Последствия неравномерного распределения домашней нагрузки в Японии усугубляются тем, что большинство крупных компаний предлагает японкам два пути: либо полноценная карьера, либо работа без карьерного роста, в основном административная. Второй вариант, почти не предполагающий повышений в должности, называют еще «путь мамочки», потому что «мамочки» не вписываются в трудовой этикет, принятый среди работников, нацеленных на продвижение по служебной лестнице
[397]. Учитывая, что наличие детей само по себе сужает карьерные перспективы японок (зависящие от возможности годами демонстрировать лояльность к начальству), неудивительно, что 70 % женщин в этой стране уходит с работы до того, как их первому ребенку исполняется десять лет (в США этот показатель составляет 30 %), причем многие – навсегда
[398]. Неудивительно также, что Япония занимает шестое место среди стран ОЭСР по масштабам гендерного разрыва в области занятости и третье место – в области оплаты труда
[399].
Трудовой этикет, требующий постоянной сверхурочной работы, характерен также для научного и преподавательского сообщества, причем его негативное влияние на положение женщин усиливается из-за специфики механизмов карьерного роста, сформировавшихся в соответствии с образом жизни мужчин. В докладе ЕС, посвященном европейским университетам, отмечается, что возрастные ограничения на дотации молодым ученым ущемляют интересы женщин, поскольку те, в отличие от мужчин, вынуждены делать перерывы в работе, в результате чего они «не укладываются в академические возрастные рамки»
[400]. Николас Волфингер, один из соавторов книги «Дети имеют значение: гендерные проблемы и семья в башне из слоновой кости» (Do Babies Matter: Gender & Family in the Ivory Tower), пишет в статье в журнале The Atlantic, что университеты могли бы разрешить родителям маленьких детей во время «испытательного срока» работать на условиях неполной занятости
[401]. При этом необходимый для подписания пожизненного контракта трудовой стаж того из родителей, кто несет основную часть нагрузки, связанной с уходом за ребенком, прерываться не должен (достаточно просто продлить «испытательный срок»), а родители должны иметь право со временем вернуться к работе на условиях полной занятости. Некоторые университеты уже идут по этому пути, но в целом подобная практика пока не получила широкого распространения. Это влечет за собой массу проблем, связанных с ухудшением материального положения работников, из-за ухода за детьми вынужденных трудиться на условиях неполной занятости.
В некоторых странах женщины берут решение проблемы в свои руки. В Германии лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (полученной за открытия в области генетического контроля на ранних стадиях развития эмбриона) Кристиана Нюсляйн-Фольхард, осознав, в сколь невыгодном по сравнению с коллегами-мужчинами положении находятся ее аспирантки, имеющие детей и намеревающиеся получить докторскую степень, создала специальный фонд
[402]. Молодые женщины-ученые «полностью отдавались работе», пока их дети были в детском саду. Но этого было недостаточно для того, чтобы успешно конкурировать с мужчинами, – ведь те могли позволить себе засиживаться на работе до ночи. Когда детские сады закрывались, аспирантки нобелевского лауреата погружались в пучину домашних забот, в то время как их коллеги-мужчины и бездетные женщины «налегали на чтение научной литературы и продолжали исследования». В результате женщин с детьми увольняли, несмотря на то что они были талантливыми учеными.
Фонд Кристианы Нюсляйн-Фольхард поставил себе целью положить конец «утечке женских мозгов». Женщинам – научным работникам, имеющим детей, фонд платит месячные пособия, которые разрешается тратить на «все, что облегчает домашнюю нагрузку: бытовые услуги; средства экономии времени, включая посудомоечные машины и электросушилки; услуги няни в вечернее время и в выходные, когда детские сады закрыты или недоступны». При этом женщины, получающие пособия, обязаны продолжать исследовательскую работу в немецких университетах как до, так и после получения докторской степени. И, главное, в отличие от американских университетов, практикующих такую гендерно нейтральную меру, как продление «испытательного срока» всем молодым родителям, фонд Кристианы Нюсляйн-Фольхард платит пособия исключительно женщинам.
Набор представлений, на которых основан «мужской перекос» в трудовых отношениях, формируется не на уровне рабочих мест, а гораздо выше, на уровне законодательства, регулирующего отношения между работодателем и наемным работником. Взять, к примеру, вопрос о том, какие расходы работника следует считать связанными с трудовой деятельностью и, соответственно, подлежащими компенсации. Ответ на него не так однозначен и гендерно нейтрален, как вы, может быть, думаете. Расходы, которые компания готова возместить работникам, – это обычно расходы на то, что считает производственной необходимостью правительство страны. А оно считает таковой то, что необходимо мужчинам. Расходы работника на униформу и инструменты компенсируются, а вот на срочный вызов няни на весь рабочий день – нет
[403].
В США вопрос о том, какие расходы работника следует считать связанными с трудовой деятельностью, решает Налоговое управление, которое указывает, что работник «не может требовать возмещения расходов на личные нужды, на оплату жилья и на содержание семьи»
[404]. Но что такое личные нужды? Вопрос спорный. Ответить на него решила Дон Бовассо, одна из немногих женщин – креативных директоров в рекламной отрасли США и мать-одиночка. Когда компания, где она работала, объявила, что устраивает обед для руководства, Дон Бовассо задалась вопросом: покрывает ли обед стоимостью $200 расходы на няню и транспорт?
[405] Мужчинам – коллегам Дон Бовассо по цеху не нужно было заниматься подобными расчетами. Да, конечно, встречаются и отцы-одиночки, но это редкие птицы. В Великобритании 90 % одиноких родителей – женщины
[406]. В США этот показатель превышает 80 %
[407]. Коллегам Дон Бовассо достаточно было просто заглянуть в календарь и принять или отклонить приглашение. Большинство мужчин его приняло. Более того, они забронировали отель рядом с рестораном, где можно было выпить после обеда. И, в отличие от расходов Дон Бовассо на няню, компания возместила им эти расходы.
