Тем, что решения о финансировании исследований принимают в основном мужчины, объясняется, видимо, и столь малое количество лекарственных препаратов для коррекции нарушений сократительной деятельности матки. Ежедневно из-за осложнений во время беременности и родов во всем мире умирают 830 женщин
[1037] (в некоторых африканских странах от них ежегодно умирает больше женщин, чем в разгар эпидемии лихорадки Эбола)
[1038]. Причина половины смертей – нарушение сократительной деятельности матки, не позволяющее женщине нормально родить. Единственное, что помогает при слабости родовой деятельности, – это гормон окситоцин, который действует примерно в половине случаев. Женщины, реагирующие на окситоцин, получают возможность родить естественным путем; тем же, кому гормон не помогает, в срочном порядке делают кесарево сечение. В Великобритании именно из-за слабости родовой деятельности делается большая часть кесаревых сечений, общее число которых достигает 100 000 в год.
Пока неизвестно, чем объясняется разная реакция женщин на лечение окситоцином. И это плохо, потому что из-за этого страдают все женщины, и для многих эти страдания оказываются бессмысленной жестокой пыткой, потому что они все равно не могут родить самостоятельно. Такое случилось с моей подругой в 2017 г. После того как она двое суток промучилась в больнице (где осталась без поддержки, потому что отца ребенка отправили домой), ее матка открылась только на 4 см. В конце концов ей сделали кесарево сечение, которое закончилось благополучно и для нее, и для ребенка. Но пережитые мучения глубоко травмировали женщину. Воспоминания о них преследовали ее несколько недель после родов. Обследования и процедуры показались ей жестокими, связанными с грубым насилием. Это была, по ее словам, настоящая пытка. Но что, если бы все происходило иначе? Что, если бы с самого начала было ясно, что кесарево сечение неизбежно?
В 2016 г. профессор Ливерпульского университета Сьюзан Врей, специалист по клеточной и молекулярной физиологии, прочитала лекцию в Британском физиологическом обществе
[1039]. Как руководитель центра по облегчению родов при Ливерпульской женской больнице она рассказала о результатах последних исследований, согласно которым у женщин, не способных родить самостоятельно из-за слабости родовой деятельности, в крови миометрия (мышечной стенки матки, сокращающейся во время родов) обнаруживается избыточное содержание кислоты. Чем выше содержание кислоты, тем выше вероятность того, что женщине в конце концов придется делать кесарево сечение, потому что окситоцин, оказывается, не действует на женщин с повышенным содержанием кислоты в крови.
Но Сьюзан Врей проводила свои исследования не для того, чтобы можно было прогнозировать необходимость кесарева сечения. Ее целью было узнать, как обойтись без него. Вместе со своей коллегой Евой Вайберг-Итцель она провела рандомизированное контролируемое исследование на женщинах со слабостью родовой деятельности. Половина испытуемых получала только окситоцин, а другая половина – сначала бикарбонат соды, а затем, спустя час, окситоцин. Результаты были поразительными: 67 % женщин, получивших только окситоцин, смогли родить естественным путем, а для тех, кто получал также бикарбонат соды, этот показатель составил аж 84 %. Как отметила Врей, это притом что доза бикарбоната соды давалась без учета массы тела женщин и содержания кислоты в крови, а прием был однократным. С учетом всех этих факторов можно обеспечить еще более высокую эффективность окситоцина.
Это открытие могло не только изменить к лучшему жизнь десятков тысяч женщин в год, подвергающихся операции, без которой, оказывается, можно обойтись (попутно сэкономив для Национальной службы здравоохранения немало средств). Оно могло спасти жизнь женщинам в странах, где кесарево сечение – опасная и дорогая операция. Впрочем, чтобы столкнуться с этой проблемой, не обязательно жить в бедной стране – достаточно быть просто чернокожей женщиной, проживающей в Соединенных Штатах
[1040].
В США самый высокий в развитых странах уровень материнской смертности, но эта проблема особенно остро стоит для афроамериканок. ВОЗ подсчитала, что показатели смертности чернокожих беременных женщин и рожениц в США не ниже показателей смертности женщин, проживающих в гораздо более бедных странах, таких как Мексика и Узбекистан. Состояние здоровья у чернокожих американок в целом хуже, чем у белых женщин, а что касается беременных и рожениц, цифры просто зашкаливают: от осложнений во время беременности и после родов афроамериканки умирают на 243 % чаще белых женщин. И дело не только в том, что они, как правило, беднее белых женщин. Анализ статистики родов в Нью-Йорке, проведенный в 2016 г., показал, что «чернокожие матери, получившие образование в колледже и рожавшие в местных больницах, чаще страдали от тяжелых осложнений при беременности и после родов, чем белые женщины, не закончившие среднюю школу». Не является исключением даже суперзвезда мирового тенниса Серена Уильямс: в феврале 2018 г. она сообщила, что чуть не умерла после экстренной операции кесарева сечения
[1041]. Афроамериканкам чаще делают эту операцию, и, как показывает исследование 2015 г., проведенное в штате Коннектикут, чернокожие женщины независимо от социально-экономического положения более чем вдвое чаще белых вновь попадали в больницу в течение месяца после нее
[1042]. Исследования Сьюзан Врей могли бы в корне изменить ситуацию.
Но, похоже, в обозримой перспективе мы не сможем воспользоваться плодами трудов Сьюзан Врей. Узнав, что Британский совет медицинских исследований выделяет финансирование для работ, ориентированных на улучшение ситуации в странах со средним и низким уровнем дохода, она решила подать заявку на грант. Однако, несмотря на все доводы об опасности нарушений сократительной деятельности матки, ей отказали. Исследование было оценено как «не относящееся к числу приоритетных направлений». Так что сегодня у нас по-прежнему есть только одно средство для усиления родовой деятельности, да и то не помогающее половине женщин. Сравните это, говорит Сьюзан Врей, с количеством лекарств от хронической сердечной недостаточности: их около 50.
Свидетельств дискриминации женщин системой здравоохранения более чем достаточно. Особенности организма, характерные для половины населения планеты, и симптомы и заболевания, наиболее распространенные среди женщин, игнорируют. Жалобам женщин либо не верят, либо не обращают на них внимания. И все это – следствие нехватки данных в сочетании с до сих пор широко распространенным, несмотря на все имеющиеся доказательства обратного, мнением, что люди – по умолчанию мужчины. Это не так. Давайте констатируем очевидное: мужчины – это всего лишь мужчины. И данные, собранные по ним, не относятся, не могут и не должны относиться к женщинам. Нам нужны революционные изменения в медицинской науке и практике. Они нужны нам вчера. Нам нужно научить врачей слушать и слышать женщин. Мы должны признать, что они ставят женщинам неправильные диагнозы не потому, что те – лгуньи и истерички, а потому, что данных о женщинах, как и медицинских знаний о них, катастрофически не хватает. Пора перестать игнорировать женщин. Пора начать беречь их.
