Опомнилась я, когда паукадл радостно прыгал на кровати. Он очень переживал. Принц уже решил, что мы ее убьем, а шкуру продадим.
- Мух… уй! - пищал он.
Я кисло посмотрела на него. В случае чего я буду оправдываться, что это – самец мухи!
Муха стала нервной. Муха уже поняла, что я – опасная женщина. Может, чисто по-бабьи, она мне и сочувствовала. Но, чисто по-мушьи, нет.
- Ам! – радовался паукадл моей победе. Я смотрела с гордостью на подбитую муху. Здоровье у мухи было уже не то. Но сдаваться без боя, она не собиралась.
Я схватила книгу, расправила плечи и остервенела. Столик с кашей был снесен. У мухи открылось второе дыхание. У меня тоже.
Кровать скрипела под нами. Книга уже несколько раз чуть не стала орудием убийства. Паукан взобрался мне на голову. Он тоже хотел принимать участие в охоте.
- Тс! – прошептала я, тихо подкрадываясь к двери. – Она уже устала… Чувствуешь…
Муха сидела возле дверной ручки. После того, что она сделала с моей нервной системой, пощады пусть не ждет!
- Ипусий слусяй!- негромко произнес паукан. Мы согнулись и крались бесшумно. Книга была наготове. Я не видела ничего, кроме мухи. Она потирала лапки. Словно предвкушала гадость.
Мы размахнулись, дверь открылась. Остановиться уже я не могла. Книга тоже. Шлеп!
- Ипусий слусяй! – попрощался со мной паукан. Он вцепился в мою внезапно поседевшую голову.
У меня была хорошая новость для принца.
Я только что избавила его от возможных будущих конкурентов на престол.
И плохая для меня.
Удар по яйцу не простили мышке даже добрые дед и баба в сказке про «Курочку Рябу». Шансы, что его величество простит меня примерно за такой же подвиг, стремились к нулю.
Я подняла глаза. Книга – убийца наследников выпала у меня из рук.
Глава восьмая. Охота на мамонта
Я опустила глаза, чтобы оценить масштаб трагедии. Хотя бы на глазок. Я попала по неприятностям. Женский глаз отметил, что по большим. И тут же смутился.
Нога в дорогом сапоге с бриллиантовыми застежками наступила на книгу.
- Эта книга запрещена, - произнес ровный и холодный голос. – Откуда она у тебя?
Мой взгляд скользнул по вошедшим. Бледный добрый волшебник угрожал мне инфарктом. Он молчал. Я решила брать с него пример.
- Откуда у тебя эта книга? – его величество повторил свой вопрос.
Внутри меня боролись двое. Партизанка Виолетта и стукачка Виолетта. Партизанка требовала молчать до конца. И не сознаваться даже на депиляции. Стукачка Виолетта хотела сдать всех. Покаяться и умолять о прощении.
- Она лежала в туалете, - соврала я. – Я успела прочитать только предисловие.
Его величество наклонился и медленно поднял книгу с пола. Его темные глаза сузились. Так я и знала. Девушки, которые умеют читать, огорчали его!
- В этой книге нет предисловия, - произнес король. Его рука пролистала книгу.
- Было, - смутилась я, пряча глаза. – Еще недавно. Три жестких и шершавых листочка.
Я вспомнила дедушкин туалет. И учебник математики на гвозде. Я приезжала в деревню, чтобы постигать азы логарифмов. И мстить им с особой жестокостью.
- Я узнал, что такое «мамонт»! – встрял маг. – Это действительно древнее слово! Оно означает кормилицу! Я все-все проверил! Это правда! Девушка вам не соврала!
- Все вон, - приказало его величество. Все тут же растворились. Приятно чувствовать себя первой в очереди. Только если это не очередь за неприятностями.
- Пойдем, - едва слышно произнес король. Его взгляд скользнул по мне сладкими мурашками. – Есть разговор.
Я оставила наследника наедине с мухой. И сама двинулась покорным сусликом навстречу неприятностям. Поппинс тревожно сжался. По силе сжатия, он вполне мог удержать мировую экономику.
В приоткрытую дверь королевских покоев уже выглядывали неприятности. «Ну как? Она идет?», - я почти слышала их шепот.
- Проходи, - послышался вкрадчивый голос. Поппинс сжался сильнее. Особенно, когда я переступала через порог. Дверь тихо закрылась. Тихо и плотно. Поппинс уже мог смело перекусить проволоку.
Его величество сел в кресло. Я стояла возле двери. Всем видом я намекала, что брать с меня нечего. Последние нервы я подарила юному пушистому восьмилапому «нервотрепу». Нервы кончились. Когда подвезут – не знаю.
- Что это было? – послышался гневный голос.
- Мы охотились, - ответила я, стараясь не смотреть в черные глаза. – Это ваша задача, как отца, научить ребенка охотится.
- И на кого я должен учить его охотится? –строго спросил голос.
- Сначала на мух, - ответила я, стараясь не поднимать глаза. – Потом можно перейти на более крупную дичь.
- Ты понимаешь, что сейчас говоришь? – голос стал немного мягче. Я предпринимала все возможные усилия, чтобы не смотреть в его глаза.
- У ребенка нет отца. У ребенка нет игрушек. Ребенка кормят кашей, от которой даже у меня моральный понос, - перечисляла я, упорно игнорируя его взгляд.
- Почему ты не смотришь мне в глаза? – меня поймали вопросом врасплох.
- Понимаете. Я смотрю вам в глаза. Просто у меня косоглазие, - выдала я. – С недавнего времени…
Повисла тишина. Да ладно, я взрослая женщина! Соблазнить меня не так уж и просто! Так что бояться нечего.
Я подняла глаза и встретилась взглядом. Я вполне отдаю себе отчет о том, что мы – не пара. Он наверняка тоже.
- Знаешь, мое терпение не безгранично, - голос с каждым словом становился все слаще и слаще. Голос обволакивал меня в какой-то странный кокон.
Чтобы меня соблазнить нужно постараться. И вообще, я высокоморальная девушка. На шею первому встречному не бросаюсь! Я даже имени его не знаю! Так что тут можно быть спокойной….
Каждое слово обволакивало сердце серебристой паутинкой.
Эм… На чем я остановилась… Да! На строгом воспитании. Я не из тех женщин, которые делают первый шаг. Я больше склоняюсь к тому, чтобы меня… о чем я? … эм… завоевывали… Цветы… ко-конфеты… К-к-кино… Я забыла о чем хотела подумать…
Я уже видела, как его рот открывается, но не слышала звуков.
- Ипусий слусяй! – послышался звонкий голосок. Я дернулась, словно очнулась.
И обалдела!
Я сидела на коленях его величества. И обнимала его, как родного. В такой недвусмысленной позе хорошо спрашивать: «Жена я тебе? Или как?».
Я сначала почувствовала, а потом увидела его руку. Она нежно гладила меня там, где приличные мужчины греют ее после свадьбы!
На меня смотрели холодные черные глаза хищника. Приоткрытые губы страстным дыханием согревали мою почти обнаженную грудь.
