Излишне говорить, что, когда я наконец улеглась в постель, сна как ни бывало. Минут пять, наверное, вертелась, поминая чертей, потом – как отключили.
Ночные поиски и сон
Недосыпание – одно из главных страданий поисковика. Это почти неизбежное явление, особенно если человек много ездит на поиски: ищут чаще ночью, люди в основном работают, и ситуация, когда прямо с поиска без сна приходится ехать на работу, достаточно распространенная.
Удивить кого-то в «Лиза Алерт» героической историей о трех сутках без сна почти невозможно – почти каждый мгновенно расскажет вам что-то подобное из собственной практики.
К сожалению, наука пока не изобрела волшебную таблетку, которая мгновенно восполняла бы дефицит сна, поэтому мы мучаемся, накапливая годами недосыпание и сбивая режим сна и активности. Мы знаем, что это неполезно. Мы знаем, что берем эти часы бодрствования в долг у своего здоровья. Мы знаем, что энергетические напитки и литры кофе – это зло. Мы знаем, что будем за это расплачиваться через несколько лет. Часто чувство ответственности так велико, что у нас просто нет выбора: есть бабушка в лесу, и почти нет желающих ее искать, поэтому мы встаем и едем.
Отсюда родилось важное правило, связанное с безопасностью самих поисковиков, а это один из наших основных приоритетов: все, кто выехал на поиск, обязаны по возвращении проинформировать об этом инфорга. Если этого не происходит, инфорг обязательно разбудит забывшего отписаться поисковика в самые сладкие минуты заслуженного сна, и это пробуждение будет не очень радостным.
Мы всегда с интересом слушаем о способах поддерживать бодрость организма и о том, как не заснуть за рулем, возвращаясь с ночного поиска. Для многих из нас это вполне реальная перспектива, поэтому мы по мере возможности стараемся придерживаться правила: после ночного поиска перед дорогой домой поспать хотя бы полчаса, это помогает.
Как пообедать без вилки
Взяла с собой в лес в термосе фаршированный перец для Нафки, которая координатор, а народу оказалось мало, Нафка сбежала в лес, и перцы мои никому не нужны.
Мы с Лентяем довольно долго бороздим просторы леса, время от времени орем «Валентина-а-а-а!!!» и обсуждаем нюансы работы горячей линии, пока нам не звонит штаб и не сообщает, что наша бабушка в полном соответствии с широко известной песней уже давно дома, здорова и практически кушает компот. Мы, с одной стороны, очень за нее рады, с другой – считаем, что можно было об этом сообщить в «Лиза Алерт» до стадии компота. Ну неважно.
Теперь нам надо выбираться, выходить к железке и шагать два километра в направлении штаба. Бодро, весело, махая рукой встречным электричкам и замирая, когда мимо проносится товарный состав, мы идем мимо ночного железнодорожного полотна, и я бубню себе под нос:
– Ну и слава богу, ну и хорошо…
В штабе все уже совсем по-другому: поиск закончен, штаб сворачивается. Координатор ждет, когда вернутся все «лисы», и уезжает последним.
– Держи, – я получаю свой термос, который неугомонная Нафка так и не открыла.
Я предлагаю перец присутствующим, но они отказываются, и забираю термос. Внутри у меня разворачивается целая симфония в до-мажоре: только сейчас, когда я стою посреди ночного поля и держу в руках теплый термос, понимаю, как же я хочу есть.
Я прощаюсь со всеми («Не хочешь на поиск рядом?» – с надеждой спрашивает координатор), выкатываюсь на грунтовку и проезжаю километр в направлении трассы. Не выдерживаю, останавливаюсь, откручиваю крышку-миску с термоса (запах!), зажимаю ее коленями, без жертв вываливаю туда оба перца, поскуливая от нетерпения, и вдруг понимаю, что теперь я могу выйти из машины и повеситься на ближайшей осине, потому что мне нечем их есть, а до Москвы полтора часа езды.
Вы когда-нибудь пробовали есть горячие фаршированные перцы без применения рук, скрючившись на переднем сиденье автомобиля? Это очень увлекательно, непременно попытайтесь. Я кусаю перец с одной стороны, наклоняю голову и пытаюсь укусить с другой, представляю, как выгляжу со стороны, и начинаю давиться от смеха и отчаяния. В приступе безнадежности я открываю бардачок. Когда-то, почти 30 лет назад, папа заехал со мной в магазин «Садко» на Кутузовском проспекте. Молодежь не поймет, а те, кто постарше, конечно, помнят, что вход туда был открыт только для иностранцев и за рубли там ничего купить было нельзя. Так вот, я тогда ходила по этому магазину, как зомби, а папа шел сзади – как я понимаю, чтобы поймать меня в случае шоковых обмороков (бывало там и такое). Папа купил мне мороженое в импортном пластиковом стаканчике – на вид совершенно волшебное, нездешнее, неземное. Мы с ним сели в машину, и выяснилось, что его нечем есть. До дому оно, понятно, не доехало бы. Я его ела ручкой нашедшейся в бардачке расчески. Это было очень вкусно.
Так вот, я открыла бардачок, и первое, что увидела там, была пластиковая вилка. Как, когда я ее туда сунула, понятия не имею. Я успела подумать – а не грязная ли она? – и уже в следующую секунду с урчанием запихивала в себя перец, и мне было совершенно все равно, грязная она или чистая.
По дороге домой я пела песни. Громко, в голос, всякие, какие помню. И вовсе не для того, чтобы не спать, – спать мне еще совершенно не хотелось. Как говорилось в бессмертной «Иронии судьбы», люди поют, когда они счастливы.
Ирина Опимах, инфорг, оператор горячей линии «Лиза Алерт» (интервью проекту «Гордость России», ноябрь 2019 года)
«А потом меня затянуло. У меня было желание помогать людям и делать для них то, что я умею, делиться тем, чем могу поделиться. Когда ты видишь цель, твой главный мотиватор – это желание: я это хочу, и я это делаю. Но когда ты добиваешься результата, это еще один мотивирующий фактор, который просто несет тебя на крыльях дальше и дальше. Поэтому когда я только принимала звонки, а потом видела результат, для меня это было очень сильным стимулом продолжать заниматься деятельностью в отряде».
Кому нужны старики с деменцией?
Мне однажды сказали: ладно, когда теряются дети – понятно, конечно, что надо все бросать и искать, но чужие бабки, у которых поехала крыша, – зачем? Зачем не спать ночь, уезжать в холод и под дождь, оставлять семью и работу и ехать куда-то, если родственники недоглядели?
В первый раз, помню, подумала, что ослышалась. Но потом еще несколько раз слышала этот вопрос: зачем искать чокнутых стариков?
Со временем я сформулировала три ответа.
Первый – представьте себе, что это ваша бабушка. Да, теперь у нее деменция, она забывается, иногда мелет чушь, но это та самая ваша бабушка, у которой был фланелевый халат в узорах, умные любящие глаза и морщинистые руки в синих жилках, крепко вас обнимавшие, это ваша жизнь и ваше детство. Дорогая родная ваша бабушка, и будь у нее хоть 150 альцгеймеров, пусть только она живет как можно дольше, пусть просто будет рядом, а мы сделаем все, чтобы ей было хорошо, пусть только найдется.
