- Что за капризы, малышка? Встала не с той ноги? - ласково спросил граф. - Клифф — прекрасный молодой человек. Лучшей партии, чем он, просто не найти.
- Нет, отец! - уже жестче повторила я. - Я больше не «малышка»! Позволь мне самой выбирать, с кем провести свою жизнь!
Улыбка пропала с лица Алистана О'Коннора.
- Ты еще слишком юна, чтобы понять, что к чему. Доверься моему опыту...
- Не делай вид, будто печешься о моем благополучии, - воскликнула я, не в силах сдержать огорчение. - Этот брак нужен тебе, а не мне!
- Показываешь характер, да? - граф резко встал, отодвинув от себя стул. Железные ножки проскрипели по полу, отозвавшись в ушах болезненным визгом. - Вся в мать, глупая девчонка... Такая же строптивая, наглая, самоуверенная. Приглашения уже разосланы, платье дошито, а ты вдруг решила взбрыкнуть?! Весь Лондон ждет вашей свадьбы!
Отец обогнул стол, поводя головой из стороны в сторону и дергая воротник рубашки, пытаясь освободить шею из тисков жесткой ткани. Та неподдавалась — нетерпеливые пальцы рванули слишком резко, и пуговицы разлетелись по комнате, приоткрывая белую, стремительно покрывающуюся багровыми пятнами кожу. Граф не смотрел на меня, но я видела, что он неумолимо приходит в бешенство. А еще вдруг заметила — О'Коннор очень высокий. И сильный.
Но все равно не отступила.
- А твой жених, этот напыщенный мальчишка?.. - продолжал мужчина, все больше распаляясь. - Скольких трудов стоило уговорить его просто встретиться с тобой! Еще недавно он и слышать про тебя ничего не хотел. Зато теперь! Посмотри, он же влюбился!
- Мне все равно! - выкрикнула я, тоже теряя выдержку. - Я ХОЧУ ВЫЙТИ ЗА ДРУГОГО!
- Что-о? - граф выпучил глаза и двинулся ко мне. - И за кого же? Только не говори, что за того жокея, с которым протанцевала половину приема?!
- Да, за него, - я закусила губу и упрямо посмотрела в глаза отцу: человеку, на счет которого уже не питала никаких иллюзий.
Он подошел ко мне вплотную и замер. Его грудь тяжело вздымалась и опадала, а в глазах не было ни капли тепла или снисхождения.
- Не зли меня, дочь! - сквозь зубы процедил он. Казалось, слова давались ему с трудом. - Я был добр к тебе все это время — прощал непозволительные выходки, не обращал внимания на слухи, витающие вокруг, словно рой омерзительных, жирных мух! О том, как ты возвращалась из Порт-Рэша с этим грязным конюхом... Или гуляла по дому жениха в одном исподнем... Хватит, ты достаточно развлеклась! Теперь делай, как велят старшие!
Голос графа прогремел в комнате, ставя жирную точку в нашем нелегком разговоре. Так думал он, но не я.
Я не собиралась отступать. И одновременно с тем, как О'Коннор терял контроль, тоже наполнялась гневом, сумасшедшей яростью и отчаянным, безрассудным упрямством.
- Это ты был добр?.. - выплюнула ему прямо в лицо. - Да ты бросил меня в Ирландии и уехал налаживать свою жизнь! Вспоминал обо мне раз в несколько лет, и то только тогда, когда приходила нужда. А теперь, когда благодаря выгодному браку появилась возможность укрепить свое положение и влияние, я вдруг стала тебе важна и необходима?!
- Не смей... - отец поднял руку, и следующим, что я почувствовала была боль. Левую щеку обожгло огнем, а голова мотнулась в сторону. Удар был таким сильным, что я не удержалась на ногах и упала. - Не смей так говорить со мной!
Перед глазами заплясали звезды. Я не собиралась реветь, но слезы потекли сами собой, от неожиданности, обиды и жесткости отцовой руки, казалось, оставившей пылающий отпечаток на моем лице — от подбородка до самого лба.
Алистан О'Коннор стоял надо мной, тяжело дыша и сжимая кулаки. Громкий хлопок пощечины все еще звучал в моих ушах, отдаваясь в недрах мозга тошнотворным эхом. Я вытерла щеки ладонями и подняла на отца взгляд.
- Говоришь, я развлекалась?.. - нашла в себе силы дерзко ухмыльнуться. - О, я достаточно отвела душу! Интересно, что скажет твой драгоценный герцог, когда узнает, что его будущая невестка — уже не невинна? Продолжит ли и дальше ратовать за этот брак?..
- СУКА! - зарычал граф и кинулся ко мне. Я закричала и попыталась отползти от него, путаясь в юбке... Он с силой пихнул меня в спину, опрокидывая навзничь, ухватился за мои волосы и пару раз приложил лицом об пол. - Не воспитал вовремя, и вот, что получилось... Ты пойдешь за Клиффа, дрянь!
В голове потемнело, но всего на миг — в следующее мгновение забытье выплюнуло меня обратно в реальность, взорвавшись оглушительной вспышкой боли. Из носа на лакированный паркет хлынуло что-то влажное, липкое и горячее.
Я приподнялась на локтях, толком ничего не видя, давясь рыданиями и чувствуя вкус крови во рту.
- Не пойду! - выдавила я. - Сбегу... Наложу на себя руки... Что угодно, но не стану женой Кавендиша!
- Что ты сказала? - снова загремел О'Коннор. - Сбежишь?!
Он двинулся с места, и я сжалась в комок, закрывая лицо руками, но граф не собирался больше меня бить. Он подошел к столу и, покопавшись в ящике, достал какой-то предмет.
Вернулся и, взяв за шкирку, поднял меня на ноги. Вытолкнул из кабинета, быстро протащил по коридору и буквально спихнул вниз по лестнице. Я запиналась, пыталась драться и вырываться, но он крепко держал край моего надломленного, с треснувшей шнуровкой, корсета: словно огромный злой пес, преподающий урок маленькому, нашкодившему щенку.
Мы оказались около моей спальни. Граф впихнул меня внутрь и со словами «Будешь сидеть здесь вплоть до своей свадьбы!», захлопнул дверь.
Последнее, что я услышала, был звук проворачиваемого в замочной скважине ключа, запирающего меня снаружи.
Глава 54. В заточении
Так я стала узницей в доме отца.
О'Коннор не появлялся, не пытался загладить вину и не интересовался моим состоянием. Вместо него приходила Роза — ей одной из всего штата прислуги было разрешено посещать бунтующую наследницу. В первый раз она заглянула ко мне спустя час после ссоры. Стыдливо потупив глаза, внесла в комнату горячую, исходящую паром ванночку с заживляющим отваром. Осторожно промыла ссадины, смазала их чем-то вязким и вонючим.
Я неподвижно лежала на постели, чувствуя себя безвольной тряпичной куклой. У меня не было сил даже повернуть голову, не говоря уж о том, чтобы пошевелить рукой или встать на ноги. Ощущение было такое, будто по мне проехалась телега — вся левая половина лица отчаянно горела, ранка на носу пульсировала и ныла, как и лопнувшая кожа на брови и губах. Манипуляции Розы вместо облегчения приносили новую волну дискомфорта.
Быть может, отец прислал ее не для того, чтобы помочь, а чтобы продлить мои мучения?..
Горничная тоже не получала удовольствия от своего занятия: служанка морщилась и с трудом сдерживала жалостливые охи и ахи. Бормотала что-то успокаивающее — о том, что через пару дней такого лечения от следов побоев не останется и следа, и к моменту свадьбы мое «личико будет таким же прелестным, как и прежде»...
