Сегодня они с Русланом договорились встретиться в баре и поговорить о том о сем за кружкой темного нефильтрованного. Остановившись на светофоре, Никита зачем-то посмотрел направо и обомлел. Моргнул пару раз, думая, что ему все привиделось, желая отогнать видение. Но нет, женщина, идущая по тротуару, никуда не испарилась. Да, на ней было другое, более легкое голубое пальто, черные драные джинсы и белоснежные кроссовки на толстой подошве, но это однозначно была она! Та, кого он так отчаянно хотел забыть. Та, кого он уже успел возненавидеть за то, что она въелась ему под кожу.
— Ульяна, — прошептал Никита.
А сзади уже сигналили, и один особо громкий клаксон заставил Улю вздрогнуть и посмотреть в его сторону. Она ненадолго замерла на месте, словно пыталась рассмотреть его сквозь наглухо затонированное стекло, а потом резко развернулась и зашагала вглубь парка, буквально утопающего в зелени.
— Да вашу ж мать! — выругался Никита и резко дал по газам.
Он бросил машину на обочине и почти бегом направился вслед за своим видением. Словно ему жизненно необходимо было убедиться в ее реальности.
— Стой! — прикрикнул Никита, сильнее ускоряя шаг, когда заметил, что Ульяна убегает от него, постоянно оборачиваясь. — Да стой же!
Боже, четвертый десяток, а он, словно подросток, бежит за понравившейся девчонкой. Смех да и только. Потешно они, наверное, смотрятся сейчас со стороны!
— Попалась! — Никита схватил женщину в охапку, ожидая, что она сейчас начнет отбиваться, но та лишь тихонько дернулась и притихла. Оставалось только надеяться, что за ними никто не следит. Никита посмотрел по сторонам — они забежали в самую глухую часть парка, где даже скамейки никто тысячу лет не красил, не то чтобы кусты стричь.
— Ульяна-а-а, — пророкотал он ей на ухо, зарылся носом в волосы и почувствовал, как она задрожала в его руках.
— Отпусти, — раздался слабый шепот, больше похожий на писк.
— Не могу, Ульян, — одной рукой он перекинул ее волосы на одну сторону и коснулся губами шеи. — Не могу.
Никита немного ослабил хватку, будто давая ей выбор. Она сделала вдох, словно перед решающим прыжком, и повернулась к нему лицом. Стояла некоторое время, уткнувшись взглядом в широкую грудь, словно не могла осмелиться посмотреть в лицо своему личному проклятью. А потом решилась, и у нее перехватило дыхание от полыхавших на дне его глаз эмоций. И сама словно радость ощутила и смятение, что это все — ей одной. Протянула руку и коснулась кончиком пальца ямочки на левой щеке. Миллиметр за миллиметром исследуя его лицо, а он, прикрыв глаза, наслаждался нирваной, в которую его погружала эта женщина.
— Скучала, — призналась она, нервно облизывая губы.
— Скучал, — вторил ей он.
Она ласково улыбнулась, и это буквально снесло ему крышу.
Ульяна охнула, когда он так резко и жадно захватил ее губы своими, простонала, когда его язык вторгся ей в рот. Прижалась теснее, когда почувствовала горячую ладонь на своей ягодице. А он целовал и никак не мог остановиться, и она отвечала, словно в этом и был смысл ее существования.
— Тут гостиница через дорогу, — кто из них сказал — уже не разобрать.
Как оказались в номере — никто из них уже и не вспомнит. Они, будто на автопилоте, дошли до отеля, каким-то чудом заказали номер. Ульяна уже не понимала ничего, только чувствовала, что ей нужно поскорее заполнить ту пустоту, что черной дырой зияла в сердце, засасывая все живое вокруг в свое холодное нутро. Ей срочно нужны были хоть какие-то эмоции, хоть призрачное чувство нужности, необходимости. И Никита с лихвой давал ей это, заполнял собой черный вакуум, да только тот, ненасытный, с каждым мгновением просил все больше и больше.
