Он тоже опешил, увидев, как сворачивается, словно в кино, пространство около фонтана во внутреннем дворике пристройки к дворцу, где были личные покои наместника и его, Кузнецова, место дислокации. Хорошо, что дворик доступен для прислуги только в утренние и вечерние часы, в остальное время сюда мало кто заходит, разве что по особому распоряжению. Скорее всего, на это и был расчет гостей — избежать лишних глаз во время появления. А то, что гости знали график работы прислуги, а визит спланировали, сомнений не вызывало. Ну, кое-кто из гостей Игорю знаком — та же Аиса и домофей… Конечно, Аиса точно осведомлена, когда можно приходить к Тому-кто-хорошо-платит! Ага, домофей тут не один! Кузнецов не задумывался ранее о том, бывают ли данные существа женского пола, теперь он понял это наверняка, когда внимательно посмотрел на маленькое создание в синем платьице.
Пожилой джентльмен с традиционной восточной татуировкой заслуженного старца, очень уверенно поднимающий с брусчатки около фонтанчика некий стеклянный шарик, прежде Кузнецову не встречался. А вот Валентин Станиславович Ковалев… э-э-э… пусть и одетый в такой же отсай, который обычно носят наемники, да еще и держащий за руку девушку, прикрывающую лицо сетчатой вуалью, конечно, встречался. В марте, в медицинском секторе лаборатории ментального трекинга. Заходил поболтать во время гемотрансфузии.
Это что, блин, за товарищ Сухов?!
Игорь даже головой затряс, изумленно взирая с балюстрады на группу гостей. Наместник несколько нервно одернул полы своего просторного домашнего кафтана.
— Мне кажется, они явились к тебе, почтенный, и, видимо, без магии тут не обошлось. А магия сейчас не совсем к месту, ибо Правящий-до-моря, — назвал Иргрин полный титул императора, — пожаловал со своим личным магом, Киррином!
Кузнецову не надо было объяснять лишний раз, что один маг непременно почувствует действия другого, независимо от того, есть у него лицензия или нет. А если магия была применена незаконно и не входила в перечень разрешенных для эксплуатации формул, то будет плохо именно тому, кто нарушил магический кодекс. Тут с подобным не шутят!
Прикинув все это за считанные секунды, Кузнецов замахал с балюстрады руками, привлекая внимание:
— Эй!
Теперь тот, кто держал за руку укрытую вуалью девушку, поднял голову, и Кузнецов убедился, что перед ним действительно майор Ковалев, только физиономия небритая, что выбивалось из привычного образа.
— Идите сюда, и чтоб без шума!
Проще всего не привлекать к себе внимания было домофеям — они оба стали невидимыми. Остальные же быстро поднялись по лестнице и исчезли в покоях наместника, прежде чем кто-либо успел их заметить. Да и замечать-то было некому — дворик пустой.
Меньше чем через пятнадцать минут точных пояснений со стороны Ковалева постоянный агент в Лангато понял, что ситуация носит характер если не абсурда, то очень запутанного фантастического романа. Автору сомнительного шедевра пора заняться чем-нибудь более полезным, нежели писательство. Лес валить — это, пожалуй, жестковато! Но от общества изолировать уже пора.
Девушка сняла вуаль, и ее странные глаза с кошачьими зрачками-щелочками свидетельствовали о том, что на сто процентов человеком она являться не может. Выходит, Тхаг выжил в иной реальности из-за стечения обстоятельств, сложившихся в другой паззл? Да ладно еще, выжил, но наличие посторонней внешней силы, способной локально управлять временем… Вот это руководителей секретного научного проекта заинтересует на все сто!
Однако подтверждений хватает с лихвой, включая присутствие самого Ковалева (он не должен так вписаться, у него другая группа крови!), а также непонятные «текучие» часики и станзовые вставки в девичьих позвонках. Дедуля с татуировкой почетного старца — отец Альберта Ивановича, оказывается! Чем дальше, тем интереснее. Так ведь и это еще не все, наклевывается небывалая авантюра с «попаданчеством» в разные стороны, с последующей изоляцией земной реальности (и не только) от перемещений Путешественников.
И?!
Что-то Кузнецов сомневался, дало бы «добро» высшее руководство проекта, если бы знало не только о внешней силе, способной вмешиваться в естественное течение времени. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы осознать: Валентином движет что-то еще. Близкими друзьями мужчины не были, но уровень знакомства позволял знать некоторые детали личной жизни друг друга. Про таких обычно говорят, махнув рукой: «А, этот уже не женится!»
«Не женится» — не значит «не влюбится». Может, и не влюбится даже, но будет задет настолько, что в душе возникнет острая потребность сворачивать с места горы и поворачивать вспять… ну, не реки в данном случае, а время, что ничуть не проще.
И, как понял Кузнецов, продолжения у этой короткой любовной истории между Валентином и иномирянкой быть не может, ибо девушка с желтыми глазами либо исчезнет раз и навсегда, либо останется тут, в Лангато, откуда никогда уже нельзя будет выбраться.
— Нельзя будет выбраться, ты понял? — настойчиво повторил Ковалев. — Тебе нужно отсюда валить.
— А ты?!
— Мне еще придется побегать туда-сюда. Если получится побегать результативно и удастся вернуться — объяснительные, служебки, отчеты, покаянные бумажки и прочее, потом, дома.
Кузнецов тут же сообразил, что некие детали внезапной операции в планируемых отчетах будут даже не то что скрыты между строк, а вообще исчезнут. Скорее всего, Таипов поступит так же… В противном случае, за несанкционированные действия в рамках секретной научной программы по головке не погладят.
Тихий разговор этих двоих сейчас происходил около резной решетки у выхода на балкон. Свирепый полуденный жар уже накрыл город, так что на улице, за белыми стенами дворца, жизнь как будто замерла, повинуясь ритму, установленному солнцем.
— Тебе не кажется, что все слишком быстро происходит? — спросил Кузнецов. — Слишком внезапно и без тщательно проработанных деталей. Такие вещи годами готовят, не иначе. Надо ли?
— Представь себе, надо. Подумай, стоит ли предупредить твоего дубля о не в меру прытких Путешественниках, которые уже по-тихому избавляются от своих же!
Игорь усмехнулся.
— Кто чей дубль… В этом мире скорее я — его. Из последних восьми лет я провел тут в сумме… считай, почти четыре года. Предупредить точно надо, пусть хотя бы будет в курсе, от кого можно ждать удара в спину.
— Тогда решайся. Как только здесь начнет холодать — значит, пора. Ты, Дзохос, домофеи — все вместе…
— Как?! — Кузнецов не удержался и всплеснул руками. — И второе ушастое нечто тоже?! Ты уверен? Ну ладно, у Дигена есть прикрытие, и отличное, а домофеечка…
— Без понятия. Диген решил остепениться и, видимо, населить Пермь себе подобными, — улыбнулся Валентин. — Не знаю, что делать с его подружкой, но что-нибудь придумаем. Они всю ночь планы строили насчет расширения своего общепита…
Он был предельно собран, каждую секунду ожидая появления Таипова.
