— Ты меня выгоняешь? — чеканя каждое слово, спросила она.
— Что ты, — Невелус улыбнулся. Улыбка тронула его губы, но не взгляд. — Хочу, чтобы императрица отдохнула. И, прикажи прислать мне Тарсию или Дару. Да, пожалуй, Дару.
Намина так плотно сжала челюсти, что заскрипели зубы. Император избавлялся от жены, чтобы развлечься с любовницей. Такого провала в ее семейной жизни еще не было. Что ж, если для того, чтобы обхитрить противника, нужно отступить, то она это сделает. А потом с новыми силами бросится в атаку и обязательно одержит победу. А сейчас… Сейчас разумнее не спорить.
— Как прикажет мой император, — склонила голову Намина и тихо покинула спальню.
Как только за ней закрылись двери, в другой части комнаты тут же отъехала стеновая панель, и вошел неприметный, лысоватый мужчина, одетый в костюм слуги.
— Что скажешь, Ригли? — Невелус поморщился и потер виски.
— Кроме того, что ваша жена замешана в заговоре? — поинтересовался тот.
— Я приказал казнить Зерта. Теперь о его наработках знают лишь трое, включая меня. Намина не сможет одержать верх, не имея ключа. Империей управляет тот, кто управляет виссонами, — император подумал и добавил: — или саоргами. Но поверь, дружище, виссонами управлять проще.
— В идеале хорошо бы управлять и теми, и другими. Не погорячились ли вы, мой император, казнив Гермора? Старик еще мог оказаться полезным. Что касается саоргов, то ими управлять нетрудно. Главное, научиться управлять женщиной, в которой заинтересован саорг, — ответил ему Ригли.
Невелус смотрел на человека, рядом с которым прошла вся его жизнь. Не зря отец выбрал ему в компаньоны самого толкового из детей аристократов. Ригли Кнаоф еще ни разу не подвел его, а сейчас, когда в руках императора находится жизнь его сестры, друг детства будет верен как никогда. Дара. Да, та еще штучка оказалась. Впрочем, хитрость, изворотливость и ум — это их семейные черты. Именно Дару Невелус планировал подложить под саорга. Его забавляло, что Намина считала молодую аристократку рабыней, обучая тому, чем Дара владела гораздо лучше его супруги.
— Тайрон заинтересован в седнианке. Девчонка хороша, даже я бы от такой не отказался, — Невелус усмехнулся.
— Сестра все сделает в лучшем виде, если нейтрализовать девушку. А с этим вполне справится ваша супруга. Не будем ей мешать. Кстати, седнианский мальчишка умен. Хорошо бы приставить его к наследнику, когда с саоргом будет покончено, — императора порой пугали неожиданные и зачастую рискованные идеи Ригли, но, как правило, они срабатывали.
— Я подумаю над этим, — произнес Невелус, оставляя последнее слово за собой. — Как обстоят дела с оппозицией?
— Несколько планет объединились в содружество. Их армия готова противостоять Ликерийской империи. Угроза серьезная. Нам просто необходимо задействовать виссон. Возможно даже не один.
— Нет! — отчеканил император. — Тяните время, ведите переговоры! Виссоны сейчас использовать нельзя. Тайрон о чем-то догадывается, я чувствую. Этот саорг не похож на других.
— Мой император, можно попытаться отсрочить стычку, но, боюсь, ненадолго.
— Постарайся, друг мой! — Невелус посмотрел на Ригли, и тот склонился в почтительном поклоне. — Ступай и поторопи Дару. Мне необходимо дать ей несколько рекомендаций.
Ригли скрылся в тайном ходе, и стеновая панель тут же встала на место. Император улыбнулся. Да, определенно, Дара — именно то, что ему сейчас необходимо. Он уже прокручивал в голове все позы, в которых будет наставлять юную прелестницу. Невелус хотел эту женщину, хотел ее хриплые стоны, ее жадный рот на своем члене. Скорее всего, страсть пройдет так же быстро, как и вспыхнула, но пока… Пока Дара манила его, а он не привык себе отказывать. Даже жаль отдавать ее саоргу.
