Пронзает опаляющим взглядом, от которого каждый раз мурашки по коже. Даже сейчас, пусть я узнала его так глубоко, как и не думала никогда узнать. И страха во мне больше нет. А все равно – мурашки просто бешеные. Опаляют. Взрываются под кожей.
– Правда не боишься, - подтверждает, просканировав мои глаза. Его лицо расслабляется. А я закусываю губу, ловя облегчение вперемешку с удивлением в его взгляде.
Ему не все равно.
И дрожь рассыпается по кончикам пальцев, отбиваясь очень глубоко в сердце, звонкими ударами отзываясь на это понимание.
Не все равно…
Неосознанно вытягиваю руку. Мягко провожу ладонью по его щеке. И снова сердце замирает, когда вижу, как он слегка вздрагивает, прикрывая тяжелые веки.
– Теперь расскажи о себе, девочка, - Влад снова переворачивает меня, укладывая спиной себе на грудь.
– Как ты оказалась в том проклятом доме? Что вообще могла делать рядом с таким, как Кобра? Чем жила раньше?
Глава 51
– Разве ты не узнал обо мне всю подноготную, - пожимаю плечами.
Очень сомневаюсь, что Влад, оставляя меня в своем доме, не выяснил самых малейших мелочей обо мне.
– Есть вещи, которые важно услышать, - тихо произносит почти мне на ухо.
Ровно и вкрадчиво одновременно.
Гладя мою щеку, плечо.
Прикрываю глаза и начинаю рассказывать.
То самое, из чего состоит человек. Мелочи, которых не найдется ни в какой сводке, даже самой подробной. Самые важные мелочи, которые и есть мы.
Как росла, о чем мечтала. Как впервые приехала в столицу. Задыхаясь от восторга и огромных планов, чувствуя, будто горы могу свернуть, точно зная, что покорю столицу и буду счастлива.
Ничего примечательного. Все как у всех. Все так мечтают, прежде чем затеряются в огромном городе. Или попадут в какую-то ужасную мясорубку. В жернова, которые способны размолоть и не заметить.
Говорю, - и все куда-то отходит. На задний план. Исчезает и растворяется.
Все страхи, тревоги и напряжение последних дней.
В уютном домишке на одну комнатушку уютно трещит огонь в камине.
На губах перекатывается вкус удивительного терпкого вина.
Подо мной размеренно вздымается крепкая грудь, а в кольце рук, что меня поглаживают, так надежно…
Вся опасность уходит. Даже кажется, что мы близкие люди. Влюбленные, которые просто открывают сейчас друг другу свою душу. Даже с подругами я таких задушевных разговоров никогда не вела. Наверное, потому что такие вещи важны только любимым.
Влад напрягается, когда упоминаю Юрку. Его рука сжимает мое запястье чуть крепче. Но он не перебивает, и я продолжаю свой рассказ о том, что произошло той самой новогодней ночью, с которой, как мне кажется, прошла уже целая вечность.
Чем больше я рассказываю, тем сильнее напрягается его грудь.
Слышу хруст зубов, дыхание становится зверским. Его кулаки сжимаются.
– Так что я сказала тогда, в машине, чистую правду, - завершаю, сглаживая самые отвратительные моменты о том, как тот урод меня лапал, как выкручивал соски и бросил животом на подоконник, забирая платье и пристраиваясь сзади, чуть не изнасиловав. – Твое появление действительно меня спасло. Иначе… В общем, я правда считаю, что такие твари не должны жить на этой земле.
Говорю, и сама ужасаюсь.
Действительно, я ведь впервые видела смерть.
Не какую-нибудь, от старости, болезни или несчастного случая.
На моих глазах тот, кто лежит сейчас рядом, действительно убил человека. И меня это не ужасает, не вызывает панику и ни разу с той ночи не вызвало. Наоборот, теперь уверенно понимаю – больше бы меня ужаснуло, если бы такой урод остался бы в живых. Даже просто знать, что такой где-то ходит – уже жутко.
Влад порывисто прижимает меня крепче – так, что даже начинают трещать ребра, - и тут же отпускает, будто забывшись и очнувшись.
Тишина, окутавшая нас после моего рассказа, начинает буквально давить, пульсируя в висках.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось все это пережить, - его руки возвращаются к моим волосам, трогает аккуратно, как будто повредить или нажать боится. Едва касаясь. Зато в голосе бурлит ярость и негодование. – Блядь, если бы я мог вернуться в тот момент, я бы еще сто раз его убил. И каждый раз Кобра подыхал бы в пиздец каких страшных мучениях.
Мой внутренний демон заставляет меня распахнуть рот, чтобы сказать Северу о том, что он поступил практически точно так же.
Я ведь тоже просто случайно оказалась на его пути – но разве его это остановило?
Он поставил мне ультиматум и взял , даже при всех.
Но я вовремя осекаюсь, захлопывая рот.
Не так. Влад поступил совсем иначе. У него вообще другого выбора не было! Наоборот, он все же меня спас! После всего, что он рассказал мне сегодня, я вижу это ясно. А все остальное – лишь обида и эмоции. Которые все еще бегут впереди здравого смысла.
Влад меня спасал, но даже если бы это было иначе, если бы я сейчас не узнала, не поняла этого из его рассказа, мой первый раз, не появись он тогда, мог бы быть в миллион раз хуже. И еще неизвестно, осталась ли бы я жива в лапах того чудовища! Он вполне мог бы изрезать меня и наслаждаться тем, как я истекаю кровью! Не зря же его охранники или кто они там ему, говорили, что от меня после него может ничего и не остаться!
– Позвони родителям, - мне на живот опускается телефон.
Очень старый, я таких и не припомню. Кнопочный.
Беру в руки, недоуменно верчу его в руках.
– Удивлена? Эти телефоны не отслеживаются. Мы все пользуемся такими.
Влад осторожно приподнимает меня и встает с дивана.
Выходит за дверь, забыв надеть верхнюю одежду, оставляет меня одну.
Даже не верится! Неужели настолько доверяет? А вдруг я сейчас позвоню в полицию или расскажу о том, что меня здесь держат?
Глава 52
Но, конечно же, я не забыла злых, ненавидящих глаз Гордея. Я понимаю, что никому я ничего не расскажу. Меньше всего хочется подставлять близких под удар.
Дрожащими пальцами набираю номер. Дыхание перехватывает, когда слышу мамин голос. Хочется расплакаться, как маленькой. Несколько секунд шумно вдыхаю, прежде, чем начать разговор.
Приходится соврать, что мой телефон безнадежно поломался. Что сдала его в ремонт и вот до сих пор не могу забрать.
Что звоню с телефона знакомого, а с девчонками разъехалась и повздорила, потому они и не могли ничего ей обо мне рассказать.
