— Доминик, пока помоги нашей гостье, — тоненьким голосом проговорила Мелисса. — А я пойду помогу остальным.
— Конечно, дорогая, — он нежно поцеловал её в щеку, сразу подходя ко мне.
— Красивая у тебя жена, Форд, — сказала я, как только девушка скрылась. — Никого не напоминает?
— На что ты намекаешь? — непонимающе спросил Доминик, встав за моей спиной.
— Не обращай внимания, — отмахнулась я, снимая пальто.
Послышался его шумный вздох, и я почувствовала себя по-настоящему голой. Спину обдало жаркой волной, которая дошла до кончиков пальцев.
— Тебе не было холодно в таком наряде? — сквозь зубы прошептал Форд.
— Нет, — понизив голос, ответила я.
Платье было чёрным, доходящим до колен. Спереди выглядело обычным, а сзади был глубокий вырез, открывающий вид на спину.
Он варьировался от лопаток до поясницы и имел треугольную форму. Тоненькие бретельки так и норовили сползти, а золотое колье вдруг превратилось в настоящую удавку.
— Мы так и будем стоять? — нетерпеливо спросила я, почувствовав, что Доминик подошёл совсем вплотную.
— Неужели не было ничего более закрытого? — его указательный палец прошёлся вдоль моего позвоночника, оставляя горячую дорожку.
Игнорируя его вопрос, сама пошла вперёд, гордо откинув волосы назад. Как он смеет откровенно заигрывать с другой девушкой, когда уже женат!
Злость бы снова зародилась внутри, если бы навстречу не вышло маленькое чудо. Девочка умными глазками осмотрела меня, закусив свой кулачок.
— Эмма? — удивлённо сказала я, подхватывая её на руки. — Но что ты тут делаешь?
— Отдыхает вместе с нами, — этот голос я узнала бы из тысячи. Елена радостно улыбалась, счастливым взглядом разглядывая меня.
— Привет! — я поставила ребёнка на ноги, а сама бросилась её обнимать. — Как же я рада тебя видеть!
— Взаимно, Блэр, — ответила она, усиливая объятия. — Когда Доминик рассказал, что встретил тебя, то я даже не поверила.
— Давно вы здесь? — мы вместе пошли в сторону столовой комнаты, где уже был накрыт огромный стол.
— Нет, — ответила Елена, взяв Эмму на руки. — Удалось уговорить Дентона, чтобы он взял отпуск.
— А где наши мужчины? — в комнату влетела Мелисса, ставя на стол огромную индейку.
— Здесь, — послышался голос Уайта.
Я не могла нарадоваться, что вижу счастливую семью и идиллию. Зная, что Форд не остался один, я испытывала лёгкую гордость, что мужчина смог преодолеть себя и забыть все прошлое.
— Рад тебя видеть, Блэр! — Дентон обнял меня, поцеловав в макушку. — Как живешь?
— Помаленьку, — пожала плечами я.
Они ничуть не изменились: годы не сыграли злую шутку. Все только хорошели и продолжали наслаждаться жизнью.
— Давайте уже садиться, — сказал Доминик, причем его глаза все время находили меня.
— Я забыла нож для индейки! — вдруг воскликнула Мелисса. — Елена, не могла бы ты принести? А я пока буду раскладывать салаты.
— А можно я? — вышла немного вперёд. — Хочу хоть как-то помочь. И я настаиваю.
— Ладно, — кивнула девушка, смотря мне в глаза. — Он прямо на столе.
Я кивнула, поспешив на кухню. Этот дом значительно отличался от того, где меня держали в Чикаго. Он был намного уютнее, в нем не было безумной роскоши или пафоса.
И Доминик был здесь счастлив. Ведь у него появилась настоящая семья, которую он заслуживает.
Я представляла его жену стервозной женщиной, а здесь оказалась та, которая всегда будет встречать Форда со счастливой улыбкой на лице.
Все произошло моментально. Стоило мне взять нож со стола, как лезвие со свистом полетело вниз. Острие задело ладонь и упало к моим ногам, громко звякнув об пол.
Запах крови будоражил сознание, вызывая отвращение. Даже чувствовался солоноватый, металлический привкус на кончике языка, во рту.
Маленькие капли начали падать вниз, постепенно превращаясь в лужу. У меня появилось тошнотворное чувство, когда вся ладонь покрылась красным цветом.
— Блэр, что случилось? — подняла глаза, сталкиваясь с обеспокоенным лицом Форда.
— Просто порезалась, — сказала я, когда он подлетел ко мне, делая ужасные глаза. — Лезвие выпало из ручки и немного задело ладонь.
— Немного? — прищурившись, спросил Доминик. — Нужно перебинтовать.
Больше не говоря ни слова, потянул меня за здоровую руку в неизвестном направлении. Боль в ладони сводила с ума, но я не плакала.
Форд распахнул белую дверь, вталкивая меня внутрь. Это оказалась ванная комната: с небольшой раковиной, тумбочкой и стиральной машиной.
Форд включил холодную воду, занося под неё мою руку. Я простонала, сжав здоровую руку в кулак.
— Бестолочь, — прошипел Доминик, а я зло посмотрела на него.
— А в чем я виновата? — спросила я, нахмурив брови. — Это у вас такие ножи, которые уже разваливаются от старости.
— Просто молчи, — грубо приказал Форд, усаживая меня на тумбу.
Из маленького шкафа он быстро достал аптечку и вытащил оттуда стерильный бинт. Я усмехнулась, наблюдая за его действиями.
— Ты же не хочешь меня убить? — спросила я, отчего Доминик улыбнулся. — Мне уже страшно.
— Это были мои фразы, — сказал он, падая на колени. — Считай, что я возвращаю долг за перевязку моих ран в прошлом.
— Ты все помнишь? — почему-то шёпотом спросила я.
— И твои неумелые движения, и волнение, — он сделал минутную паузу, — и мои поцелуи на твоём животе.
Я вздрогнула, покрываясь лёгкими мурашками. Его глаза нашли мои, и сердце защемило. Я не могла оторваться, всматривалась в его лицо, стараясь вспомнить каждую черту.
— Готово, — тихо сказал Доминик, завязывая аккуратный узелок.
В комнате стало на несколько градусов жарче, а платье вдруг оказалось слишком тесным. Я медленно поднялась на ноги, пытаясь унять эту агонию внутри.
Форд встал слишком резко, загородив собой всё пространство. Мои глаза находились на уровне его груди, наблюдая, как она быстро опадает и вздымается вновь.
— Можно пройти? — спросила я, чувствуя, как капелька пота скатилась по спине.
— Так обойди, — в его голосе звучал вызов, и он не сдвинулся с места.
Я приблизилась на шаг, плавно скользя вправо. Наши тела соприкоснулись, и я услышала его судорожный вздох.
Неожиданно его руки легли ко мне на талию, слегка задевая голую спину. Я вздрогнула от нахлынувшего ощущения, и Форд это заметил.
Медленно начала двигаться в его руках и оказалась спиной к двери. Попыталась выбраться, но хватка стала ещё крепче.
