Утром, во время малого выхода ее величества, домашние стали свидетелями перепалки между Велирин и первым министром. Принцесса выглядела возмущенной.
— Поймите же, эльд Алиген, — втолковывала она вельможе, теребя в руках смятый платочек, — не след так обращаться с людьми!..
Министр, похоже, не разделял ее гнева, и терпеливо качал головой в запредельно дорогом и модном седом парике.
— Ваше высочество, я в свою очередь должен напомнить вам, что Хальгсенлен, равно как и послы сего королевства, — нам абсолютно бесполезен, во всех смыслах — и в политическом, и в экономическом. Они неблагонадежны, со своими социальными нововведениями. Посмотрите, до чего докатились! Ходят с протянутой рукой! А у самих серебряные рудники стоят в полном запустении!.. Все инженеры-добытчики сбежали от их народной революции в Горный Дом!.. Небось помнят еще то время, когда их вздергивали на фонарях сгоряча!.. Зачем же тратить драгоценное время на бестолковую страну с ее бесполезными людьми?..
— Я вас слушаю и прямо-таки изумляюсь! Вчера они нам, может, не друзья, а завтра как раз наоборот. Сейчас король Снелльхас у власти, и прежней политике пришел конец. Они не вешают дворян и инженеров. Они навели порядок. Они как раз хотят добрых соседских отношений!.. А сколько хальгсов имеет у озерцев родственные связи, сколько браков?.. И к тому же, с посольством обошлись невежливо. Ха! Их просто выставили вон!
Несмотря на свою неприязнь к принцессе, Марина готова была с ней согласиться.
Возникало ощущение, что внешняя политика по отношению к этому соседу Озерного Дома находится в крайне запущенном состоянии. Это может быть кому-то выгодно! Чтобы в случае внутреннего конфликта обиженные соседи приняли участие в качестве союзника некой заинтересованной стороны?.. Однако, если бы некая сторона искала прямой ссоры с Хальгсенленом, тогда бы на тот свет спровадили посла, а не слугу, жизнь которого, в принципе, ничего не стоит. Версия никуда не годится.
Такие размышления не мешали девушке следить за окружающими.
Жизнь двора текла обычным образом. Дамы сияли голыми плечами, сплетничали и обсуждали нюансы рукоделия и дежурных измен, кавалеры играли в какое-то подобие шашек и тоже сплетничали, пажи сновали туда — сюда, и все они словно бы варились в огромном котле, где каждый был предоставлен самому себе. Сидя на скамеечке у искусственного пруда и делая вид, что пассивно принимает солнечную ванну с книгой в руках, Марина зорко следила за придворными, ловя каждое слово. В целом разговоры были пусты и скучны: о погоде, о лошадях, о налогах. Вообще же, по меткому выражению Мариена, при дворе «терлись» те, у кого там были какие-никакие реальные должности или синекуры, пособия, прошения… Кто-то приезжал засвидетельствовать почтение, кто-то от безделья… В целом контингент присутствующих был не слишком устойчив, так как крупные и мелкие землевладельцы и собственники компаний и мануфактур были слишком заняты, чтобы крутиться во дворце день за днем. Приехали, отстояли положенный прием, поручкались с нужными людьми и уехали деньги делать. Бездельники на жаловании и приживалки оставались день за днем.
Промелькнуло в толпе лицо ллид Элинн, с припухшими красными веками грустных глаз — скорее всего, княгиня «побеседовала» с фрейлиной на свой манер, без сантиментов и хоть какого-то намека на деликатность. Брюнетка, сменившая алое платье на амазонку небесно- голубого цвета, явно собиралась на верховую прогулку. Заметив Марину, она побледнела и поспешила скрыться, даже не поклонившись.
Скворцову невольно раздражала атмосфера праздности. Следуя указаниям принца, девушка выступала в роли стороннего наблюдателя, но что именно надо было наблюдать, оставалось неясным. Внезапно ей пришло в голову, что можно предпринять другие шаги, более продуктивные. Несомненно, при расследовании убийств велись какие-то записи. Почему бы не обратиться к ним?..
Придя к такому решению, Марина двинулась искать начальника тайной полиции, которая, вообще-то, представляла собой службу безопасности королевского двора. Если верить характеристике, данной его высочеством, данная структура являлась «сборищем бездарностей, лодырей и мздоимцев», а уж эльд Конри — самым главным из них.
Отыскать его не составило труда. Вышеупомянутый чиновник находился в собственном кабинете и, на первый взгляд, был занят делом — переписывал бумаги, словно простой секретарь. Внешность у Конри была самая неприметная: неопределенного цвета волосы и глаза, какие-то апатичные черты лица, и даже правый профиль не похож на левый. Наверное, подходящий облик для начальника тайной полиции. Эльд Конри занимал данную должность уже в течение десяти с гаком лет.
Когда сам младший наследник вошел в комнату (холодную, мрачную и сумбурно обставленную дешевой казенной мебелью), Конри немедленно встал из-за стола и очень почтительно поклонился, ожидая, что же скажет гость. Марина попыталась придать лицу требовательное выражение. Она присела на неудобный стул и предложила хозяину кабинета последовать ее примеру. Затем прямо перешла к интересующему ее вопросу:
— Простите, эльд Конри, что отнимаю у вас драгоценное время, но вчерашнее убийство побуждает меня к действиям.
Собеседник хранил молчание, выжидая с бесстрастным лицом.
— Я полагаю, — продолжала Марина, — что в такой скверной для двора ситуации не имею права оставаться в стороне от событий…
Кружевные манжеты, обрамляющие худые, но крупные кисти рук полицейского, чуть заметно дрогнули. Или то была игра теней?..
— У вас есть соображения или сведения, ваше высочество?
— Покамест, нет. Но, возможно, они появятся, если вы дозволите мне ознакомиться с протоколами опроса свидетелей.
— Но, ваше высочество, все материалы отмечены королевской печатью… Доступ к ним закрыт.
«Вот тебе и раз! Выходит, убийца и правда кто-то из своих, раз засекретили». Марина быстро нашла, что возразить. У нее действительно была очень хорошая память, и она быстро взвесила в уме возможности члена королевской семьи.
— Согласен. Однако правила не запрещают членам королевской фамилии знакомиться с любыми полицейскими отчетами, кроме тех, на которые ее величество наложила особый запрет.
Эльд Конри пожал плечами, но упираться не стал. Он открыл сейф и вынул оттуда не слишком толстую кожаную папку с завязками.
— Вот, ваше высочество. Тем не менее, вынужден просить вас не выносить важные бумаги из пределов моей канцелярии. Вы можете пройти в комнату напротив: и там спокойно работать с бумагами. Делать выписки тоже можете, там есть письменный прибор. Вас никто не потревожит.
Поблагодарив не слишком любезным тоном, и чувствуя на затылке пытливый взгляд сыщика, Марина вышла, куда ей было предложено. Комната напротив очень напоминала зал совещаний, и, вероятно, таковым и являлась. В центре просторного зала стоял длинный прямоугольный стол на витиеватых ножках, а по бокам от него шел ряд одинаковых стульев с мягкими сиденьями — рассчитанных на долгие «заседанки». Стены зала, обитые бархатом оливкового цвета, были украшены доспехами, оружием и гобеленами на военную тематику.
