Наташа поспешно налила бокал вина до краев и протянула Олегу. Тот выпил залпом и немного поморщился от кислого привкуса. Черт, ситуацию надо было спасать. Или?.. А к черту все! Наталья все-таки забрала у него аппарат и положила его на журнальный столик, а сама мягко присела к любимому на колени, положила изящную ладонь на его широкие плечи и, прикусив губу, заглянула ему в глаза.
— Олег, я люблю тебя.
— Я женат… — Ната не дала закончить и положила палец на его губы.
— Я знаю, — прошептала она. — А это фото я сделала в день твоего отъезда. Я не буду наговаривать на подругу или выгораживать ее, потому что сама не знаю, был ли это случайный прохожий или кто-то более близкий. Просто, Олег…
Ната потянулась к нему в надежде на поцелуй, но Олег ожидаемо отпрянул, облокотившись на мягкую спинку. Ната сверкнула глазами и плавно приблизила свои губы к его. С улыбкой отметила и участившееся дыхание, и каменный бугор, на котором она нетерпеливо ерзала. Громко вздохнув, Олег все же пришел в себя и аккуратно отстранил свою школьную любовь.
— Тебе лучше уйти, Наташ.
— Я уйду, Олеж, — проговорила она, стоя на пороге номера. — Но ты знай, что всегда можешь на меня рассчитывать, и я всегда жду тебя, если что.
Хлопнула дверь, и Олег остался в номере один. До утра он тупо пялился в потолок, пытаясь осознать, что за чертовщина тут творится и когда же все это закончится? Как же он устал, как устал! Ответственность перед всей фирмой давила на него не хуже стотонного пресса. Заказчики эти, изрядно потрепавшие нервы, беспокойство за Ульяну, и как перчик халапеньо в этом мексиканском блюде — Наташины признания и попытка поцеловать. Так и пролежал он, даже не пытаясь заснуть. А потом вскочил и, словно заведенный, начал наматывать круги по номеру. Телефон Ульяны не отвечал, заставляя Олега нервничать еще сильнее. И вчерашние фото никак не выходили у него из головы, зарождая ревность где-то в темном уголке души. Он, конечно, помнил, что Ульяна упала в тот день, как и незнакомый мужской голос на заднем фоне во время их разговора. Олег попытался успокоить себя. Это все ничего не значит! Наверняка Наташа засняла именно момент падения его жены и то, как неравнодушный человек просто помог пострадавшей женщине. До встречи было еще два часа. Хоть контракт был прописан, им многое предстояло обсудить. Интересно, сможет ли он общаться с Наташей так же легко и непринужденно, как и раньше?
Чтобы скоротать время и перестать мысленно возвращаться к тем странным фотографиям, Олег открыл страницу клиники, которую он планировал посетить вместе с женой. Пару кликов мышкой, и вот они уже записаны на прием к доктору медицинских наук, профессору Рошалю. Хвалебным отзывам на сайте он не верил, а вот рекомендациям, что получил от хороших маминых знакомых, внял. Матушка Олега, Мария Федоровна, вообще была женщиной тихой и терпеливой, но бездетность в семье сына воспринимала очень болезненно и всячески пыталась им помочь, однажды чуть не испортив отношения с невесткой. В последние пару лет Олегу казалось, что и она отчаялась, но тут буквально неделю назад позвонила ему, взбудораженная, и сбивчиво стала рассказывать о том, что у дочери ее друзей такая же ситуация, и есть клиника, в которой врачи буквально творят чудеса. Денег, правда, надо много, но ничего. Соберут по родне, если надо. Олег сначала лишь скептически хмыкал и недоверчиво поджимал губы. А потом решил — почему бы и нет? А вдруг это их шанс вернуть все?
Олег отправил копию талона себе на почту и перевел взгляд на часы — полдень! Вот это он посидел в интернете… Снова набрал жену, и на шестом гудке, когда он уже и не надеялся, ему, наконец, ответили:
— Да, — раздался хриплый, словно ото сна, голос жены.
И такое счастье разлилось в груди, и Олег улыбнулся. Вот оно, его счастье, а Наталья пусть ищет себе свое.
— Привет, соня-засоня!
— Привет, — просипела она в ответ.
— Ты заболела, родная? — беспокойно спросил, поглядывая на часы. Пора было собираться.
— Н-нет, — неуверенно раздалось в ответ. — просто тут потоп был небольшой, пока убирала — уморилась немного, все хорошо сейчас.
— Потоп? Ты сантехников вызвала?
— Да, не бери в голову, все уже хорошо, просто я перепугалась и вот заснула.
— Уль, позвони отцу, пусть он придет посмотрит, — Олег прыгал на одной ноге, второй стараясь попасть в штанину брюк. — Билет мы взяли на завтра, на утро. Так что днем я уже буду дома и как раз с машиной твоей разберемся.
— А с машиной уже все в порядке, — как-то неуверенно ответила жена после недолгого молчания.
— Уль, я полетел в офис. И еще, — Олег широко улыбнулся. — Я записал нас через неделю в репроцентр.
Уля ничего не ответила, лишь странно всхлипнула. Молчание затягивалось.
— Ты рада? — аккуратно поинтересовался Олег.
— Ну конечно рада, — затараторила она. — Поговорим дома, мне пора.
Ульяна спешно отключилась, а Олег лишь неопределенно пожал плечами и продолжил свои сборы. Вечером намечался праздник по случаю подписания контракта, а перед этим им нужно было еще ой как много чего обсудить!
Ульяна лежала на кровати, раскинув руки и ноги в стороны. Реальность постепенно наваливалась на нее, ерзала по телу щупальцами и все ближе подбиралась к шее в намерении перекрыть кислород. Потапова глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Сейчас ей, словно маленькой девочке, хотелось укрыться одеялом, чтобы все монстры испарились. Хотелось зажмуриться, загадать желание, и утренние события рассеялись бы, словно дым, превратившись в сон. А она бы встала, как ни в чем не бывало приняла бы душ и начала собираться на работу. Но это было невозможно — стереть из памяти, стереть из реальности ту пожирающую страсть, что окутала ее тело и лишила способности думать. Сейчас ей реально казалось, что вся кровь из мозга прилила к паху, отнимая возможность мыслить, оставила лишь низменные инстинкты и потребности. Идиотка, черт возьми, какая же она идиотка! Как она могла? Когда позвонил Олег, Ульяна не сразу очухалась, а как проснулась окончательно, поняла — сейчас разрыдается от досады. И он еще со своим репроцентром заставил окончательно увериться в том, какая же она все-таки дрянь! Какая дрянь! Женщина закрыла лицо руками и разрыдалась. А потом вскочила с кровати, вытащила из-под нее огромный белый ватман и коробочку с углем. С горящим взглядом, яростно рыча, женщина возила угольками по бумаге, давая выход гневу, что полыхал внутри нее, агрессии, что струилась по венам, скапливаясь где-то внизу живота. Рваные линии, плавные полосы и мелкие черные крошки раскрасили бумагу, запечатлев на ней того, кого хотелось вмиг вырвать из сердца. Посмотрев расфокусированным взглядом на лист, Ульяна всхлипнула и прикусила губу. Ну как? Почему вдруг он? Почему его портрет вдруг родился в воображении? Женщина провела испачканными пальцами по красивому излому бровей, по хитрой улыбке, смазывая четкие линии, и остановилась, когда поняла, что в некоторых местах бумага намокла от капающих на нее слез.
— Аа-ар-р! — с яростным криком Ульяна порвала портрет пополам, затем снова и снова.
