— Я помогу тебе… — Кринна посмотрела в нашу сторону, словно только сейчас заметив кого-то еще, — помогу ВАМ выбраться отсюда. В холл соваться нельзя.
— Да, поэтому я и назначил встречу здесь, — сказал Ник, заглядывая девушке в глаза. Он был очень терпелив, хотя я прекрасно видела, как он спешит, порываясь приступить к решительным действиям.
— Но как?.. — её глаза расширились от удивления. — Гости Центра не смогут пройти, только вы с Борком.
— Смогут, — он сжал её ладони. — если ты прикроешь нас от сканера в служебном выходе.
На лице девушки промелькнул испуг, тут же сменившийся решительностью. Я, наконец, поняла, что происходит, и меня переполнило отвращение: Ник подселял Кринне нужные эмоции.
Она выдернула руки и быстро подошла к одной из дверей.
— Дай мне чуть-чуть времени. — Замок просканировал её нейроноситель, и дверь открылась. — До пули остается три минуты.
Она кинула Нику прощальный взгляд и скрылась в небольшой комнате. Внутри я успела рассмотреть приборную панель и светящийся экран во всю стену.
— Но сможет ли она?.. — проговорил Борк. Мне почудилась боль в его голосе. Сквозь непроницаемую маску отчуждения в кои-то веки пробились бушующие внутри эмоции: сомнение, неуверенность и страх. Не за себя. За Кринну.
— Сможет, — Никель хладнокровно огляделся по сторонам, словно выбирая дверь, которая ему по вкусу.
— Но что с ней будет, когда её вычислят? Чтецы обязательно выяснят, кто именно нам помог.
— Ничего страшного. Кринна — коренная набилианка из влиятельной семьи, которая не имеет ни какого понятия о моих аферах. Небольшое превышение служебных полномочий, совершенное под принуждением, не будет караться строго. Максимум— потерей должности.
То есть, потерять должность — это ерунда? Злость ушла окончательно. Мне тоже стало страшно за девушку. А еще — за себя. Дело принимало скверный оборот. Какое же тогда наказание могла получить я, чужачка из малоразвитого мира и при этом соучастница преступления?
— Пора! — сказал Ник.
Он подошел к двери под номером четыре и широко распахнул ее, больше не заботясь ни о блокаторах, ни о ментальной защите.
Сделав один шаг по коридору, он начал расплываться в счастливой улыбке
— Она вырубила сканер. Спасибо, Кринна! — закричал он и засмеялся.
Мы вошли следом. Этот коридор совсем не походил на коридор для сканирования гостей корпорации. Темные и светлые полосы в нем чередовались до самого выхода: похожие на грубый камень стеновые панели сменялись длинными белыми лампами от пола до потолка. Его полумрак был не пугающим, а спасительным. Тишина, по которой все еще разносились волны Никелевого смеха, не несла угрозы. И закончился он куда быстрее. Десяток метров — и следующая дверь вывела нас прямо в крохотный тамбур.
В ту же секунду мимо с мягким напором пронесся золотистый корпус подземной пули. Несколько долгих секунд мне казалось, что она не собирается тормозить. Но вот поток ветра ослаб, мелькание стало реже — в некоторых капсулах, не выключивших прозрачный режим, уже можно было рассмотреть сидящие фигуры.
Замедление, мелодичный звуковой сигнал. Прямо напротив остановилась дверь предпоследней капсулы.
Мы зашли в поезд и заняли места. Я до последнего боялась, что нам не дадут уйти, и лишь когда пуля тронулась и с ускорением вонзилась в скалистый тоннель, тугой нервный комок в области груди наконец развязался. Тревога рассосалась, на смену ей пришло безразличие и пустота.
_____________________
1) Служебный вход нужен для того, чтобы сотрудникам Центра Разума не приходилось каждый день подвергаться глубокому сканированию в Белом коридоре. В нем тоже есть сканер, не столь мощный, и срабатывающий в отношении обычных людей. Против чтецов он почти бесполезен.
2) Функционально мой блокатор в виде сережки— почти полная копия блокатора Никеля. Только его блокатор встроен прямо в нейроноситель и управляется силой мысли.
23. Сон третий. Воды Атлантиса
Подземная «пуля» летела по темному тоннелю, стремительной иглой вонзаясь в чрево горного массива. Разговор не клеился. Ник, единственный из всех выглядевший веселым (удачный побег из Центра Разума заметно приподнял ему дух), пробовал было шутить, но вскоре сдался подавленному настроению коллектива и погрузился в молчание.
Я сидела у окна, вглядываясь в проносящиеся мимо огни, напротив, моим угрюмым отражением, сидел Тимериус. Его лицо посерело, сияющая белизна одежды померкла. Вопру было пожалеть его, оставившего в коридорах Центра весь свой ментальный потенциал, но вместо этого хотелось отодвинуться еще подальше: вместо ореола спокойствия вокруг атланта клубилось смутное облако безнадежности, казалось, вытягивающее из окружающих последние положительные эмоции. Его способностей впервые не хватало не только на нас, но и на него самого.
— Что нам делать, къерр?
Непробиваемый Борк выглядел непривычно угрюмо. Столь неожиданный поворот событий выбил почву у него из-под ног, хотя чего-то подобного стоило ожидать. Любая, на первый взгляд невинная, затея под руководством Никеля неизбежно оборачивается крупными неприятностями, проблемами с законом и угрозой для жизни.
— Прыгать в Атлантис, само собой. Оставаться в Высотном городе может быть опасно.
— Как скоро?
Ник задумался и запрокинул голову, словно надеясь отыскать ответ на потолке капсулы.
— Завтра или послезавтра. Костюмы готовы, осталось собрать вещи. Мне понадобятся приборы. Шелли, само собой.
Я отвернулась от окна и внимательно посмотрела на Никеля. Уже завтра? Неужели пройдет одна ночь, и я окажусь в водном мире? Почему-то сейчас эта мысль не вызвала никаких чувств. Только равнодушие.
— Прыгать вместе с техникой слишком тяжело, — возразил ему Борк. — Ее можно доставить с «курьером». Меня волнует другое: если ловцы Центра Разума что-то подозревают, нас могут ждать. И перекрыть выход в другой мир.
— Значит, сделаем это тогда, когда они будут ждать меньше всего. Они не могут полностью перекрыть порт (1).
Борк медленно кивнул, не выглядя убежденным на сто процентов. Между его бровей залегла упрямая складка.
— Схожу прогуляюсь по поезду. Проверю, не взяли ли мы с собой «хвоста».
— Конечно, — Ник неопределенно махнул рукой, погруженный в размышления.
А костюм ему идет, отметила я. Почему Кринна отключила сканер, рискуя должностью и благополучием? Ник заставил, подселив ей желание помочь другу, или она сделала это добровольно? Но тогда почему? Почему она так спокойно дает ему прикасаться и читать себя, и почему меня это так бесит? Что вообще происходит?..
Вздохнула и снова отвернулась, прижавшись лбом к стеклу, не желая видеть ничего, кроме ритмичной смены красочных пещер за окном. Неудержимо клонило в сон. Я закрыла глаза и сама не заметила, как уснула.
