Правая рука сама собой ложится на сталь. В нужный момент пистолет оказывается в моей ладони, словно преданный, честный друг - повторяет её изгибы, ласкает прохладной гладкостью...
Те двое слишком заняты, чтобы заметить опасность. А вот Джеймс все прекрасно видит.
- Убери пистолет! Мы так не договоривались, Кавендиш!
Иди к черту, малолетний любитель собственных сестёр! Ты и сам готов был предать меня ради неё...
Я поднимаюсь на ноги, не в силах оторвать взгляда от Марс, обнимающей Брукса. Гладящей его избитое лицо, покрывающей его поцелуями, смеющейся и плачущей одновременно.
Она сказала мне: «Ты не такой! Ты хороший..!»... И, возможно, я и был им — бессчестным, но в целом неплохим парнем с большой перспективой исправления — до того, как встретил её вместе с этим конюхом... Они выжгли мне внутренности своей ложью, своей изумительной «любовью», оставив после выжженную пустыню. Пронизывающей ветер воет в развалинах моей души, выдувая наружу целые горсти серого пепла-тумана...
Перед глазами все плывёт, покрывается налётом нереального. Я не пытаюсь толком прицелиться, да это и не требуется: когда действуешь по велению сердца, оно само управляет твоей рукой...
- А, чтоб вас. Катитесь в преисподнюю... - говорю я и стреляю в Брукса.
Вспугнутые резким хлопком, шлюхи визжат, выскакивают со своих мест и моментально испаряются. У них этот навык выработан до автоматизма - стоит рядом запахнуть жареным, как они мигом прячутся по углам. Банни, чуть помедлив и бросив на Брукса последний взгляд, выбегает вслед за остальными. Марс, наоборот, прижимается к нему ещё теснее. Вцепляется в него руками, пытается удержать...
Тот охает и начинает заваливаться на пол, но я успеваю разглядеть, что все-таки промахнулся - пуля попала в бедро.
- Черт, нужно было чуть выше, - бормочу я и снова поднимаю револьвер. - Чтобы раз и навсегда отбить желание спать с чужими женщинами...
Меня пошатывает. Марс что-то лепечет, в страхе не за себя, а за конюха, но её перебивает ещё более громкий вопль Джеймса.
- СТОЙ! ТЫ ЗАДЕНЕШЬ ЕЁ!
Я повторно нажимаю на курок, и комнату заполняют клубы дыма, смешиваясь с ненавистным туманом. Слышу женский вскрик, затем тяжёлый звук падения и понимаю - в этот раз выстрел получился куда более метким.
Глава 59. Майкл Холл
Кучер тронул лошадей, и экипаж плавно заскользил по ночным улицам Лондона.
- Ну здравствуй, сестренка, - усмехнулся Джеймс, и у меня по коже поползли мурашки.
Я не ответила на его приветствие, исподлобья глядя на кузена. Неужели под «верным человеком» Алисия подразумевала именно его? Конечно, она ведь не узнала, как много нас с ним связывало — и это к лучшему, иначе у нее не нашлось бы оснований быть ко мне настолько доброй. Зато у меня были все причины ожидать от кузена очередную гадость...
- Неужели ты уехала бы, так и не попрощавшись? - спросил он через некоторое время.
Я кинула на него быстрый взгляд и тут же снова уткнулась в окно. В его голубых глазах плескалась малопонятная смесь чувств, а у меня не было желания разгадывать настроение среднего О'Брайана. Побыстрее бы добраться до Майкла и пересесть на... Так, стоп!
Я внимательней всмотрелась в проплывающий за стеклом ландшафт. На смену добротным коттеджам, относительно чистым проспектам и освещенным проулкам пришли узкие, ухабистые улочки. Дома нависли над дорогой, смыкаясь сверху уродливыми надстройками. Даже моих небогатых познаний столицы хватило, чтобы понять, что мы покинули обеспеченный Вест-Энд и въехали в бедные кварталы.
- Мы точно направляемся к Майклу Холлу?!
- Да.
- Он остановился в Ист-Энде? - недоверчиво уточнила я, и Джеймс снова ухмыльнулся.
- Нет. Но разве ты не хочешь сначала встретиться с Бруксом?
Я прикусила язык. Даже если кузен замыслил недоброе, он ни за что не расскажет мне об этом.
До пункта назначения, где бы он не находился, мы добрались довольно быстро. Экипаж затормозил около трехэтажного здания, чья вычурная архитектура на фоне окружающих хибар смотрелась нелепо. Несмотря на глухую ночь, в окна особняка горел яркий свет.
- Приехали, - Джеймс первым выскочил на улицу и придержал передо мной дверцу. Я спустилась на землю, игнорируя протянутую руку.
- Адам ждет меня здесь?
- Идем, и сама увидишь.
Загадочные ответы брата начали раздражать. В прежние времена Марс О'Коннор вцепилась бы в несносного кузена и трясла его до тех пор, пока он не сказал бы правду, но после трехдневного заточения и предательства отца я чувствовала себя потерянной и беспомощной. К слову, красивый белый дом не вызывал ощущения угрозы или опасности: подойдя к нему ближе, стала слышна жизнерадостная музыка. Легкие шторы мешали рассмотреть происходящее внутри, но судя по темным силуэтам, беспокоившим золотое сияние окон, в здании было не протолкнуться.
- Марс, я хотел сказать тебе... - замялся на пороге Джеймс, - Между нами...
- Все очень некрасиво получилось, - перебила его я. - Но мне уже все равно. Идем.
Стоило нам с Джеймсом войти в особняк, как нас тут же облепили... кхм... девушки, если можно так выразиться. Они были самых разных форм и размеров: блондинки и брюнетки, высокие, словно пожарная каланча и миниатюрные, будто феи, упитанные и с торчащими от изнемождения ребрами. Их объединяло лишь одно — постыдно низкая степень одетости. Я покраснела, сообразив, куда угодила, но послушно пошла вслед за кузеном: отмахнувшись от смелых «дам», назойливо предлагающих доступную любовь, он поднялся по лестнице и толкнул ближайшую дверь.
В небольшом кабинете творилось черт знает что. На кровати у дальней стены несколько девиц предавались плотским утехам, посреди комнаты стоял круглый стол - вино заливало его, смешиваясь с разбросанными картами и банкнотами. Посреди вертепа гордо восседал Клифф: красивый, порочный и даже на беглый взгляд невероятно пьяный. Он замер, увидя нас, и изменился в лице. Глаза из требовательных и заинтересованных стали пронзительно тоскливыми, застигнутыми врасплох...
Я не смотрела на него дольше — парочка, сидящая спиной, приковала мое внимание. Бритая девушка с полуспущенным корсажем подозрительно напомнила Банни (Здесь? Откуда?!), плечи и затылок держащего ее на коленях мужчины я узнала бы даже из тысячи...
В душе на миг поднялась буря: оглушающий, сбивающий с ног вихрь из недоумения и удивления. Сердце сжала когтистая лапа ревности... Сжала, чтобы тут же рассеяться в прах: сомнения и обиды улетучились, уступив место ослепляющей радости.
Всё это — публичный дом, руки бывшей соперницы, обвивающие шею Брукса — не важно... Главное, он здесь. И он ЖИВ.
- Адам!
Время растянулось тугой пружиной, замедляясь — тренер встал со стула и двинулся ко мне. Привлек к груди, и все остальное сразу же отошло на задний план. Наши сердца застучали в унисон, заглушая посторонние звуки.
