- Где этот урод? – прошипели силуэты. И повернулись лицом к моей кровати. Моя рука гладила малыша: «Все хорошо. Няня у нас супермен. Няня сделает все, чтобы защитить тебя!».
Силуэт моментально бросился ко мне. Я успела вскочить, прижимая паучонка к себе. В меня попал какой-то светящийся шарик. По телу пробежала волна, похожая на озноб.
- Отдай этого урода! – послышался шепот. Я не могла видеть нападающего. Мало того, что он был одет во все черное. Так это черное странным образом просвечивало предметы в комнате.
Только вот рука с изогнутым, хищным лезвием не просвечивала.
Я попыталась крикнуть, а голоса не было! Рот открывался, а голос куда-то исчез!
Прижав к себе малыша, я пятилась к двери. Я прикоснутлась к ручке, Справа и слева ударил яркий ослепительный свет. А меня отмело метра на четыре.
Загнанная в угол, лишенная права голоса, я заслоняла руками дрожащего паучонка.
Глава девятая. Няня для няни
«Пошли вон, моральные импотенты!», «Не трогайте нас, призраки Еперы!». Это и многое другое я хотела сказать. Но, видимо, у убийц была низкая самооценка. И сами они были очень ранимые. Поэтому вместо слов у меня вырывалось шипение.
Прямо представляю, как плачут наемные убийцы после заданий. Она меня тварью обозвала! Да как она посмела? Ты же ее просто убить пришел!
Даже схватить было нечего. Уроки женской самообороны «Сложи мужиков штабелями сама» прошли мимо меня. Поэтому я просто заслоняла ребенка, яростно шипя перепуганной кошкой.
Нож сверкнул в лунном луче. Я прикрыла паучонка собой. И приготовилась отчитываться за грехи, как вдруг нож остановился. Я сначала не поняла, что произошло. Убийцы почему-то обернулись.
Этого было достаточно, чтобы я озверела. Женщины без любви звереют со скоростью одно разочарование в секунду. Яростно вцепившись зубами в руку одного из убийц, я услышала крик боли. Нож звякнул об пол. Я цеплялась зубами за руку, пытаясь ногой подгрести под себя нож. Но на него тут же наступил черный сапог.
- Беги, малыш, - прошептала я. Малыш юркнул под кровать.
Искать огромного черного паука в черной комнате может только человек с крепкими нервами!
А вот теперь мне уже ничего не страшно. Меня оттолкнул второй. Я налетела на тумбочку. И показала акробатику с элементами стриптиза. Ударившись об пол, я тут решила закончить карьеру. И вышла на пенсию, тихо посапывая от боли.
По двери ползла белая паутина. Издали она напоминала трещины. Паутина проникала в комнату, как вдруг дверь вылетела из петель.
В этот момент на полу должно было остаться три кучки. Две от убийц. Одна моя.
Огромное нечто вползло в комнатку и заполнило ее собой. Горящие в темноте глаза намекали на то, что нам с убийцами пора скидываться на кирпичи. Я оказалась добросовестным поставщиком, поэтому отложила кирпичи сразу!
Лунный свет осветил черную паутину взъерошенных волос. Луч света скользнул по бледному лицу с равнодушным взглядом хищника. Из темноты появилась одна огромная паучья лапа. Следом вторая. Тело человека плавно переходило в огромного паука. Я переходила из вертикального состояния в горизонтальное.
Кирпичный завод имени меня решил работать без перерывов и выходных. Он твердо решил выполнить план по кирпичам на ближайшую пятилетку. И выполнял его исправно. Со знаком качества.
Я увидела то, от чего теперь в темноте буду просится паукану в колыбельку. В замке и правда водится чудовище. И это чудовище – папа.
На этом моменте я еще могла аккомпанировать стучащими зубами любому ансамблю народной песни и встряски. Но то, что случилось после, заставило меня вспомнить всех невинно убиенных паучков за бачком унитаза.
Лапа каким-то чудом пробила одного убийцу насквозь. Я видела, как тело убийцы поднимают и вверх, как котлету на вилке. Арханид поднес его к лицу. Голова двигалась плавно. Он, словно принюхивался.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Оно как было непроницаемой красивой маской, так ею же и осталось. Ни тени эмоций, ни намека на движение бровей. Лишь темные волосы струились по бледным обнаженным плечам.
И тут маска уставилась на меня. Молниеносное движение. Огромная лапа устремилась в мою сторону. Она впечаталась в стену рядом.
Голос так и не прорезался. Но я продолжала беззвучно орать ради приличия. Меня схватили за горло сзади.
Я понимала, что убийца струсил. И решил спрятаться за меня. Но убийца в первую очередь мужик. Поэтому решил оправдать дрожащие коленки хоть чем-нибудь.
- Я прирежу ее, - послышался незнакомый мужской голос за спиной. Возле моего горла сверкнул нож.
Мне почему-то хотелось обернуться и сказать: «Не бойся. Я сама в шоке!». И тут же поменяться с ним местами. Но я не успела. Липкая паутина окутывала руку с ножом.
В этот момент я решила немного отдохнуть. Поэтому рухнула вниз. Последнее, что я слышала – грохот собственного тела.
Очнулась я в той же кромешной темноте. На полу лежали два белых свертка. Стоило мне вяло повернуться на полу, как я уставилась прямиком в черные глаза.
Бледное лицо вглядывалось в меня. Рука с длинными когтями потянулась к моему лицу. Я онемела от ужаса, чувствуя прикосновение к своей щеке.
- Не прикасайся ко мне, - шепотом крикнула я. И тут же замерла, чувствуя, как пальцы прикасаются к моим губам. Я не шевелилась. Зато прекрасно шевелились волосы на моей голове.
Палец вел по моей нижней губе странную черту. Словно что-то стирал. Мой пульс участился. Я попыталась отползти. А потом увидела кровь на бледной руке.
Облизав лихорадочно губы, я почувствовала языком солоноватый привкус.
- Вставай, - едва слышно прошелестел чужой голос. Протянутая ко мне рука вызывала у меня куда больше ужаса, чем занесенный нож.
«Не смотри ему в глаза!», - напомнила я себе. Черный паук прятался в темноте. Красавец - принц, словно оживший из сказки, протягивал мне руку. И это был одно существо.
- Вставай, - снова послышался шелест. Я смотрела на протянутую ладонь. Что будет, если я к ней прикоснусь? Не очнусь ли я утром, стыдливо прикрывая одеялом прелести?
Я отвернулась. Это была моя последняя здравая мысль. Потом я помню только то, как протягиваю дрожащую руку и вкладываю ее в чужую. Мне казалось, что я вижу себя со стороны в пьяном бреду.
Где-то ко мне уже подкрадывалась темнота. Я пыталась ее отогнать, но путалась в ней, как муха в паутине.
Очнулась я в чужой постели. Простыня съехала прямо на середины обнаженного бедра. Я уютненько тыкалась носом в подушку и пыталась прикрыть мерзнущие прелести. На подушке была вышит корона. На стенах были роскошные обои. За моей спиной кто-то храпел.
- Ааааааа! – заорала я в полный голос, вскочив и прижав одеяло к груди. – Аааааа!
