Караван Тасхоны был маленьким, как обычно в конце сезона: двадцать две лошади, из них двенадцать были нагружены товаром, провизией, сосудами с водой. А остальные везли седоков: самого купца (он водрузил над седлом солнцезащитный зонт), его «правую руку» (приказчика со взглядом прожженного ворюги), троих чужеземцев и Тха-Джара, а также — четверых д. асхири (вид наемников, выполняющих функции грузчиков, конюхов, да и охранников за одно).
Дорога разнообразием не баловала. Ранний подъем, завтрак, осторожное движение между дюнами: короткий привал и отдых с легкой закуской, опять дорога, степь, песок-дюны — степь — песок- степь — дюны…С заходом солнца — остановка с плотным ужином и ночевкой. График простой, но на самом деле — очень утомительный.
Тасхона и его служащие, привыкшие к такому распорядку, не особо скучали, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами на средне-восточном диалекте «ами», плохо непонятном гостям. Тха-Джар, видимо, тоже не в первый раз путешествовал таким образом. Он упорно держался рядом с Мариной, вызывая ее смутное волнение, что было заметно со стороны и служило поводом для веселья и грубоватых острот барона. Последний замучил всех охотничьими историями и сомнительными анекдотами, особенно Велирин, которая в сердцах пообещала жениху, что после свадьбы она будет встречаться с ним только на официальных церемониях. Обещание заставило Готтара умолкнуть, но всего лишь на несколько часов.
К четвертому дню душ (ванна! озеро!! лужа!!!) превратился для Марины в навязчивую идею. Запасы воды в караване не подразумевали длительных и обильных водных процедур, к которым привыкла любая женщина. Умыть лицо, шею и руки, зубы почистить — вот и все, на что можно было рассчитывать. Хорошо, что перед отъездом удалось приобрести просторное кимоно и сандалии, а не то в обычной одежде было бы просто невыносимо, в особенности — в сапогах. Марина в который раз поздравила себя, что догадалась подстричься коротко и тосковала по влажным салфеткам, которых, естественно, взять было негде. А вот принцессе с ее роскошной шевелюрой приходилось не сладко. Она тщательно ухаживала за волосами, и привыкла мыть их через день. К тому же, на жаре у Велирин на лице прорезались ненавистные прыщи, и градус настроения стремительно падал с каждым новым красным пятнышком на воспаленной коже. К счастью, купец обещал им целый фонтан воды в оазисе, и девушки жили ожиданием.
Сам Тасхона несколько успокоился, подавив свое дурное предчувствие. В сущности, чего бояться?.. Официально, сезон уже завершился, и нападения грабителей опасаться не приходилось. Все знают, что в такое время купцы везут остатки товаров, и далеко не всегда самые лучшие. Поживиться нечем. Потому-то почтенный купец и сэкономил деньгу, наняв лишь четырех д, асхири, которых знал добрый десяток лет, и которым доверял всецело. А эта троица… Раз уж за них поручился потомок древнего рода князей Тхагалы, то что-то в этом есть надежное и незыблемое. К тому же, шутки чернобородого долговязого типа развлекали Тасхону, напоминая об ушедшей молодости и собственных разухабистых проделках.
На шестой день пути прежние опасения Тасхоны подтвердились с лихвой.
***
Вскоре после полудня на горизонте показалось поселение, о чем громогласно объявил ведущий д, асхири. Это был обещанный оазис, а проще говоря — постоялый двор, находящийся на «семейном подряде». Хозяин, его жена, сын, невестка и десяток слуг — вот и весь персонал.
Оазис огораживала невысокая с виду хлипкая стена, над которой приветственно покачивались верхушки пальм. Ворота были гостеприимно распахнуты. Как объяснил Марине Тха-Джар, даже самые закоренелые бандюги не нападут на оазис — это не просто скверная примета, это негласный закон, который никогда не нарушался.
Путники осмотрелись. Приятно было ступить на свежую зеленую траву и ощутить запах цветов. Территория оазиса была довольно большой и беспорядочно застроенной: двухэтажный дом хозяина и его семьи, десять одноэтажных домиков для постояльцев, кое- какие хозяйственные постройки, и в центре всего этого немудреного ансамбля — Его Величество Источник. Небольшой водоем, тщательно обложенный кирпичами. Посреди него возвышалась груда черных камней, явно нерукотворного происхождения. На вершине ее пульсировала, то затухая, то оживая, довольно мощная струя воды. У Марины сразу возникла ассоциация с гейзером. Любопытствуя, она подошла к бассейну и опустила руку в воду: та действительно была теплой.
С Тасхоной уже несколько минут лобызался хозяин, человек такой же грушеобразной комплекции, как и сам купец.
— Почтенный Тасхона!
— Почтенный Орксат!..
— Да продлятся твои дни!..
— И тебе того же, почтенный…
— Пусть в делах сопутствует удача..
— Пусть не иссякнет вода…
Наконец, ритуал встречи был закончен, оба толстяка вернулись к делам бренным и земным. Как почетного гостя, хозяин увел купца в свой дом, а всех прочих расселили по маленьким домикам, предварительно сообщив, что обед состоится через два часа.
За два часа девушки успели привести себя в порядок, то есть вымыться и постирать некоторые вещи. Чистое белье развесили позади домика на специальной сушилке, после чего с наслаждением растянулись на низких диванчиках.
Марина начала уже дремать, когда в дверь легонько постучали.
— Входите! — Отозвалась Велирин. У нее тоже слипались глаза.
В комнату вступила невестка хозяина, смуглая миловидная особа с гладко зачесанными назад смоляными волосами, карими миндалевидными глазами и отменной, миниатюрной фигурой статуэтки.
Принцесса забеспокоилась за нравственность суженого, так как миловидная особа была одета во что-то легкое, сетчатое, соблазнительное — как будто отдельные куски такни беспорядочно скреплялись между собой. Ткань распахивалась то там, то тут, обнажая либо плечо, либо живот, либо загорелую стройную ножку. Прикрывать одеждой все тело женщины, и особенно — живот, считалось по местным меркам очень неприличным.
Молодая женщина с приятной улыбкой пригласила их на общую трапезу.
— Мы идем, — сказала Велирин, копаясь в своем мешке в поисках чистой рубашки, — вот только…
Договорить ей не удалось. Со двора послышался шум, крики, и невестка Орксата выбежала вон.
Девушки тревожно переглянулись, скинули полотенца (они завернулись в них после ванны), быстро оделись, привычно прихватили оружие и последовали вслед за миловидной особой.
Они увидели, как хозяин и его сын запирают ворота и услышали отдаленный звук: лошадиный топот.
— Кто-нибудь скажет, что происходит? — Спросила Марина, ни к кому особо не обращаясь
— Пустошные грабители, свистунь! — Угрюмо бросил один из д. асхири, говоря на западном языке с жутким акцентом. — Может, проедут мимо, может, ищут убежища.
По двору метался причитающий купец, моля небеса о снисхождении.
— Кто они такие? — Задала Скворцова еще один вопрос, уже догадываясь, что услышит.