***
Тайрон наслаждался эмоциями Денни. Идти рядом с ним было приятно. Мальчика раздувало от гордости и небезосновательно. Ведь он действительно помог. Разумеется, саорг чувствовал императора, но чувствовать — это одно, а заставить выплеснуть эмоции — совсем другое. Сегодня Невелус почти прокололся. Почти. Но в последний момент, каким-то чудом, все же взял себя в руки. Даже наказание собственного сына не развязало ему язык, хотя наследник итак рассказал о многом.
Гостевые покои оказались пусты. Диана и Скай еще не вернулись. Тайрон поймал себя на мысли, что в тайне надеялся увидеть девушку. Что ж, женщины, совершающие покупки, теряют связь с реальностью, как правило, время для них перестает существовать. С этим нельзя бороться, это просто нужно принять. Ему ужасно хотелось, чтобы девушка себя порадовала красивыми вещами, но в душе знал, что скромность не позволит Диане это сделать.
Саорг посмотрел на Дении и, поймав взгляд мальчика, улыбнулся ему. Пожалуй, он за всю жизнь столько не улыбался, сколько за последние дни. Возможно, в далеком детстве, но Тайрон почти не помнил того времени. К пяти циклам у юного саорга уже пробуждается сила, и ребенка изолируют от семьи, чтобы научить ее контролировать. Осознанно, свою мать он увидел уже будучи воином. Хрупкая женщина крепко держалась за локоть отца и все равно пошатнулась, когда Тайрон вошел в двери некогда родного дома. Она ласково улыбнулась и протянула к нему руки, хотя по ее щекам катились слезы.
— Ты плачешь, мама? — спросил Тайрон, поспешив обнять женщину.
— Это от счастья, сынок, — прошептала она в ответ, прижимаясь к его широкой груди.
Отца он видел и знал — Асмус Кларк, глава совета и самый одаренный из саоргов. Его уважали все, с ним связывали надежды, в него верили. Тайрон гордился отцом и изо всех сил старался стать ему достойным сыном, лучшим учеником и самым умелым воином. Тот часто приезжал в школу, а потом и в академию. Часто разговаривал с сыном на разные темы, даже участвовал в уроках контроля силы, но о матери не рассказывал никогда.
Считалось, что материнская любовь лишь отвлекает, мешает совершенствовать самоконтроль. Самыми тяжелыми были первые годы в школе, когда мама снилась ему. Он звал ее, звал, а она все не приходила. Потом череда событий, учеба, освоение воинских знаний, наконец, обретение силы сгладили воспоминания о ней, и тоска, казалось, ушла из его сердца. Но стоило Тайрону увидеть мать, и он понял — тоска никуда не уходила, она лишь затаилась, но всегда, каждую секунду разлуки, жила с ним. В тот день, обнимая плачущую женщину, он в первый раз за много лет плакал сам.
Тайрон привык доверять отцу и искренне считал законы саоргов мудрыми, но сейчас, когда в его жизни появилась Диана, в душе появились сомнения. Он видел, как девушка относилась к брату, как переживала и готова была на любые жертвы ради него. Она заменила ему мать.
Перед глазами вдруг встала яркая картина. Диана, такая хрупкая, родная и домашняя, протягивает руки к ребенку и в ее глазах стоят слезы. А он! Тайрон держит малыша за крохотную ладошку и уводит от нее. Вдруг мальчик вырывается и с громкими криками «Мама! Мама!» бросается обратно. Ребенок крепко обнимает Диану, приникая всем тельцем, а она… Она падает перед ним на колени и прижимает его к себе. Нет во вселенной такой силы, которая смогла бы оторвать сына от матери!
