— Вчера? Ты не сказал мне…
— Айола, нет нужды тревожить сердце твоё раньше времени. Война — дело мужей, жена моя.
— Дело мужей… но как же я могу не тревожиться, когда муж мой, брат мой и отец вступают в войну с какими-то ордами. Чей предводитель беспощаден к врагам своим и жаден?! Как же сердце моё будет спокойно, если дом мой, в котором я выросла, и люди, которых я любила и оставила, всё, что дорого сердцу моему, может сгореть в пожаре войны, а муж мой отправляется туда же?! Когда ни ты, ни брат мой не сказали мне этого, сохраняя спокойствие сердца моего, словно я младенец, чей разум невелик или подобен разуму канарейки, что сидит в золотой клетке и поёт по утрам.
— Теперь ты тревожишься, жена моя, и я прошу тебя усмирить в сердце своём страх. Это не первая война для Дальних Земель и для мужа твоего, и во всех войнах войско моё вышло победителем.
— Войско отца моего тоже не проигрывало, но орды сильнее?!
— Всегда находится враг сильнее, тем ожесточённее борьба и приятней сердцу победа, жена моя. Как бы ни был непобедим правитель орд, против двух войск ему не устоять, Царица. Против войска Дальних Земель он бессилен. Мужи наши — воины с рождения, нет в наших землях ни торговца, ни ремесленника, ни знати, что не владели бы оружием и навыками выносливого воина, зима сменяла зиму не одно поколение, и мужчины наши становились только сильней и бесстрашней. Ты должна знать, моя Царица, что мы одержим победу, сколь бы долга и извилиста не была к ней дорога.
— Ах, Горотеон, разве могут успокоить меня слова твои… когда сердце моё уже терзает горечь расставания и сомнений. Разве могу я унять тревогу или страх за жизнь твою или своих близких…
— Нет, моя Царица, теперь не сможешь, сердце твоё — сердце жены, слабо, и сомнениям легко проникнуть в него, отравив сон твой и день твой… Но пока нет нужды заботиться об этом, вечером тебя ждёт встреча с братом, и два световых дня будут вам в общение, сейчас же, если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, может, навестим Жемчужину, уверен, она заждалась свою прекрасную владелицу.
— Хорошо, — Айола улыбнулась и попыталась смутные и тревожные мысли откинуть. Она мало понимала в войне и оружии, отец её отправлялся в дальние походы и всегда возвращался с победой. Царь Дальних Земель, муж её, никогда не проиграл ни одной битвы, это было известно всем даже в Линариуме, да и отправляется он на войну не завтра…
— Ааааа, когда ты отправишься с войском, Горотеон? — младшая дочь Короля затаила дыхание.
— Как только решу неотложные нужды внутри Дальних Земель, Царица, я скажу тебе заранее, жена моя.
Жемчужина перебирала ногами в неспешном шаге, младшая дочь Короля крепко держалась в седле, а саму лошадь придерживал за поводья Горотеон, когда, по обыкновению своему, вёл беседы.
Младшая дочь Короля уже легко разговаривала на наречии Царя, знала она, когда начнётся период цветения, и как долго он продлится, знала, когда и что именно будут сеять сельские люди, и что урожай между холодом успеют снять два раза, так что запасов зерна и корма для скота хватает до конца метелей и часто остаётся и на следующий сезон холодов.
Айола не надевала шубу или тёплые накидки, на плечах её был длинный плащ с шапероном, который крепился к волосам так, что никакой порыв ветра не мог скинуть его. Волосы её, цвета льна, украшенные жемчугом и, редко, другими каменьями, мог видеть только муж. Платья на ней были многослойные и такие же нижние, так что, даже развеваясь на ходу, тяжёлый подол верхнего скрывал ноги в шароварах. Ей было спокойно и радостно, Айола хотела бы, чтобы и прогулка эта, и день, никогда не заканчивались. Горотеон разговорами и вопросами погасил тревогу в сердце младшей дочери Короля, она больше не опасалась будущего, а с надеждой смотрела на поля и прислушивалась к наследнику в чреве своём, который, по обыкновению, в часы прогулок вёл себя тихо. Она не чувствовала шевеления, и Айоле представлялось, что сын её сладко спит в это время. Когда же Горотеон пересадил Царицу на своего коня, ей и вовсе стало спокойно, муж её придерживал Царицу и, отъехав от всадников, легко целовал Айолу.
— Я призову тебя сегодня, жена моя.
— Разве можно, чтобы эту ночь я провела с тобой?..
— Если ты не придёшь Айола, я приду сам к тебе, выбор за тобой.
— Тогда ты приходи, муж мой.
— Оу… Царица, на чём основывается твой выбор?
— На ложе моём не спит никто, кроме меня и ручного зверя. И мужа моего, очень редко. Твои же подушки, Горотеон, этой ночью источали запах чужих благовоний, слишком сладких для меня.
— Разве ты не выспалась, Айола?
— Я выспалась, но я не хочу касаться волосами своими покрывал, которых касались волосы наложниц, мой господин. — Айола покрывалась стыдом, когда думала об этом, но не могла унять в сердце своём и разуме ревность.
— Царица, остынет ли сердце твоё? Ревность снедает жён и мужей их, но не приносит мира меж ними.
— Когда ревность моя остынет, как и сердце, тогда же оно перестанет любить мужа моего. Я знаю законы Главной Богини и готова соблюдать их, если такова воля её и воля мужа моего, но сердце моё никогда не смирится с этими законами, Горотеон!
— Но ты готова соблюдать все законы Главной Богини и законы Дальних Земель, почитать их и блюсти все традиции и обычаи, что идут из поколения в поколение?
— Конечно, ведь это законы моего мужа и моего народа, я Царица Дальних Земель, как же я могу не соблюдать законы или поступать не так, как велят традиции? Как бы ни были они тяжелы сердцу моему и разуму… Царям подвластно так много и настолько мало. Но если я была рождена дочерью Короля и стала женой твоей, Царь Дальних Земель, стоит ли гневить судьбу и Главную Богиню, что простирает руку свою и взор свой на каждого человека, будь то простолюдин, всадник или сам Царь, на всех просторах Дальних Земель?
— Ты мудра не по годам, жена моя.
Горотеон повернул голову в сторону уже немолодого всадника, что подъезжал к Царю Дальних Земель и, остановившись, с поклоном, сказал:
— Те люди, — он указал на двух человек, низко склонивших голову, одежда их была груба, но прочна и удобна для тяжкого труда сельского люда, — просят твоего суда, Ваше Величество.
— Веди их.
Айола поймала на себе взгляд уже знакомого ей немолодого всадника.
— Скажи, что я с Царицей, чтобы не поднимали они взгляда своего. — И Айоле: — Сельские люди могут не знать, что ты Царица, тебя бы расстроила невинная смерть сельского человека.
— Что значит: «Просят суда»?
— Иногда сельские люди, простолюдины или торговцы, которые опасаются просить суда во дворце или обращаться к судьям в своих поселениях, просят суда напрямую у Царя.
— Разве он обязан судить простых людей? У Царя много обязанностей… если тратить время на суд между сельскими людьми, ни на что другое не хватит времени.
