- Моя холодная Марс, - кузен посмотрел на меня пьяным взглядом и чмокнул в висок. Он частенько называл меня так, и я не спорила. Пусть зовет, как ему хочется. Милый, коварный, преданный братец.
Я и правда стала холодной. Не могла найти в себе прежнего огня, как ни старалась. Его загасили – весенние события вылили на играющий в душе костер целый ушат отрезвляющей влаги: сначала он дымился и шипел, сопротивляясь, потом постепенно затух. И лишь где-то внутри, под толстым слоем мертвых серых углей натужно саднила боль.
Теплое, ласковое лето пролетело незаметно, растянувшись на мучительные, полные мук, столетия. С каждым прожитом днем мне все сложнее было вспомнить лицо Брукса - оно, вначале отпечатанное в сердце пылающим контуром, постепенно смазывалось, теряло четкие очертания... Больше всего я боялась, что однажды, если нам все-таки доведется встретиться снова, просто не узнаю его. Равнодушно пройду мимо того, кого так страстно желаю.
Мы с Джеймсом молча оправили одежду и оседлали коней. Реган нетерпеливо загорцевала. Ей не терпелось тронуться в путь. Мы проехали несколько сотен метров, когда мне захотелось оглянуться обратно, и я отстала от брата. Над раскидистым дубом, нашим старинным пристанищем (которое теперь мы использовали совсем по другому назначению) сгущались серые тучи.
Хорошо, что на носу сентябрь. Он как нельзя больше подойдет моему нынешнему состоянию.
Тревога не отпускала меня, на подъезде к имению вылившись в настоящую панику. Во дворе царила необычайная для ирландской глуши суматоха. Слуги носились, словно ошпаренные, испуганные овцы разбежались по всем загонам, лошади ржали и встряхивали гривами. А в центре всего этого переполоха стояла карета - большая, дорогая, предназначенная как для помпезных выездов по гостям, так и для дальней дороги.
Мы с Джеймсом переглянулись и сбавили шаг, медленно приближаясь к неожиданному гостю. Я не верила своим глазам - происходящее казалось мне нереальным и зыбким, словно хорошо знакомый сон, в раз обернувшийся явью.
Из-за кареты вышел высокий пэр с жестким лицом. Еще не успев ступить на землю своего имения, он уже построил весь персонал, раздавая указания властным голосом.
- Дочка! - завидев нас, лорд О'Коннор просиял и широко расставил руки для объятий. - Иди же сюда, Марсель!
Я, как завороженная, спешилась и шагнула в его крепкие объятия. Он схватил меня и слегка потряс, после чего отстранился и посмотрел сверху вниз.
- Совсем одичала тут, малышка? - он рассмеялся и щелкнул “малышку» по носу. - Прости, давненько я не наведывался. Дела идут в гору! Бизнес процветает, коннные состязания пользуются бешеным интересом публики! Впрочем, о работе потом... Скоро ты и сама все узнаешь.
- Лорд О'Коннор, - Джеймс подошел к нам и склонил голову. Ему не удалось провести меня: смиренная поза и вежливый тон кузена выдавали едва сдерживаемое негодование. Он был напряжен, словно тетива взведенного арбалета.
- А, мальчуган О'Брайн! Ты тоже подрос, - отец легко потрепал его по затылку, тут же снова переключившись на меня.
Я не смогла сдержать усмешки. Отец никогда не принимал Джеймса всерьез. По-моему, он вспоминал о существовании семейства О'Брайанов лишь в моменты редких визитов.
Зато с какой неподдельной любовью он смотрел на свою «одичавшую» дочь! Затаив дыхание, слуги поместья смотрели на счастливое воссоединение семьи. Любящий папа, безумно скучавшее дитя... Воистину достойное театральных подмостков действо.
- Что ты здесь делаешь? - спросила я вместо приветствия.
- Приехал исполнить свое обещание, конечно, - граф нахмурился, словно говорил об очевидных вещах. - Лондон давно ждет наследницу О'Конноров.
- В смысле? - у меня засосало под ложечкой.
Ситуация приобретала черты дешевой комедии.
- Иди собирайся, глупенькая! - отец заливисто рассмеялся, препугав басистым хохотом всех лошадей. - Отныне тебя ждет совсем другая жизнь...
Глава 22. Прощание
Сколько нужно времени, чтоб попрощаться с привычной жизнью? Неделя, месяц, год?.. Сколько должно пройти времени, чтобы сердце перестало тянуться к знакомым стенам и местам?
Отец не дал мне и недели, чтобы оплакать отъезд из любимой Ирландии и приготовиться к огромному, кипящему энергией и событиями Лондону. Всю неделю, пока граф разбирался с делами, служанки хлопотали и собирали меня в дорогу: укладывали вещи и немногочисленные платья. Няня беспрестанно сетовала на чересчур спешные проводы и засыпала меня бесконечными напутствиями — как не упасть в грязь лицом перед британской знатью, как выглядеть и говорить, чтобы не казаться слишком ИРЛАНДИСТОЙ...
Ах, да какая разница!
Мне было глубоко наплевать, понравлюсь я тамошним матронам или нет, завоюю ли кавалеров и насколько провинциальной покажусь лондонскому высшему обществу. Отец сказал собираться, и я собиралась.
Покидать Ньюбридж навсегда было больно, но и пребывание в нем перестало придавать мне сил и уверенности. Конюшня, левада, любимые холмы и даже океан — здесь все напоминало мне о Бруксе. Заставляло снова и снова проживать короткие мгновения взаимопонимания с тренером и раз за разом мучиться раскаянием...
Я сама все испортила. Спугнула призрачное, но такое желанное счастье.
Впрочем, теперь это было не важно. Единственное, что отравляло мой отъезд из родного дома — мысль, что, покидая здешние края, я лишаю себя последнего шанса когда-нибудь встретиться с берейтором. Но она же и давала надежду на избавление от ошибок прошлого: вдруг, уехав за тысячу миль отсюда, я смогу забыть ненавистного тренера и действительно начать другую жизнь?..
Джеймс молча скрежетал зубами и провожал О'Коннора полными ненависти взглядами. Когда кузен попытался напроситься с нами в Лондон, отец поднял его на смех, ясно дав понять, что ему не нужен лишний рот еще и в Британии.
- Графу гораздо выгоднее твое присутствие в Ньюбридже, Джеймс, - проходившая мимо Алисия нашла словам графа иное толкование. - Годвин уже не справляется с поместьем в одиночку, Марс уезжает, а Уильям еще слишком мал. Вы ведь слышали, что О'Коннор собирается расширять табун? Логично, если ты останешься на родной земле и поможешь брату с управлением.
- К сожалению, Джеймс ничего в этом не смыслит, - в последнее время я чаще молчала, но тут не удержалась от ехидного замечания в сторону кузена. - Покер увлекает его куда больше, чем скучные обязанности управляющего...
Меня охватило облегчение, когда отец отказал брату. Я не знала другого способа избавиться от ненавистной телесной повинности, на которую сама же себя и обрекла. Теперь же все все решилось само собой.
Я уезжаю. Джеймс остается.
О'Брайан вспыхнул, но ничего не ответил. Он тоже изменился за эти четыре месяца. Зря я надеялась, что, добившись своего, он охладеет к наследнице Ньюбриджа. Вместо этого он привязался ко мне еще сильнее, буквально прикипел душой. Физическая близость заставила нас необратимее увязнуть друг в друге, слиться воедино и образовать гремучий коктейль из созависимых чувств. И если с моей стороны стрелка весов неуклонно клонилась в сторону ненависти, он все больше терял голову от любви.
