Гостевая спальня, где расположили меня, выглядела не так богато украшенная и не несла никакого отпечатка личности. Здесь же я с интересом рассматривала мелочи, принадлежавшие Броссару и говорившие об его индивидуальности. Многое было уже знакомо. Например, герб с грифоном и рыцарем украшал деревянные детали шкафов, бюро.
– С ворожейным шаром проблем не будет, – произнес наставник, выходя из спальни и держа в руках прозрачный шар. – Вот только кого мы будем искать?
– Вы позволите? – оживилась я при виде знакомой вещицы.
Конечно, он мне не принадлежал. Скорее всего шар наставника не позволит увидеть полную картину. Все же это очень индивидуально. Ворожба не просто магия, часто задействована интуиция. Ведь можно ухватить кусочек видения, но рассмотреть объемно получится, только поняв, какой вопрос задать следующий. И шар предсказаний в этом вопросе отзывается на движение души человека. Вот в этой единой связке предсказания и настройки проявляется точность увиденного.
– Будет лучше, если мы это сделаем вместе, – слегка улыбнулся наставник.
В ответ радостно кивнула. Еще бы, получить опыт от ворожея с таким сильным даром не каждому посчастливится! До встречи с мэтром Броссаром даже не догадывалась о существовании мужчин в этом виде магии. А недавно метресса Валанди поразила, раскрыв возможность совместной ворожбы. Сколько новых знаний открылось мне меньше чем за год после окончания Школы колдовства, целительства и ворожбы! И даже не сомневаюсь, что еще больше пока не известно!
Ворожейный шар поставили ровно посередине небольшого круглого столика на резных изогнутых ножках. Сами уселись на удобные стулья с высокими спинками. Атмосфера комнаты настраивала на романтично-авантюрный лад. Казалось, любая ворожба по плечу!
– С чего начнем? – поинтересовался наставник, когда я устроилась напротив него.
– Надо поговорить с мэтром Одилоном, – воодушевленно озвучила свое намерение.
– Клер! – в первый момент наставник выглядел потрясенным, но вскоре привычно рассмеялся. – Ты не перестаешь меня удивлять. Объясни ход своих мыслей. О чем хочешь с ним беседовать? Или соскучилась по признаниям в любви?
– Не помешало бы, – радостно улыбнулась в ответ, с удовольствием наблюдая, как озаряется весельем лицо Броссара. – Но меня интересуют сплетни.
– Эмири, спокойно, спокойно, – давясь смехом, погладил себя по груди наставник. – До сего момента Клер была благоразумна и не замечена ни в чем плохом, кроме соблазнения мэтра Броссара.
– Я вас не соблазняла! – привычно вспыхнула от возмущения, но потом не выдержала и тоже рассмеялась вместе с ним. – Перестаньте, мэтр Броссар, с вами невозможно работать!
– Труженица, – хохотал уже открыто ворожей.
– Скорее, уверенная в себе выпускница школы, готовая закончить практику к концу года согласно подписанному контракту, – возразила ему.
– Жду не дождусь этого счастливого момента, – искренне заверил он меня.
– Так стремитесь от меня избавиться? – Обидно услышать такие слова.
Вроде отношения у нас наладились, можно сказать, привыкли друг к другу, и вот такое заявление!
– Ожидаю, когда можно будет спокойно прижать тебя к себе, не опасаясь переступить черту между наставником и практиканткой. – Смеяться он перестал, но продолжал смотреть с улыбкой.
От его слов щеки опалило жаром, губы вмиг пересохли, и я невольно их облизнула. Совсем чуть-чуть, но Броссар это заметил, и задержавшийся на них взгляд потемнел.
– Не надо об этом говорить, – попросила, опустив глаза вниз, опасаясь встретиться с ним взором.
– Не будем, – легко согласился Броссар. – Так о чем ты хотела поговорить с Тристаном?
– О Корпусе королевских судей, разумеется, – оживилась от перемены темы.
С пальцев наставника сорвалось послание, и серебристый лепесток закружился, а затем растворился в пространстве. Прожив столько времени рядом, мы стали хорошо понимать друг друга. Еще не успела попросить сообщить мэтру Одилону о нашем желании с ним пообщаться, а наставник уже отправил послание. Я благодарно улыбнулась ворожею и положила руки на шар. Броссар накрыл их своими ладонями. Теплые, гораздо шире моих, они одновременно поддерживали меня и смущали. После откровенного признания о намерениях Броссара чувствовать его прикосновение было неловко и волнительно.
– Хира! – произнесли вместе первое слово заклинания, погружаясь в магию ворожбы.
Озадаченное лицо мэтра Одилона постепенно проступало сквозь пелену. Королевский судья владел колдовством и вполне мог активировать ворожейный шар, но сам этим видом магии не владел. Так что мы могли к нему обратиться, а он к нам нет.
– Эмири! Кошечка! – озарилось радостью его лицо. – Рад вас видеть! Да еще вместе! У вас все в порядке? Как-то вы мне не кажетесь счастливой парой.
– Мэтр Одилон, мэтра Броссара обвиняют в покушении на коннетабля королевского двора и принца Роберта, – торопливо сообщила самое главное.
– Я в тебе не сомневался, Эмири! – радостно воскликнул королевский судья. – Стоило тебе только появиться в столице, как уже успел найти неприятности. Надеюсь, короля Эдуарда не ты убил?
– Не я, – улыбнулся в ответ наставник.
– Я так и понял, что тебя опередили, – сказал радостно представитель закона.
– Мэтр Одилон, во время учебы в Корпусе королевских судей вам приходилось общаться с мэтром Бертленом? – поспешила задать вопрос, стараясь закончить неуместные шуточки.
– Близко не знаком, – ответил он, – но личность достаточно известная.
– Чем? – нетерпение не давало спокойно выслушивать пространные ответы.
– Скандальная репутация у него, – пожал плечами мэтр Одилон.
– Неужели он смог подорвать твою репутацию шалопая и бездельника? – весело хмыкнул Броссар.
– В этом мне не было равных, – с гордостью сообщил Одилон. – У него репутация иного плана.
– Любитель женщин? – задал вопрос наставник, а я возмущенно выдохнула.
У кого чего болит! Одна Селестина на уме!
– О нет! Здесь лавры первенства принадлежат только тебе, – расхохотался Одилон. – В самом начале обучения, когда все друг друга еще плохо знали, начальство лихорадило из-за этого Бертлена. В общем, нам не сообщали подробности, но слух между студентами шел, что Рауль поступил в Корпус под другим именем. Наверняка никто ничего не знал, преподаватели пресекали все вопросы по этому поводу, даже поговаривали об отчислении за обман. Но в итоге кто-то за Бертлена заступился, и его оставили под своим именем.
– Неужели будущий коннетабль хотел скрыть фамилию, история которой насчитывает несколько столетий? – с сомнением в голосе спросил наставник.
– Этого я тебе не могу сказать, но скандал имел место, – чистосердечно ответил Одилон. – А в связи с чем такой интерес к Раулю?