Перешагнув поздно ночью порог квартиры, Уля застыла как вкопанная — перед ней на полке лежали таблетки. Те, что Олег отказывался пить, проявляя свою твердолобость, разбивая своим поведением ей душу в мелкую стеклянную крошку. А теперь что? Почему вдруг решил изменить свое мнение? Почему сейчас, когда она уже…
От накативших эмоций у Ульяны буквально подкосились ноги, и она прислонилась к двери, чтобы не упасть тут, на ровном месте. Закусила кулак, чтобы не взвыть на всю квартиру от осознания того, что она натворила. Снова! Чувство вины буквально обуяло ее, вызывая острые спазмы в районе груди. И столько этих эмоций бушевало у нее в душе, что Ульяна уже не могла понять, что ей делать дальше? Они отдалились с мужем — это факт, и этот его жест мог означать лишь то, что он сделал первый шаг к их сближению. Но вот что чувствовала сама Ульяна вместо радости, понять было трудно.
— Уля? — из кухни вышел взъерошенный Олег, потер заспанные глаза, расправил смятую домашнюю футболку. — Что случилось? Который час?
Ульяна лишь всхлипнула в ответ, а он протянул руку и помог ей подняться, провел на кухню, и налил полный бокал вина.
— Пей. Замерзла что ли? — спросил, глядя как Ульяна дрожит.
Потапова без слов взяла дрожащими руками бокал, так сильно сжав его, что Олег испугался, что сейчас хрупкое стекло треснет под напором. Женщина залпом осушила бокал, стуча зубами.
— Ты голодная? — спросил Олег, а Ульяна лишь отрицательно покачала головой.
Тогда он принес из спальни плед и хотел было накинуть любимой на плечи, как она тут же вскочила, пропищала что-то о том, что ей надо срочно в душ, и спешно закрылась в ванной, а Олег так и остался стоять посреди кухни с теплым пледом в руках. Пожав плечами, он бросил шерстяную тряпку на диван и принялся убирать со стола. Где она пропадала? Почему вернулась так поздно и в таком состоянии? Может, что-то плохое случилось? А если к ней приставал кто, и теперь она боится признаться? От осознания, что кто-то мог навредить Ульяне, Олега прошиб холодный пот, и он даже замер на пару мгновений. Страх липкими щупальцами проникал под кожу. А Уля в это время с остервенением натирала продрогшее тело мочалкой, захлебываясь слезами и давя рыдания в себе. Она словно пыталась смыть с себя поцелуи и ласки того, кто стал ее наваждением, того, кто буквально загнал ей под кожу капсулу с ядом и каждым касанием давал ей по капле противоядие. Ульяна так остро чувствовала себя предательницей! Но еще никто и никогда не дарил ей такого до приторности сладкого наслаждения, что липким страхом оседает в душе. Страхом, что это все закончится, это неизбежно. Что конкретно она чувствовала к Никите — понять или разобраться даже не пыталась. Зачем? Это все равно уже не изменит ничего. «Боже, что же они натворили? Снова. Как теперь это все прекратить?» — думала Ульяна. Там, в номере, плавая в какой-то нирване, она еще не отошла от произошедшего: ураганом обрушившегося на них острого желания. Уля, удобно устроив голову на Никитином плече, лениво поглаживала его обручальное кольцо, словно это признак их родства. Их, а не тех, с кем они связаны этими узами.
«Интересно, какая она, его жена?» — мелькали мысли в ее сонной голове. Почему-то Ульяне казалось, что жена безумно любит Никиту, ведь такого мужчину невозможно не любить. Любит ли он жену? Наверное, да. Уходя из отеля, Уля думала лишь о том, что больше это никогда не должно повториться, и в то же время она понимала, что если Никита найдет ее снова, она не сможет ему отказать. Теперь не сможет. Он будто проклял ее собой. Но такой невероятной легкости и полноценности она давно уже не испытывала. И лишь понимание неизбежности омрачало все.
