Естественно, речь о домофее.
Повар имел сомнительное счастье лицезреть наглое ушастое существо, которое посмело приставить стульчик к святая святых — плите, забраться на него и начать помешивать шумовкой в кастрюле с овощным супом, столь любимым Ее Величеством. Мастер кастрюль и сковородок, увидев такое дело, сразу опознал в существе домофея по детским своим воспоминаниям: в родительском доме обитал такой же, и он изредка показывался. Только этот домофей был особенный, мало того, что в нелепом синем костюмчике, так еще и с толстенной золотой цепью на шее и без малейшего намека на вежливость в поведении. Таких домофеев в королевском дворце никогда не водилось!
— Так! — заявил чужой домофей, сурово поглядывая на обалдевшего королевского повара. — Недосолено! И перец положен обычный, горошком, а надо бы поперчить в конце готовки, так сказать, перед подачей на стол!
— Ты… откуда взялся?! Кто тебе разрешил лезть к плите?! — взревел хозяин кухни и схватил скалку, намереваясь сбить со стульчика ушастую нелюдь и прогнать вон.
Ничего из этого не получилось, потому что нелюдь приняла естественное для домофеев состояние невидимости и исчезла с гадким хихиканьем. Первые шаги на пути невидимки-хулигана еще можно было отследить по прихваченной из кастрюли шумовке, и старший повар, мужчина крупных габаритов, кинулся в погоню, забыв о собственном статусе в глазах подчиненных. Увы, погоня закончилась быстро, потому что негодяй шумовку бросил и не издал более ни звука, кроме затихающего у дверей чавканья, потому что стащил по дороге маленький хлебец.
И вот теперь этот маленький наглец сидел за общим столом с Ее Величеством и Его Высочеством, и с еще одним величеством — иностранным! Он сделал невинные круглые глазенки и заправил салфеточку за ворот.
— Ваше Величество! — дрожащим от обиды голосом произнес повар. — Если вы не доверяете моему вкусу, я готов расстаться с колпаком и фартуком, а далее уйти в отставку! Но обвинить меня в недосоле…
Велирин слегка нахмурилась, не понимая, в чем дело.
— О чем вы говорите, уважаемый Кейлен? Какой недосол?!
Скорбно поджав губы, старший повар обвиняющим жестом указал на Дигена.
— Он сказал!
— А я что? — еще больше округлил глаза Диген, л проводя лапкой по краю тарелки с таким видом, как будто выискивал там жирные пятна, притом не существующие п.
— Что не так с тарелкой?! — Ноздри мясистого носа повара угрожающе раздулись.
— Да ничего, собственно…
В который уже раз Ковалев подивился умению домофея лезть туда, куда не просили, особенно вместе со своими комментариями и ненужными, скорее всего, советами. Достаточно было вспомнить, как пришлось вызволять лже-Шехирева в Абхазии из парочки шашлычных, где его запросто могли насадить на шампур.
— Не обращайте на него внимания, уважаемый Кейлен, — заметила, между тем, королева. — Это самое лучшее, что следует сделать. Никто не сомневается в вашей компетентности во всем, что касается приготовления пищи.
— Благодарю, Ваше королевское Величество! — поклонился старший повар, но все же бросил на возмутителя спокойствия красноречивый, полный зловещих обещаний взгляд. — Но если он еще раз появится на моей кухне, я спущу его с лестницы!
Майор подумал, что мужик переоценивает свои возможности. Сперва надо поймать мелкого ушастого паршивца, а это было непросто даже на Земле, где Диген не имел свойства становиться невидимым. Даже если поймает, то пожалеет…
Сейчас же Валентин озадаченно смотрел на лежащие перед ним столовые приборы. Ну ладно, ложка и нож вполне себе обычные, но вилки нет, вместо нее какие-то щипчики с лопаточками на концах. Окружающие, включая Скворцову, управлялись с данным предметом довольно ловко. Для нее не впервой, уже умеет. Придется приспосабливаться есть без вилки.
Насчет гигиены Ковалев вообще не беспокоился. Насколько он знал из отчетов благополучно вернувшихся агентов и записей бесед с самой Скворцовой, здесь вопросу чистоты всегда уделялось повышенное, иногда гипертрофированное внимание, а вредные микроорганизмы водились в минимальном количестве — твинаты постарались, повывели всех опасных бактерий и вирусов. Так что мужчина, следуя общему примеру, вымыл руки в предложенной фарфоровой чаше и приступил к еде. Первым делом он заключил, что домофей был жестко неправ, ибо суп посолен в меру, не больше и не меньше нужного. За супом следовало рагу из овощей и мяса, также не вызвавшее нареканий, а щипчики для еды оказались вполне управляемым столовым прибором, особенно если помогать им ложкой.
Судя по выражению мордочки Дигена, он и тут хотел бы сказать веское слово, но наткнулся на сразу три предупреждающих взгляда: Марины, Велирин и майора, а потому умолк, прижав свои огромные уши к голове.
Напыщенно поблагодарив старшего повара, он цапнул с красивого расписного блюда два сахарных кренделя, поданных на десерт, и опять исчез из виду, сбежав по своим домофейным делам.
К концу обеда в библиотеку вернулся Раввери. На предложение присоединиться к трапезе он ответил согласием, но сначала заговорил о фактах, которые удалось собрать за прошедшие два часа.
— Касательно личности Эльгирина Загадочного могу сказать: прозвище было дано не зря! — Раввери присел к столу и промокнул лоб салфеткой. — В «Биографии великих магов Запада» о нем написано едва ли не меньше всех, жалкие полторы страницы. Дата и место рождения неизвестны вовсе, а автор сего труда полагает, что Эльгирин родился где-то за пределом Ничейных земель, имя же его стилизовано на западный манер. Начинал свою карьеру при дворе Дома-на-Холмах, затем перебрался к нам, в Олму, осел в Университете лет на десять и снова пропал. Из достижений самое важное, конечно, формула консервации предметов в буфере, с извлечением из потока времени и точки пространства, но есть кое-что еще: острая полемика с Барвом Мудрым, создателем формулы для похищения двойников из соседних миров, послужившая причиной для отдельного трактата Эльгирина под названием «О последствиях межмировых скитаний».
— Насколько я помню, — вставила Марина, — формула Барва считалась утраченной, пока ее не нашел Тавель и не испробовал на мне с разрешения принца Мариена. И, увы, сейчас не спросишь у Тавеля, где и как он ее раскопал. Приор Братства Псевдомагов также утверждал, что с помощью Тавеля двойников запросто выдергивали с Земли, чтобы использовать их знания и опыт. Думаю, никого из них уже нет в живых.
— Да, так. Эльгирин был ярым противником подобных опытов, утверждая, что они грубо вмешиваются в естественный ход истории, калеча сразу две реальности, умножая хаос во Вселенной и тем самым приближая неминуемый конец. Накопив достаточное количество подобных ошибок, Вселенная умирает, и рождается новая. Сами понимаете, ллид Мариен, проверить сие утверждение никак нельзя.
С таким доводом сложно было спорить. Появление Марины в Озерном Доме в первый раз должно было способствовать успеху заговорщиков, но вместо этого спутало их карты. Появление во второй раз помогло вернуть домой Лешу Таипова, который мог запросто исчезнуть на просторах Восточной Империи…Что же еще было нарушено, а?!
