Когда обед закончился и дамы возвращались в гостиную, миссис Миллер сказала Кэролайн:
— Я хочу с вами поговорить, мисс Фрай.
Леди Августа шла перед ними в сторону гостиной, а миссис Миллер открыла дверь другой комнаты. Следом за нею Кэролайн вошла в маленькую столовую, предназначавшуюся для завтрака. Она заметила, что в камине лежал неубранный пепел, а шторы не были задернуты, несмотря на то что давно стемнело. «Плохая домоправительница», — подумала Кэролайн, молча дожидаясь, пока миссис Миллер заговорит с нею.
— Я хочу вам сказать, — начала миссис Миллер, — что вам нет необходимости ослеплять нас по вечерам туалетами вроде того, что вы надели сегодня. Он не соответствует вашему положению, и с вашей стороны неделикатно пользоваться отсутствием леди Брекон и выставлять себя напоказ перед остальными обитателями замка. Как вам известно, я здесь управляю хозяйством, и если вы не можете найти платье, которое подобает носить девушке, занимающей ваше скромное положение в обществе, тогда я распоряжусь, чтобы горничные приносили вам поднос с едой в вашу комнату. Во многих домах компаньонка не допускается к столу своих нанимателей, но леди Брекон — я считаю, с чрезмерной любезностью — завела в этом доме такой порядок.
Но если вы хотите оставаться в обществе людей выше вас по положению, вы должны изменить свою внешность. Это понятно?
Агрессивный тон миссис Миллер запугал бы любую молодую девушку, если бы она действительно дорожила своим местом, но у Кэролайн не было причины бояться этой женщины.
Она смело посмотрела ей в глаза и сказала:
— Мне жаль, если мои платья вам не нравятся, мэм, но их подарила мне леди Кэролайн Фэй, которая, как говорят, имеет безупречный вкус. К сожалению, других у меня нет. Однако утром я поговорю с ее светлостью — или, если вы настаиваете, сегодня — и попрошу, чтобы мне увеличили плату. Тогда я смогу купить себе такую скучную униформу, какая вас устроит.
Миссис Миллер на минуту потеряла дар речи, а потом, обретя его снова, взорвалась:
— Как вы смеете говорить со мной в таком тоне! Если вы думаете, что в этом доме можете со мной не считаться, вы сильно ошибаетесь!
— Вот как? — парировала Кэролайн. — У меня создалось впечатление, что меня приняла на работу леди Брекон и мое назначение было подтверждено ее сыном — его светлостью. Разве мне нужно еще и ваше одобрение, мэм?
Миссис Миллер совершенно побелела от ярости.
Задыхаясь, она сделала шаг к Кэролайн, как будто намеревалась дать ей пощечину, но спокойный взгляд Кэролайн и достоинство ее позы заставили ее передумать.
Вместо этого она прошагала к двери и, дойдя до нее, обернулась.
— Вы об этом пожалеете, — сказала она взбешенно, — пожалеете, когда окажетесь на улице без рекомендации и надежды на дальнейшую работу. Когда я стану здесь хозяйкой, вы свою песенку измените, моя милая мисс Фрай, и это произойдет очень скоро.
Она вышла, хлопнув за собой дверью. Кэролайн коротко рассмеялась, но потом задумалась над словами миссис Миллер. «Значит, она намеревается стать хозяйкой этого дома, — размышляла она. — Неужели она имеет виды на лорда Брекона?»
Это было возможно, но маловероятно. В душе Кэролайн была уверена в одном — лорда Брекона не интересовала миссис Миллер.
Глава 6
Кэролайн открыла глаза и потянулась.
— Господи, до чего же неудобная постель, — сказала она Марии, отдергивающей занавески.
— Это не единственное, что в этом доме неудобно, — отозвалась Мария. — Ох, миледи, не думала я, что когда-нибудь увижу подобную прислугу. Подумать только, старшая горничная даже имела нахальство сказать мне, что не стоит беспокоиться и нести вам утром чашку шоколада. «Мисс Фрай всего лишь компаньонка, — говорит мне она, — и не заслуживает дополнительных услуг». Ничего себе дополнительная услуга! Я ей чуть оплеуху не закатила. Но они все слушаются миссис Миллер.
