Проснулся он от копошения Лили рядом с собой. Девушка завернулась в одеяло и подлезла под бок Аарона, не как Зайка, а как самый настоящий котёнок. Милый, взъерошенный, чертовски хорошенький. Мужчина обнял её двумя руками, обхватив гибкое тело, и поднял на себя, легко поглаживая по спине и плечам. Лиля замерла, снова запутавшись в собственных руках. Пришлось перевернуть её вниз, нависнуть сверху, захватив её руки, чтоб не путались и не отвлекали Зайку.
Он что-то там решил сегодняшней ночью, он где-то проанализировал и составил план. К чёрту план, к чёрту истинную любовь, радости и краски жизни тоже к чёрту, во главе с Аароном-старшим. Шагом марш!
А Аарон пока осыпал лёгкими поцелуями личико Зайки, растерянное, румяное, с опухшими от вчерашних поцелуев губами.
— Вам же не понравилось, — пробурчала Лиля, пряча взгляд, лёжа распластанная под собственным мужем.
— Почему же? Мне понравились поцелуи с тобой, — помимо воли Аарон улыбнулся. — Хочешь, будем целоваться целый день?
— Я думала погулять…
— Тогда сначала целуемся, а потом гуляем, — согласился супруг, он хотел добавить «хороший план», но потом вспомнил, что у него нет никакого плана.
И они целовались — долго, почти до обеда. Руки Лили не сразу, но нашли наиболее удачное положение, а потом и вовсе расшалились, пустились в исследование собственного мужа, вслед за губами.
Правда, с основным блюдом снова вышла незадача, но ведь не всё сразу, правильно? Зато Лиля даже не пыталась имитировать оргазм. Аарон Эрнестович так и сказал:
— Лиля, за каждую попытку имитации оргазма буду штрафовать на один миллион рублей.
Уж что-что, а мотивировать сотрудников он умел. И на улыбку тоже
Глава 21
Лилия Котёночкина, теперь уже Абалденная, была замужем уже четыре дня, и, если не считать инцидента в самолёте, ей это нравилось. Правда, она по-прежнему не совсем понимала смысла этого брака, за исключением получения семи миллионов трёхсот восьмидесяти семи тысяч рублей, конечно. К непониманию прибавилось чувство смущения, а она и без того постоянно испытывала неловкость рядом с большим боссом, вернее, с Аароном Эрнестовичем, то есть Аароном, её собственным, личным, индивидуального пользования, мужем.
Аарон имел привычку ходить по номеру не только в шортах, что само по себе бесконечно смущало Лилю и заставляло краснеть, но и не застёгивать рубашку, демонстрируя пресловутые кубики пресса, как у самой настоящей модели. Лиля никак не могла решить, её больше смущает вид полуобнажённого руководства, тот факт, что у начальника просто неприлично шикарное тело, или то, что всё это вместе: торс, кубики, колени, рубашка, свободные шорты и даже то, что под шортами, это не считая обалденной улыбки Абалденного — её муж. Или то, что сама она не могла похвастаться ни прессом, ни шикарным телом, ни обалденной улыбкой. Хотя, кажется, но это мы произнесём совсем-совсем тихо, Лиля Котёночкина нравилась Аарону такой, какая она есть.
Он так и говорил, когда заграбастывал её ночью, прижимая к себе:
— Какая хорошенькая, зайка сладкий, съел бы, — слышался горячий шёпот Аарона… Эрнестовича, и Лиля тихонечко улыбалась, уткнувшись в смущающе обнажённую мужскую грудь.
Так же Лилю смущало нижнее бельё, пеньюары, неглиже и халаты, в которых она, по мнению Вадика, должна была дефилировать по номеру, на радость молодому мужу. Молодой муж радовался, иногда слишком очевидно, чем окончательно вводил бедняжку в ступор, а собственное состояние, в свою очередь, приводило в смятение донельзя смущённую Котёночкину.
Одним словом, чувствовала себя Лиля странно. Когда она наблюдала за своей жизнью со стороны, её всё, решительно всё — события, ситуация и даже собственный, личного пользования муж — приводило в восторг. Но стоило на секундочку задуматься и вспомнить, в каком виде и почему она находится посредине необъятной кровати в центре просторной комнаты с видом на Чёрное море, как Лиля цепенела. Прямо как сейчас.
Она сидела в шёлковом нечто — стоимостью в несколько заработных плат ассистентки ассистентов А.Э. Абалденного, главы и владельца транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing», — плавно обтекающем её скромные формы, выделяя холмики грудей и пряча поджатые ноги, в номере, сутки пребывания в котором стоили столько, что для психики Лили лучше не знать этой цифры.
В распахнутые окна светило яркое южное солнце, небо было невозможно синее, нереально высокое и до рези в глазах яркое. Лёгкие шторы иногда покачивало на волнах лёгкого, тёплого ветерка, не долетавшего до центра кровати с сидевшей на ней девушкой, с улицы доносился едва слышимый шум, где — то кричала чайка. Любой зашедший мог бы восхититься живописностью происходящего и яркими красками на полотне обычного для всего человечества, ничем не примечательного дня. Лиля же прислушивалась не к крикам шальной чайки, каким-то чудом кричавшей настолько громко, что было слышно в президентском пентхаусе, а к едва слышным звукам душа.
Она обещала боссу, вернее, Аарону Эрнестовичу, а если уж совсем честно, то Аарону, составить ему компанию, но никак не могла собраться с духом. Всё происходящее было слишком для Лилии Котёночкиной. Ведь совместный душ с мужчиной, помимо гигиенической процедуры, несёт ещё и предложение интимного характера, и именно это вызывало в бедняжке желание провалиться сквозь пол, все этажи гостиничного комплекса, оказаться в подземном паркинге, своровать первый попавшийся автомобиль и улизнуть на край света. Не то, чтобы Лиля умела водить, у неё даже прав не было, да и лево с право она всегда путала.
Дело в том, что Лилия Михайловна по-прежнему не получала удовольствие от секса, а это наверняка выглядело сомнительно в глазах мужа. Вернее, удовольствие она получала, ей всё очень — очень нравилось. И поцелуи Аарона, и ласки, всегда довольно сдержанные, потому что от откровенных движений Лиля цепенела так, что забывала дышать, и собственное сбившееся дыхание, и ощущение приятного тепла во всём теле, и мягкой неги после… всего.
Но самого главного — итога, к которому всё должно бы сводиться — не получалось. Каждый раз Лиля усердно его ждала и всегда безрезультатно. Не то, чтобы самой Котёночкиной, ныне Абалденной, был необходим оргазм, но ведь наверняка Аарону неприятна такая ситуация, а симулировать он запретил… И как он только понял, что она притворилась в первый раз? Ведь однажды, в инстаграме девушка наткнулась на научную статью коуча по сексуальным практикам и раскрепощению и на всякий случай запомнила признаки оргазма, а также пошаговую инструкцию имитации оного.
Нет, Лиля не опасалась, что Аарон расстроится от того, что ему досталась дефектная жена, и не даст обещанные семь миллионов триста восемьдесят семь тысяч рублей, хотя однажды мелочная мыслишка всё же проскочила в голове молодой жены, а в том, что ей было жалко Аарона… Эрнестовича. Ведь он может подумать, что дело в нём. Мужчины, слышала Лиля, очень болезненно воспринимают неудачи в постели. А Лиля — одна сплошная неудача! Да ещё и за такие деньги!
