Мамы такие вот выводы делают очень быстро!
— Хорошего дня, Настюша! Не буду мешать. На Новый год планы в силе?
— Да, разумеется! — скрепя сердце ответила Морозова, вот бы знать насчет завтрашнего утра, а не то, что новогодних планов. — Я тебя люблю. Хорошего дня!
* * *
До визита в «Жизненный долг» состоялась еще одна поездка.
В то место, о котором, по иронии судьбы, уже упоминал Лозинский, когда говорил Насте об особых точках в городе, где до сих пор не развеялась аура смертной тоски. Старосургутское кладбище: мемориальный комплекс в небольшом лесном массиве практически в центре города.
Расчищенные от снега дорожки, лавочки, лыжня, проложенная вдоль ограды, нахальные сургутские белки, прыгающие по стволам сосен и грабящие птичьи кормушки.
Евгения Викторовна похоронена в другом месте, на Чернореченском кладбище. Но не приходилось сомневаться, что именно она поспособствовала тому, чтобы Чудинов Василий лежал тут.
Нашли почти сразу.
Могила за невысокой оградкой не выглядела заброшенной. Фотографии на металлическом памятнике со звездой не имелось, присутствовала только табличка с именем и датами рождения и смерти. Возникло ощущение, что могилу не так давно посещали, да и вообще здесь ухожено — на памятнике и оградке нет следов ржавчины. Не исключено, что маршрут скандинавской ходьбы бабы Лиды пролегал и сюда, к парку «Энергетик»…
С помощью Игоря Настя отряхнула с памятника снег, а затем оставила небольшой дар памяти — шесть гвоздик. Вон, сугроб густо усыпан шелухой сосновых шишек — белка сидела прямо тут, рядышком, расправляясь со своим завтраком со вкусом и не торопясь. Жизнь продолжается — и в печали, и в радости. В ежедневной круговерти бытия для всех, кто пришел в этот мир — надолго или на краткое мгновенье.
Лестница в цокольный этаж торгового комплекса «Гранд». Не далее, как в этот понедельник Настя спускалась сюда вместе с Арсланом в качестве моральной поддержки. Знакомый путь между рядами бутиков. За руку сейчас держит Игорь, который смотрит ободряюще и спокойно:
— Все будет хорошо. Я здесь. Я не могу войти в портал вместе с тобой, он меня просто не пустит, но как куратор, буду видеть и чувствовать то же, что и ты. Лозинский приедет и подстрахует со своим чутьем на аномальные явления.
На сей раз проводник в лице девушки Светы не понадобился: вот прилавок офиса экспресс-доставки, вот знакомый кулер, и, похоже, в нужное место Морозова легко попала с помощью своего куратора. Шаг за угол — и здравствуй, причуда неэвклидовой геометрии! Темный интерьер холла, черный мрамор с цветными прожилками, убаюкивающий плеск фонтанчика и все те же циферблаты часов над стойкой. Полумрак. Двери, количество которых невозможно сосчитать, потому что оно постоянно меняется.
— Добрый день, вы как раз пришли вовремя! На час двадцать записан еще один должник, что-то нынче у людей разыгралась совесть перед Новым годом. — На Елене сегодня был светло-серый строгий костюм, все та же старая добрая офисная классика с намеком на шик. — Игорь Павлович, отчет я получила, благодарю. Блестящая работа, как всегда.
Ого, так кураторы еще и отчеты готовят! Тут и правда канцелярщина…
На предложение Елены снять пуховик и выпить чаю Настя только отрицательно покачала головой:
— Нет! Можно я сразу туда? Вдруг придется выходить в каком-то непонятном месте, а у меня нет верхней одежды.
— Настя, не волнуйся так. — Убедительно произнес хриплый голос. — В чистом поле из портала еще никто не выходил, равно как и в лесу. К тому же, обещал приехать Лозинский, а его почему-то нет. Давай немножко подождем.
От Морозовой не укрылось слегка насмешливое выражение миловидного лица Елены, когда она услышала обращение куратора к подопечной на «ты». Девушку охватило раздражение, смешанное со знакомой уже яростью, исходящей от голубоглазой квартирантки.
«Какое ее собачье дело!..»
Она бросила взгляд в сторону смазанных контуров дверей на стене. Теперь их точно стало пять. Вот она, нужная дверь: обычное темное дерево, без украшений и декоративных элементов. И, как в прошлый раз, дверь стремительно приблизилась, а Настя сделала только маленький шажок, взявшись за металлическую ручку в виде шара. Кажется, Игорь пытался удержать девушку за плечи, но неведомая сила потянула вперед, отрывая от защиты, которая в любой момент могла оказаться всего лишь иллюзией.
И снова — одна, полной темноте.
Эту картинку девушка уже видела: сотканные из тумана образы, проецирующиеся в пространство темного зала. Серебристые крылья. Неведомые маски. Древние лики. Укрытые снегом просторы тайги. Серебристые зеркала озер. Обманчивая безмятежность болот, усыпанных клюквой. Металлический звон.
А потом темнота раздвинулась, словно театральный занавес. И отдельные сцены выражались в зрительных образах, другие — в ощущениях, накладываясь друг на друга, создавая целостный портрет понимания.
Они звали древних — тех, кто был хозяевами скрытых от глаза сфер. Звали все — и ханты, и манси, объединив усилия шаманов. Звали, потому что боялись стремительно нарастающего вмешательства белого человека в тот мир, который они считали исконно своим, и были охвачены яростью. Мир, где бродили духи и божества разного ранга, обитающие в реках, озерах, лесах, селениях и жилищах, под землей и на небе. Мир, в земле которого лежали кости предков и вещи, принадлежавшие предкам и пожертвованные божествам. Мир, по заповедным и священным просторам которого теперь тянулись жилы железных и автомобильных дорог — поверх костей предков и святилищ древних богов. Мир, недра которого выворачивались наизнанку для создания материальных благ, коих требовалось все больше.
Но в горячности мольбы те, кто звал погибель на голову белых людей, забыли: за все нужно платить… И силы, вырвавшиеся из тьмы, могут обернуться против тех, кто взывал, и ударят они по тем, кто находится рядом.
По детям этой земли.
* * *
Сцена среди казенных стен лечебного учреждения.
— Так, товарищи, собрались, на ближайшее время у нас задача — обследование местного населения по максимуму, Мулымья и окрестности. Праздник рыбаков и охотников, много гостей съедется из отдаленных стойбищ и угодий, охват как можно больше. Всем ясно?
Прим. авт.: Мулымья сегодня — мансийский поселок в Кондинском районе, входящий в состав сельского поселения Мулымья. В 120 км от города Советский находится заброшенная деревня Старая Мулымья, где сейчас открыт этнологический комплекс, а рядом находится старое мансийское кладбище, датированное семнадцатым веком. Версий угасания Старой Мулымьи много, и некоторые из них — мистические.
Стрельцова Евгения Викторовна закончила планерку. Беременность она переносила прекрасно, так что хоть в Кондинский район лететь, хоть в Африку. Нечего расслабляться. Вася настаивает на заключении брака, особенно теперь, когда узнал о беременности. Он, конечно же, прав. Оба члены КПСС, работа ответственная, а тут такое сожительство в гражданском браке и рождение ребенка вне крепкой советской семьи!
