивают обнаженных женщин прежде, чем ворваться в их тело. Ошейники, зажимы, которыми сжимают грудь… А если все еще хуже? Если…
Даже думать об этом не хочу, но невольно вспоминается, как тот ужасный Кобра черкнул по моей шее ножом, а после облизал капающую в его кровь…
«Первая кровь» - сказал он мне тогда. Первая! И ведь он не был каким-то отребьем, зэком, бандитом вне закона! Он оказался нефтяным магнатом, наверняка уважаемым человеком среди тех, кто его знал! Только вот мало кто знал его по-настоящему…
– Не бойся, - Север снова склоняется надо мной, опаляя дыхание губы. – Я не сделаю с тобой ничего такого, что тебе бы не понравилось. Если и замучаю, то только наслаждением. Ты такая податливая… такая отзывчивая…
Его пальцы вновь берут в плен мой сосок, пока он гипнотизирует меня своим уводящим от всех мыслей голосом. Мягким. Вкрадчивым. Бархатным, с легкой хрипотцой.
Глава 30
Проделывают с ним что-то невероятное, сжимая, перекатывая, играя, чуть царапая ногтями, - едва-едва, но я не могу удержаться и выдыхаю тихий стон, тут же дернувшись под его рукам всем телом…
– Я хочу увидеть, как ты извиваешься, когда кончаешь. Почувствовать, как ты сожмешь в этот момент мой член…
Проводит по шее, а я снова выгибаюсь. Даже такой невинный казалось бы, жест, вызывает реакцию не хуже, чем его прикосновение к интимному…
Не бойся, - уже совсем хрипло, касаясь моих губ своими. Пьяня, будоража на максимум такими легкими, невесомыми прикосновениями. – Ничего страшного, кроме наслаждения, с тобой не случится. Доверься мне, девочка. Просто доверься.
Наверное, это самое абсурдное, что только может быть. Довериться тому, кого совсем не знаю. Вернее, как раз таки кое-что знаю, и от того это звучит как полнейший, просто несусветный бред!
Но вот сейчас, именно в тот миг, когда его глаза на меня так смотрят, вонзаясь в самое сердце, я понимаю, что хочу этого больше всего на свете. Довериться… Довериться сильным рукам, что уже однажды вынесли меня из лютого кошмара… Правда, затаскивая в воронку другого…
Но мозги отключаются, из них вылетают все мысли, когда его пальцы раздвигают мои складки там, внизу. Распахивают, как две створки, прижимая разбухшие, тут же налившиеся тяжестью лепестки.
Я начинаю изворачиваться, прикусываю губу, чтобы не дать своему сознанию отключиться снова, опять поддаться его пьянящему искушению, но весь котроль, все мою потуги рассыпаются прахом, когда он с силой прижимает бугор клитора. Сдавливает его двумя пальцами, щекочет и легко, почти невесомо, царапает ногтем.
Вся быстрее и быстрее, и я уже сгораю в этом безумии, извиваюсь, дрожа и всхлипывая под его крепкой раскаленной грудью.
Сама вжимаюсь в него болезненно сжавшимися сосками, чувствуя облегчение от этого прикосновения, когда они вжимаются в его мощную, жадно вздымающуюся под ними грудь.
Меня простреливает насквозь. С двух сторон. От сосков вниз, до самого лона, током, напряжением в миллион ватт. И снизу, оттуда, где горячими волнами его невозможные руки разгоняют наслаждение. По позвоночнику. До сосков. До макушки. На губах отдается этот невероятный взрыв.
– Влад… - я стону или кричу, или судорожно выдыхаю его имя. Уже иначе. Уже совсем по-другому. Расписываясь в своем полном поражении. Выплескивая в него все свое дурманное опьянение им. Таким невозможным. Таким убийственно изменияющим, порабощающим меня. И мне уже как ничего другого хочется этого порабощения.
