Разгром был уже частично убран одетой в халат Айли, которая уже не прыгала на одной ноге, но слегка прихрамывала. При виде меня она быстро опустила глаза, но не смогла справиться со скривившимися от смеха губами. Пусть лучше смеется, чем ревет, так что я не сдержался и прыснул сам, прокрутив в голове все недавние сцены.
Отсмеявшись, Айли поинтересовалась, не вернется ли пикси.
— Будем надеяться, что нет. Обрати внимание — вчера вечером все окна были плотно закрыты, а жалюзи просто так не поднимаются.
— Я думала, это… от меня. — Порозовела женщина.
— От тебя в том числе, но изначально — от летучих гостей. Странно, что одна из них вылезла на свет днем, но теперь мы предупреждены, по крайней мере…
Я указал Айли на стул и достал аптечку, которую, вообще-то, и не убирал с того момента, как делал спящему трофею инъекцию витаминов. Хорошо, что пикси не пришла в башку мысль взять оттуда шприц и воткнуть мне в мягкое место, пока занимался любовью с Айли. Вот веселуха была бы!
— Осколок вынула?
Рыжая кивнула в знак согласия, но я предпочел убедиться сам. Порез небольшой, просто неприятный, как раз в центре левой стопы. Хотелось бы пощекотать ножку как следует, но пришлось сделать другое: промыть антисептиком, забрызгать биопластом… Я вспомнил про осколки светового панно и осознал, что в полной мере готов к визиту на вершину утеса Данноттар.
Именно сейчас.
Вопрос: что делать с моей пленницей? Конечно, вряд ли она решит перерезать себе вены после двух оргазмов и разудалой войны с пикси! Вон, даже улыбается… Она уже была в одиночестве — те самые семь минут, пока я провожал соседа, и предпочла заняться уборкой в гостиной, нежели попытаться лишить себя жизни. Но до конца я быть уверен не могу, а значит — или брать ее с собой, или приковать в спальне на час — другой. Пожалуй, я могу предоставить ей выбор. Это будет не так уж часто, пусть ценит.
— Мне нужно уйти, Dearg. Выбирай: остаться на цепи на некоторое время, как было ночью, или же прогуляться со мной. Правильнее сказать, «вслед мне», потому что со своим порезом ты быстро не пойдешь.
Решение было предсказуемым. Улыбка погасла. Сидеть на цепи она не захочет, это очевидно и более чем понятно. Заодно потренирую дисциплину Харта…
— Я пойду, конечно, но… в чем?
Я указал ей на сумку в углу гостиной:
— Вчера забыл. Думаю, разберешься, что куда.
Выйти со мной из дому она может только в платье, но в походных условиях не ковылять же на каблуках по камням!
В ожидании Айли я надел то, в чем приехал — армейские штаны, футболку, обул ботинки. Осколки панно тонко и жалобно звякнули в кармашке у пояса. Я вышел во двор и отпер вольер, выпуская Харта.
— Может, я останусь на цепи? — прозвучал за спиной женский голос, полный сомнений.
— Ну, нет, Dearg! — я взял пса за ошейник и повернулся к Айли, стоявшей на крылечке виллы и не торопящейся спуститься вниз по ступеням. — Со мной — так со мной!
Она надела темно-синий спортивный костюм, такую же футболку. Я не ошибся в выборе цвета — синий прекрасно оттеняет ее рыжие волосы. Харт с энтузиазмом толкнул меня головой в бедро, явно интересуясь: «С котом нельзя играть, а с ней?»
— Кроссовки подошли?..
— Да.
Что-то она не слишком уверенно говорит! Так не пойдет.
— Иди сюда, Айли. Пса я держу. И послушай следующее: лгать, недоговаривать, скрывать — все эти глаголы были бы применимы к твоему бойфренду, на которого ты хочешь произвести впечатление. Я — хозяин, а потому в подобных действиях нет смысла. Впечатление я составляю сам, без помощи с твоей стороны. Так что не подошло?..
Рыженькое Чудовище сделало шаг вниз, на первую ступеньку лесенки.
— Если так уж хочется знать…
Вторая ступенька.
— … то…
Третья, она же последняя.
— … все трусики больше на размер. Это с какой же целью?
«С какой!» Ну, подстраховался. Пусть лучше велики, чем малы!
— Не волнуйся, не на вырост. Я немного перестарался в попытке приодеть самый красивый зад в Шотландии.
— Оустилл… ты что, щупал и видел все женские задницы на острове, чтобы сделать такой лестный для меня вывод? Смею надеяться, что в перечень не попала моя бывшая соседка, госпожа Марвин… Куда мне с ней тягаться …
Раз шутит, значит, все в порядке, более или менее.
— В таком случае, за дерзость в адрес хозяина зад переводится из самых красивых — просто в выдающиеся, а ты идешь с Хартом. — Сказал я спокойно, но слегка нахмурив брови. — Не обсуждается.
Задача охраны живого объекта отрабатывалась с волкодавом не раз и не два. Сейчас нужна была ее мягкая форма: просто вести, не пытаясь демонстрировать силу или агрессию, но и не давать удаляться от себя.
Такие команды служебным собакам подаются на частоте, которую человеческое ухо не в силах распознать, если только этот человек не имеет в родословной эльфа.
Со стороны могло показаться, что я только приоткрыл губы для разговора, но Харт услышал все, что нужно, дернул ушами и подобрался. Я отпустил его ошейник, пес подошел к Айли и ткнул ее носом в бедро. Если сейчас она не тронется с места — толкнет второй раз, а потом потянет зубами за штанину — в том направлении, куда пойду я.
— Иди в своем темпе, Dearg. Погуляй по роще, выйди за ворота виллы. Только не вздумай бежать, поняла? И не надо пытаться гладить Харта. Он сейчас при исполнении
Она кивнула, косясь на пса, который с важным видом свесил язык на сторону, что было очень похоже на усмешку. Отлично. Я повернулся и пошел по дорожке, прислушиваясь к тому, как эти двое взаимодействуют за моей спиной, и остался доволен. Харт не старался проявлять свое патологические дружелюбие, а Айли не пыталась бежать или заигрывать с волкодавом.
Молодцы оба, меня устраивает.
Настало время прислушаться к себе самому…
Где тот предел, за которым боль от утраты любимых переходит в светлую грусть? Поднимаясь по извилистой тропке между струящихся волн травы на утесе Данноттар, я шаг за шагом чувствовал, что этот предел пройден. Здесь все дышало воспоминаниями о многих днях радости и о том черном дне скорби, когда я привез сюда, на вершину, урну с дорогим мне прахом.
В тот день здесь царила жестокая непогода, сегодня — игривый солнечный день, не омраченный ни единой дождевой тучей. Ветер был ласков, небо синело над головой, обещая вечером спокойный летний закат в перламутровых тонах. Во мне опять заговорил искусствовед, чтоб его!..
Приметный камень с тонкими белыми прожилками, так непохожий на окружающие его серые валуны… Я ведь действительно просил разрешение у Эйланда, на всякий случай, и я его получил. Дэрин хотела быть здесь, и я выполнил ее полушутливую просьбу.
