Он смотрел и понимал, что она даже и не поняла, что это был не он, они с братом часто менялись девушками, копируя друг друга без проблем.
— Да, нужно кое-что уладить срочно, завтракай без меня.
Нежно поцеловав её, он вышел из дома и поехал сразу к брату. Он знал, что хочет сделать, она не виновата не в чем, вина на нём и брате, тот заигрался в своей мести.
Ворвавшись в квартиру, он увидел брата, который сидел за рюмкой коньяка и початой наполовину бутылкой. Подняв голову, он смотрел ему в глаза.
— Сразу бить будешь или подождёшь пока попытаюсь оправдаться?
— А это можно оправдать?!?
— Это нет, я и не могу. Прощенья смысла не вижу просить, сам знаю такое не прощают. Расскажешь ей? И правильно не говори, она не заслужила этого, так что бей сразу. Я сам себя ненавижу, всегда хотел того, что у тебя, а получив понял, что просто не заслуживаю! Ну бей давай!
— О такое дерьмо даже пачкать руки не буду, а брата у тебя больше нет.
Михаил хлопнул дверью и ушёл, прощаясь навсегда и вычёркивая брата из своей жизни. Решил переписать завещание на Дашу, но не успел.
Машина Михаила попала в автокатастрофу через неделю, Даша поселилась в больнице, спала с лица и теряла вес. Врачи её гнали, но все три дня, что жил Михаил и она жила там, сжимая его руку и не отходя надолго. Мелькали лица, голоса, казалось, словно ещё один Миша был тут иногда, но она считала это галлюцинацией и отмахивалась от этого.
Утром четвёртого дня его не стало, он умер, не приходя в сознание. Она скатилась в обморок, врачи, уложив её на соседнюю койку, хлопотали над ней. Константин брат Миши стоял в палате глотал слёзы, глядя на брата. Давал себе клятву, что не бросит Дашу, даже если она не примет его, постарается быть просто рядом.
После похорон Даша не вернулась в дом Михаила, услышав от нотариуса, что всё теперь принадлежит Константину, молча собрала вещи и уехала к себе на квартиру. Константин пытался её остановить, но она посмотрела на него пустым взглядом и ушла. Он отправил следить за ней одного из охранников, на третий день взломав дверь её квартиры, обнаружил её без сознания. Вызвав скорую, сидел под дверями кабинета врача час-два, три.
— Ну что же вы так запустили свою жену, в её положении вредно доводить себя до такого состояния.
— Какого состояния?
Он смотрел на врача, не понимая, почему он назвал её женой, потом сообразил, что фамилии одинаковые.
— Ну как же, могу вас поздравить, беременность, около двух недель. Мы оставляем её, надо понаблюдать и подлечить.
Константин судорожно подсчитывал, да что там подсчитывать то, что брат бесплоден это точно, провалившись под лёд, и переболев так сильно, что врачи точно заявили, что после операции он бесплоден. Это его ребёнок, он схватился за голову, что же теперь делать, как объяснить ей это. Молчать нельзя, он хочет видеть своего ребёнка.
— Вип палату ей, всё что нужно, вот деньги.
Он сунул пачку денег врачу и вошёл к ней в палату. Она спала, похудевшая, бледная словно снег. Развернувшись, он вышел из палаты решать все проблемы, одну он её не оставит.
Через две недели Дашу выписали, он забрал её в дом, она безропотно принимала всё. Смотря потерянным взглядом на него, выискивая черты Миши на его лице.
Через две недели начала приходить в себя, только ради ребёнка, говоря всем, что живёт только ради частички Михаила внутри себя. Константина же полностью игнорировала, все его ухаживания просто не замечая. Два месяца он терпел, потом напившись и решившись пришёл к ней.
— Михаил не мог иметь детей, это мой ребёнок!
— Ты пьян, не говори чуши, я никогда не была с тобой!
— Один раз мы были вместе, за пять дней до смерти его, он был в командировке должен был прилететь утром, я проник в дом и переспал с тобой, желая насолить ему! Он так трясся над тобой! Но я пожалел о поступке, он умер, не простив меня. Да я сам не могу простить себя. Он так тебя любил, что даже не стал рассказывать о том, что произошло! — едва успел подхватить её тело, упавшее в обморок.
Он сидел и смотрел на неё обмотанную всю проводами в реанимации. Проклинал тот день, когда, всё это случилось, лучше молчал и растил как ребёнка брата. Ребёнка спасти не удалось, теперь хотя бы выжила Даша.
Она, придя в себя всё поняла без слов, не говорила с ним, единственный вопрос задала она, похоронили ли ребёнка. Получив в ответ, что малыша похоронили на могиле брата, снова замолчала. За два дня до выписки он говорил, упрашивал вернуться в дом к нему, она смотрела на него и долго слушала его доводы.
— Ты отнял у меня всё, что смог, даже память о Михаиле, отобрав ребёнка. Я не хочу больше тебя видеть! Я проклинаю тебя!
И замолчала, отвернувшись к стене. Он потрясенно молчал, он заслужил это, он уже сам себя проклял. Молча вышел из больницы и ушёл в запой. Очнулся через два дня, только когда охрана будила его, сообщая о звонке врача, что Даша покинула больницу ещё утром. Он подорвался искать её, разослав охрану. Они не нашли её, не на квартире, нигде, и тут мгновенно похолодев он понял, куда она ушла после больницы. Выехав к кладбищу, он гнал машину рискуя, по пути привлекая машину экипажа полиции. Подлетев к воротам и снеся их бампером, бежал, не разбирая путь к могиле брата, подбежав к ней, упал на колени перед нею. На ней лежала мёртвая Даша, её лицо обледенело, всё покрытое инеем. То, что она умерла он не сомневался, вцепившись в мёрзлую землю, он закричал, срывая голос. Полицейские, добежав до могилы, кинулись к фигурке на могиле, поздно, совсем поздно. По рации вызывая скорую и патрульную машину пытаясь оторвать от земли полуголого мужчину.
Что-то блеснуло над телом женщины, улетая в вечернее небо, полицейский протёр глаза, устал наверно, конец смены вот и мерещится.
Глава 27
Осколок пятый. Демоница.
Александр шёл по рынку, хотел выбрать жене подарок на день рождения сына, которому скоро исполнялось восемнадцать. Его пара, красивая нежная эльфийка. Вздохнул, мама так и не увидела внуков, а их уже трое. Тогда на экзамене она спасла ему жизнь ценой своей. Отец сдал тогда сильно, дождавшись его окончания учёбы передал власть и ушёл на войну с тварями. Сто лет он стоял на страже веера миров, погиб, так и не смирившись с потерей. До последнего искал в глазах женщин цветные зрачки. Со смерти матери прошло уже триста лет, надежды не было на возвращение Оракула, веер погибал.
В таких раздумьях шёл, скользя взглядом по прилавкам, и не находя за что зацепиться. Крик жалобный со слезами раздался между прилавками, и следом звук удара и резко оборвался. Из проулка вышел демон и швырнул мёртвое тело ребёнка подростка. Александр замер, миг и он уже бьёт демона, тот хрипел в ужасе.
— За что ты убил ребёнка?!?
— Повелитель, это вор!
— Это повод убивать?