Кэролайн села в постели.
— Ради бога, Мария, не выставляй напоказ свою привязанность ко мне, а то они догадаются, что я не та, за кого себя выдаю.
— Если бы у них были все дома, они бы и так догадались, — возразила Мария. — Нельзя себе представить, чтобы кто-то меньше походил на бедную компаньонку, чем ваша светлость.
— Ну, значит, они действительно такие, — ответила Кэролайн, — потому что все меня приняли в атом качестве, включая леди Брекон и… его светлость.
На последних двух словах ее голос чуть дрогнул. Ее немного задело, что лорд Брекон ни на минуту не усомнился в ее словах. Это было вполне понятным, когда он впервые увидел ее, запыленную и растерзанную после блужданий по лесу, но сейчас, хотя это и было опасно, Кэролайн было бы приятно, если бы у него вызвало подозрение или удивление то, что такая девушка, как она, может искать место.
Интересно, что бы подумали ее отец и мать, если бы узнали, что их единственная дочь, которую они считали равной любой знатной леди в стране, не только заняла столь низкое место, но и была безоговорочно принята на него.
— Приготовь мне одно из самых красивых платьев, Мария, — скомандовала Кэролайн, неожиданно взбунтовавшись.
Однако Мария была более осторожной и выбрала не один из самых сложных нарядов Кэролайн, а простое муслиновое платье, украшенное только лентами.
— Завтрак внизу, миледи, — сказала она. — Но мне кажется, вы будете одна, потому что миссис Миллер сказала, чтобы ей подали еду в спальню, а его светлость уже уехал верхом.
— Да, кстати, Мария, я вспомнила… — заметила Кэролайн, вставая с постели. На минуту она остановилась у окна: греческая богиня в прозрачной ночной рубашке, сквозь которую просвечивал силуэт ее тела.
— Вспомнили что, миледи? — спросила Мария, когда Кэролайн оборвала фразу на полуслове, и молча застыла, глядя в парк, как будто старалась отыскать там всадника.
— Да, о чем я говорила? — вздрогнув, отозвалась Кэролайн. — Ах да, конечно, я хочу, чтобы ты разузнала, кто будет среди гостей, прибывающих сегодня. Наверное, у домоправительницы будет список, чтобы приготовить спальни. Постарайся его увидеть, Мария, и запомнить. Вдруг среди гостей окажется кто-нибудь, кто меня узнает!
— Ох, миледи, какая ужасная опасность! Я об этом не подумала! — воскликнула Мария, встревожившись.
— Зачем пугаться, пока мы не знаем, есть ли для этого основания? — беззаботно заметила Кэролайн и начала одеваться.
Она обнаружила, что ее утренние обязанности не слишком обременительны. Леди Брекон просыпалась поздно, и до одиннадцати часов Доркас делала все необходимое для нее. Затем мисс Фрай должна была прочитать ее светлости «Морнинг пост» и потом написать пару писем, после чего ей было сказано, что она свободна до того часа, когда вдовствующая леди проснется после дневного отдыха.
Радуясь свободе, Кэролайн поспешила к дому священника, где увиделась с Хэрриет и осведомилась, не было ли писем. Пришло одно письмо от миссис Эджмонт, и Кэролайн отправила ответ, в котором написала, что в Какхерсте ей очень хорошо и удобно и что она намеревается погостить в доме викария еще по крайней мере несколько дней. Закончив дела, Кэролайн медленно пошла к замку. Хотя само здание было мрачным, его окружали прекрасные сады и парк, и подъездной путь к замку был обсажен дубами. Там, где кончалась дубовая аллея, за узорными чугунными воротами начинался регулярный парк, и, идя по нему, Кэролайн вскоре оказалась на широкой травянистой дорожке, в конце которой, у пруда с водяными лилиями, стоял маленький греческий храм. Она шла к нему, напевая какую-то песенку, потому что в теплых лучах солнца чувствовала себя беззаботной и счастливой. Дойдя до храма, она увидела, что он зарос жимолостью и вьющимися розами. К нему вели три ступеньки из серого камня. Она нарвала жимолости, уткнулась носом в сладкоароматные цветы и присела на ступеньке. Сняв шляпку, она спиной оперлась о прохладный мрамор округлой колонны.
