В результате рабочие места остаются небезопасными. Джим Брофи говорит, что вентиляционные системы, которые он видел на большинстве предприятий по производству пластиковых деталей автомобилей, представляют собой всего лишь «потолочные вентиляторы: естественно, ядовитые пары наполняют воздух, которым дышат работники, и улетучиваются через крышу здания; летом, в жару, когда они видны невооруженным глазом, женщины просто открывают наружные двери». Та же история и в канадских маникюрных салонах, уверяет Энн Рошон Форд. «Вот где настоящий Дикий Запад! – возмущается она. – Раньше открыть маникюрный салон мог любой желающий. Лишь с недавнего времени для этого требуется лицензия». Но и лицензирование – «недостаточно эффективная» мера. Закон не предусматривает требований ни к вентиляции, ни к подготовке специалистов и не обязывает мастеров носить перчатки и маски. Впрочем, даже установленные законом требования не выполняются до тех пор, пока кто-нибудь не пожалуется.
Но здесь мы сталкиваемся с новой проблемой: а кто, собственно, пожалуется? Только не сами мастера маникюра. Женщины, работающие в маникюрных салонах, на предприятиях по производству пластиковых деталей автомобилей и на множестве других вредных производств, обычно принадлежат к самой уязвимой и бесправной категории работников. Это представительницы беднейших слоев рабочего класса. Среди них много мигранток, которые не могут позволить себе поставить под угрозу свой иммиграционный статус. Они – идеальные объекты эксплуатации.
Как правило, предприятия по производству пластиковых деталей автомобилей не входят в состав крупных автоконцернов, таких как Ford. Чаще всего это независимые поставщики, чья рабочая сила «не объединена в профсоюзы» и «неспособна бороться с вопиющими нарушениями требований производственной безопасности», поясняет Энн Рошон Форд. К тому же в городе Уинсор в провинции Онтарио, в этом сердце канадского автопрома, один из самых высоких уровней безработицы в стране. Соответственно, работники прекрасно знают, что, если потребуют улучшения условий труда, им скажут: «Не нравится? Катитесь! Десять женщин ждут за дверью, чтобы получить вашу работу». «Я цитирую работниц завода слово в слово», – уверяет Энн Рошон Форд.
Но позвольте, это же незаконно? Ну да, конечно. За прошедшие сто лет базовые права трудящихся были закреплены в законе. В разных странах ситуация разная, но, как правило, эти права включают право на оплачиваемый отпуск по болезни, отпуск по беременности и родам, право на фиксированную рабочую неделю и защиту от несправедливого и/или внезапного увольнения. Но соблюдения этих прав могут требовать только штатные работники. А сегодня все больше трудящихся не имеет этого статуса.
Во многих маникюрных салонах мастера и другие работницы не состоят в штате, а являются формально «независимыми контракторами». Это играет на руку работодателям: риски, с которыми всегда сопряжен бизнес, всецело зависящий от потребительского спроса, перекладываются на работниц, готовых трудиться сколько угодно без всяких гарантий занятости. В салоне мало клиентов? Можете не приходить на работу и сидеть без денег. Нанесли мелкий урон? Убирайтесь вон и не заикайтесь о выходном пособии.
В 2015 г. газета The New York Times опубликовала историю мастера маникюра Цинь Лин, 47 лет, которая нечаянно пролила жидкость для снятия лака на ноги клиентки – прямо на туфельки Prada
[564]. «Клиентка потребовала компенсации, и хозяин салона заплатил ей $270, которые вычел из зарплаты Цинь Лин», а ее саму уволил. «Я стою дешевле пары туфель», – резюмировала она. История Цинь Лин стала поводом для журналистского расследования. The New York Times вскрыла «всевозможные издевательства» владельцев маникюрных салонов над работницами, в том числе установку камер постоянного видеонаблюдения, словесные оскорбления и оскорбления действием
[565]. Иски, поданные в нью-йоркские суды, включали обвинения в том, что работниц вынуждают работать по 60 часов в неделю при оплате $1,50 в час, и в том, что в дни, когда в салоны приходит мало клиентов, мастера ничего не получают и вынуждены сидеть голодными.
После публикации материалов расследования The New York Times в Нью-Йорке было введено лицензирование маникюрных салонов. Был установлен минимальный размер заработной платы, владельцев салонов обязали вывешивать в залах «билли о правах» работников, отпечатанные на нескольких языках
[566]. Но в других городах США и других странах мира мастерам маникюра по-прежнему приходится несладко. В Великобритании лицензирование и регулирование работы маникюрных салонов остается делом добровольным
[567], что на практике обычно означает отсутствие какого-либо регулирования. В докладе 2017 г. указано, что работают в салонах в основном вьетнамки, которые, по сути, являются «современными рабами»
[568].
Маникюрные салоны – лишь вершина айсберга, лишь один пример фактического отсутствия регулирования трудовых отношений. В трудовом законодательстве масса пробелов, которыми вовсю пользуются работодатели. Контракты с нулевым временем
[569], краткосрочные контракты, агентские договоры – все это теперь красиво называется «гиг-экономикой» от Кремниевой долины, но работникам от этого не легче. На самом деле гиг-экономика чаще всего выступает лишь инструментом, позволяющим работодателям нарушать базовые трудовые права работников. Разовые контракты создают порочный круг: они не обеспечивают защиту прав работников, поэтому последние боятся отстаивать свои права, рискуя потерять те из них, которые еще соблюдаются, и круг замыкается. Исследование в области занятости, проведенное Конгрессом тред-юнионов, показало, что в Великобритании, где самые высокие в ЕС темпы роста прекаризированной
[570] занятости
[571], работодатели используют разовые контракты для прикрытия нарушений прав трудящихся
[572].
