Начнем с предположения, что уровень жизни всех членов семей одинаков. Поскольку бедность оценивается на уровне домохозяйств, данных на уровне отдельных членов семей мало. Правда, в конце 1970-х гг. британское правительство помимо своей воли поставило интересный натурный эксперимент, благодаря которому ученые смогли проверить рассматриваемое допущение с помощью косвенных показателей
[1150]. Дело в том, что до 1977 г. детские пособия в Великобритании в основном предоставлялись отцу ребенка в форме налогового вычета (из налога на зарплату). После 1977 г. отцовские налоговые вычеты были заменены денежными выплатами матерям. В результате имело место существенное перераспределение доходов между мужчинами и женщинами. Если бы доходы распределялись между членами семей поровну, то перетекание дохода «из мужского бумажника в дамский кошелек» не повлияло бы на структуру расходов. Но она изменилась. Об этом свидетельствовала динамика расходов британцев на одежду: «существенное увеличение расходов на женскую и детскую одежду по сравнению с расходами на мужскую одежду» после принятия новой политики в области выплаты детских пособий косвенно указывало на то, что доходы распределяются между членами семьи не поровну.
Конечно, 1977 г. уже далеко в прошлом, и можно было бы надеяться, что с тех пор многое изменилось. Но, к сожалению, данные за 1977 г. – последние данные в разбивке по половому признаку, которые у нас есть по Великобритании, так что ничего нельзя сказать наверняка. Правда, по другим странам (включая Ирландию, Бразилию, США, Францию, Бангладеш и Филиппины) есть более свежие данные, но они не обнадеживают. Доходы по-прежнему распределяются между членами семей не поровну, и женщины тратят контролируемые ими доходы на детей (кстати, дети – еще одно якобы гендерно нейтральное понятие, на самом деле таковым не являющееся)
[1151] чаще, чем мужчины
[1152]. Таким образом, если с тех пор Великобритания не превратилась в тайный феминистский рай (а я могу подтвердить, что не превратилась), логично будет предположить, что и в этой стране с 1977 г. мало что изменилось.
Учитывая вышесказанное, решение британского правительства о введении единых социальных выплат вряд ли можно назвать удачным. Единая социальная выплата объединяет несколько пособий и налоговых вычетов (в том числе родительские налоговые вычеты). В отличие от старых пособий, она по умолчанию назначается члену семьи, получающему самый высокий доход
[1153]. В условиях гендерного неравенстве в оплате труда в гетеросексуальных семьях эти деньги почти всегда получает мужчина. «Почти всегда» – важное уточнение, поскольку мы не можем ничего сказать наверняка, – ведь Министерство труда и пенсий Великобритании не собирает данные о получателях единых социальных выплат в разбивке по половому признаку. Соответственно, дыра в данных о бедности, обусловленной гендерными факторами, становится все шире – во всяком случае, в Соединенном Королевстве.
Теперь, когда мы установили, что мужчины и женщины предпочитают тратить деньги на разные нужды, можно с уверенностью сказать, что и другое допущение – что, если доходами семьи распоряжается мужчина, это никак не сказывается на уровне жизни женщины – вызывает серьезные вопросы. Имеющиеся у нас данные показывают, что это не так. В Руанде и Малави дети из семей, главами которых были женщины, были здоровее детей из семей, главами которых были мужчины, – даже если доходы последних семей были выше
[1154].
По результатам анализа данных о доходах и расходах домохозяйств индийского штата Карнатака, проведенного в 2010 г., вырисовывается еще более мрачная картина
[1155]. При сравнении семей, главами которых были женщины и мужчины, серьезных различий в уровне бедности не обнаружилось. Однако при оценке бедности на уровне отдельных членов семьи проявились огромные различия: только подумайте, доля женщин в общей численности тех, кто жил в нищете, достигала 71 %! При этом именно женщинам приходилось терпеть самые страшные лишения. Но, пожалуй, самым убедительным доказательством того, что бедность, обусловленную гендерными факторами, нельзя оценивать на уровне домохозяйств, стало то, что большинство бедных женщин принадлежало к отнюдь «не бедным семьям».
Пора отказаться от зомби-допущения, что бедность можно оценивать на уровне домохозяйств и что уровень жизни членов семьи не зависит от того, кто является ее главой. Эти допущения основаны на неверных данных и результатах анализа, проводимого без учета гендерной проблематики. Помимо всего прочего, они увеличивают и закрепляют дефицит гендерных данных. На сегодняшний день они уже привели к ряду политических решений, катастрофически ухудшивших положение женщин.
•••
В США почти все супружеские пары подают совместную налоговую декларацию. Они не обязаны это делать. Каждый из супругов вправе подать индивидуальную декларацию. Однако налоговая система США такова, что налоговые льготы и вычеты стимулируют супругов к подаче именно совместной декларации, и 96 % супружеских пар так и поступают
[1156]. В результате большинство замужних американок теряет на подоходном налоге больше, чем если бы они подавали индивидуальную декларацию.
В США действует прогрессивная шкала налогообложения
[1157], то есть ставка налога зависит от размера дохода. Грубо говоря, первые $10 000 дохода облагаются налогом по минимальной ставке, а каждые следующие $10 000 – по более высокой
[1158]. Допустим, вы зарабатываете $20 000, а ваш партнер – $60 000. С $20 000 каждый из вас заплатит одинаковый налог. Но с дохода, полученного сверх этих $20 000, налог придется платить по более высокой ставке, если только вы не женаты официально и не подаете совместную налоговую декларацию. В этом случае вы и ваш супруг будут рассматриваться как единая хозяйственная единица, получившая доход в размере $80 000, и подоходный налог будет начисляться иначе.
