— Вечер добрый, Варвара Максимова, — сказал Магарони, будто и не заметил моих спутников. Одну руку заложив за спину, а другую приставив к груди, он отвесил мне легкий, манерный поклон. — Куда путь держите на этот раз?
Я гордо (надеюсь) промолчала. Самым скверным в этой ситуации было не то, что Магарони встретил нас именно тогда, когда мы очень надеялись остаться незамеченными, а то, что я не смогла предугадать подобного развития событий. Прислушалась к себе: так и есть. Предчувствие молчало.
— Я бы не советовал пользоваться этим подъемником, — продолжил Магарони. — Знаете же, что за ним закрепилась репутация лифта для самоубийц?
— Хватит обращаться к Вариссе! Ты ведь здесь не ради неё, верно? — Грубо оборвал его Никель, выходя вперед. Он вынул руки из карманов и сложил их на груди.
— Верно, к Варваре у нас не так много вопросов. А вот с вами, къерр Андо, придется пообщаться более основательно, — Магарони наконец оторвал от меня взгляд.
— С каких пор мы стали на "вы", Антонио? — на губах мужа мелькнула усмешка.
— С тех самых, как ты нарушил сразу несколько законов, Ник.
— И поэтому ты покинул Центр Разума? Я не преступник-иномирец, для моей поимки не обязательно присутствие главного Ловца. Вполне достаточно твоих ребят. Зачем ты приехал на Десятый уровень, Тони?
— Хотел поговорить напоследок, — в глазах Магарони плескалась бездонная, непроглядная ночь. В них не было ни негатива, ни злобы, ни торжества. — Я и не знал, что у тебя намечается внеплановый отпуск. Если бы не подруга твоей жены, так бы и не попрощались.
— Ксана? — Ник непонимающе нахмурился. Понял не сразу. А когда понял, бросил на меня короткий уничтожающий взгляд, и выругался.
Ксана. Я почувствовала тупую боль в груди. Ерунда какая-то. При чем здесь вообще она? Да и я ей ничего не рассказала… Кроме того, что уезжаю сегодня вечером…
Резко закончился кислород. Я сделала судорожный вдох и поднесла руку ко рту. Черт! Боль в груди сменилась щемящей грустью, грусть — потрясением. Сколько ярких эмоций можно испытать, узнав о предательстве — изумление, гнев, негодование — а я испытала всего лишь печаль. Идиотка! Что ж со мной не так..?
— Кстати, вам очень идет новая внешность, Варвара, — Магарони блеснул галантной улыбкой. — Жаль, не удалось познакомиться поближе.
— Не могу сказать того же самого, — с трудом ответила я. — Вы только что убили мою веру в дружбу.
— О, сожалею! — Магарони принял опечаленный вид. — Если вас это утешит, она до последнего не знала, что выдает чью-то тайну.
Я вспомнила поклонника, которого подруга прятала в квартире и разозлилась. Это был он! Но как Ксана могла связаться с чтецом? Она их не переваривает. Или она настолько закрылась от своего дара, что даже не распознала в очередном любовнике иного, дав себя одурачить? Глупая, падкая на мужчин дурочка!
— Если это все, то мы пойдем. Подъемник уже заждался нас.
— Я сказал, что не советую пользоваться им, — итальянец покачал головой, и мне почудилась угроза в его голосе. — Вряд ли вы сегодня покинете Десятый уровень.
Четверо ловцов вышли вперед, окружая нас и прикрывая путь к отступлению. Я тяжело задышала, сотрясаясь от нервной дрожи. В ответ возник Борк: появился из-за спины и встал плечом к плечу с боссом.
— Неужели ты будешь драться, Тони? — Никель оскалился в улыбке. Сквозь нее прорывалось буйное, неуместное веселье. — Не замечал за тобой желания махать кулаками.
— Нет, не буду, — Чтец не принял вызова, оступив назад. — Для этого у меня есть ребята.
— Не бойся, — тихо сказал Ник и взял меня за руку. А я и не боялась. Во мне просыпался удушающий гнев, жгучая ненависть к Магарони. Уничтожьте его! Сотрите в порошок!
— Ладно, — рассмеялся Никель и кивнул. А потом резко опустил голову и рывком стащил с рук перчатки. Повеяло угрозой и еле сдерживаемой яростью: сконцентрированная до предела сила прошла взрывной волной.
Никогда прежде Ник не был так страшен. Я пошатнулась, изумленно собирая в кулак волю, чтобы не удрать: все внутри вопило "спасайся!"; чутье на экстраординарные способности сыграло со мной дурную шутку — сначало убаюкало, заставив забыть об осторожности, а теперь трезвонило, воспринимая обращенную против врагов угрозу, как опасность.
Люди Магарони стояли дальше от Никеля, и вряд ли они могли похвастаться подобным чутьем, но они тоже что-то почувствовали. На лицах отразилось сомнение. Всего лишь секунда промедления! — но Борку хватило ее, чтобы разметать противников в стороны и проделать брешь на пути к подъемнику, по-прежнему стоящему с открытыми дверьми.
Было ли произошедшее спланировано заранее? Ник с Борком действовали так слажено, словно не раз отрепетировали защиту на случай нападения.
Пока подчиненный расчищал дорогу, превратившись в вихрь ударов, прыжков, выбрасываний рук и ног в стремительных выпадах, Никель схватил меня за талию и потащил вперед. Перед кабиной лифта остался лишь Магарони, напрягшийся, но не спешащий вступать в схватку.
Мгновение — и на него бросился Борк. Пролетел мимо арбалетной стрелой, сбил на землю, сгруппировавшись и толкнув иного плечом в бок.
Толчок вышел достаточно сильным, чтобы отбросить Магарони от входа в подъемник, и достаточно щадящим, чтобы не покалечить его. Телохранитель действовал четко и профессионально, держась подальше от неприкрытых рук чтеца. Приземлившись рядом с Магарони, Борк перекувырнулся через голову и вскочил на ноги плавным слитным движением.
Чтец не пострадал, но поднялся далеко не так быстро и ловко. Я скорее предположила это, чем увидела — мне самой было не до него: Никель втолкнул меня в подъемник, а сам встал на входе, сжав кулаки и приняв боевую позицию.
За пределами сектора ветер был уже не столь ласков. Оставаясь теплым, он усилился в несколько раз, моментально остудив мою разгоряченную голову. Разметал в стороны волосы, дунул в лицо, одновременно пробираясь под растегнутую куртку.
Ник дал лишку: его толчок был столь сильным, что я пролетела до противоположного конца лифта, больно стукнувшись о горизонтальный поручень, которым заканчивалась невысокая, доходящая до груди перегородка. Выше ничего не было — крыша отсутствовала, открывая умопомрачительный вид на раскинувшийся напротив соседний сектор.
Сердце забилось еще судорожнее, отбивая звонкую чечетку по стенкам грудной клетки. Прозрачные перегородки и пол кабины, толща Барьера, за которым остался Борк и агенты Центра Разума, густеющая темнота вечернего неба и черный, заключенный меж двух светящихся плоскостей Города колодец Зазора — я зависла на краю партера, оказавшись в первом ряду захватывающего представления.
Действие разнесло главных героев в разные части сцены. Двое агентов наседали на Борка, постепенно оттесняя его от края уровня, а Ник сдерживал натиск рослого брюнета у самого входа в подъемник. Ему приходилось туго. Муж владел навыками самообороны, закачав в мозг не один курс рукопашного боя. Но знать в теории, как нанести удар, и применить его на практике — не одно и то же. Любой внесенный физический навык без постоянных тренировок превращался в бледное воспоминание на краю памяти.
