Тим забрал ключ, полез в карман и удостоверился, что его многофункциональный нож на месте. Проверил, хорошо ли заряжен телефон и исправен ли встроенный в него фонарик. Всё в порядке.
– А если его хватятся? – вдруг забеспокоился Крылов.
– Нет, до десятого числа точно не хватятся. Ключ от музея – у декана, декан – на Кипре, за это время в университете столько народу побывает – о тебе никто и не вспомнит, так что не дрейфь! – успокоила я друга.
– Тогда ладно, – повеселел Тим. – Как мне добраться до города?
– Машину водишь? – спросил Павел.
Тим кивнул, и Павел бросил ему ключи.
– А вы куда? – уже у двери обернулся Крылов.
Я тоже взглянула на Павла и сразу поняла, что его, как и меня, терзает мучительная дилемма. Что нам предпринять? Бежать спасать Ольгу, пока Рогов её не убил? Слова Павла о том, что она нужна ему живой в качестве гаранта моей сговорчивости, слабо утешали даже самого Павла. Он сказал это явно для того, чтобы меня немного успокоить. Или лучше пойти в Кардаевские пещеры и попытаться лишить Рогова того самого единственного шанса прорвать Завесу? Что важнее? Конечно, жизнь Ольги нельзя измерить никакими сокровищами мира, но… Что если, спасая её, мы упустим возможность остановить вуланцев? Что будет с этим самым миром? И с людьми?
– А мы прогуляемся, осмотрим местные достопримечательности, – неопределённо ответил Павел. – У нас ведь, как в фильме: «место и время операции изменить нельзя»… Тут далеко?
– Километра два, – прикинула я по памяти. – До пещер хорошая дорога идёт, доберёмся минут за двадцать.
– Ладно. Удачи! – сказал Тим на прощание и исчез в темноте.
– Тебе тоже! – бросила я ему вслед.
Когда мы с Павлом вышли за калитку, из второй половины дома выскочил рассерженный дедок.
– Павел, ну разве так можно? – ни с того ни с сего накинулся он на Стража. – Как можно запирать человека? Она же чуть не умерла!
– Кто? От чего? – растерялся Павел.
– Ну как вам не стыдно! – продолжал возмущаться старик. – Закрывать человека с этой… класрофобией… У неё же псих… психиатрическая реакция началась, она чуть не задохнулась!
– А, – сообразил Павел, – да, точно, психиатрическая реакция – это про неё. Любого до психушки доведёт. Вы простите, Иван Васильевич, я сразу-то вам не сказал. Я Ольгу закрыл, потому что она не знает иногда, что делает.
Нотки мстительности в этом ответе заметила, похоже, только я.
– Убегает из дома, а потом не помнит, кто она и откуда, – без зазрения совести продолжал Павел, – и ещё фантазии эти постоянные. Я её поэтому из города и увёз – здесь всё же безопаснее, да и природа, воздух. Вот вы Ольгу выпустили, а теперь мы не знаем, где её искать. Вот, сестру привёз Ольгину, вдруг меня не узнает опять – так хоть её вспомнит… Как в прошлый раз, помнишь?
И толкает, паразит, меня локтём под ребро.
– Ага, дедушка, – подыграла я. – А вы случайно не знаете, куда она пошла, в какую сторону?
– Дак в Марьин ручей вроде, – как-то виновато замялся Иван Васильевич. – Мы с ней чай пили, говорили про соседей, про советника губернатора, Рогова этого. И она сказала, что домой пойдёт. А потом гляжу – она куртку надела и в ту сторону, к ихним коттеджам пошла. А она ещё не вернулась? Павел, вы простите старика, Христа ради, я ж не знал. Она так убедительно говорила…
– Да вы не виноваты, Иван Васильевич, не переживайте. Она всех обманывает, это болезнь такая. Что делать?.. А где этот Рогов живёт?
Получив адрес Рогова и три десятка извинений, мы кое-как избавились от расстроившегося пенсионера и вышли за околицу. Точнее, за ту табличку, где было написано «Лукошкино». И остановились для совещания.
– И куда теперь? – тревожно спросила я. – К Рогову или в пещеры? У нас всего сорок минут осталось! Потом нужно будет ему звонить.
Лицо Павла стало жутко старым от напряжения. И я буквально кожей почувствовала, чего ему стоило принять такое решение.
– В пещеры. Главное – ритуал. Нужно понять, что он хочет делать и зачем ему Ключ и Знаки, а уж потом думать, как ему помешать и как спасти Ольгу.
– Тогда направо! – вздохнула я, и мы зашагали по утоптанной тропинке к Кардаевским пещерам.
Тимофей
Водить-то Тимофей умел, но на машине с механической коробкой передач он в последний раз ездил лет пять назад, в автошколе. Поэтому с места тронулся с третьего раза, какими-то нервными рывками и с риском заглохнуть в момент переключения.
Минут через десять он вспомнил, как ездить на образцах отечественного автомобилестроения, и дело пошло на лад. Подпрыгивая на кочках и выхватывая фарами то верхушки сосен, то ямы на дороге, «Калина» рванула к городу на предельно возможной по такой трассе скорости.
Зарево вечерних огней Новобержска виднелось издалека. В черте города Тим сбавил скорость, чтобы не попасть под горячую руку доблестным блюстителям дорожного движения, поскольку права он, разумеется, с собой не носил, а эквивалента любым документам – красивых бумажек с изображениями русских городов – было маловато.
Ближе к центру пришлось вообще ползти. Вечерний час пик в разгаре, народ торопился скупить в магазинах подарки на Рождество, чем и завершить, наконец, бесконечную череду новогодних праздников.
По сравнению со вчерашним днём автолюбители радовали друг друга взаимной вежливостью и миролюбием. Значит, не зря они портал закрыли. Изменения налицо.
Тим подъехал к университету ближе к восьми вечера и набрал номер тёти Любы.
– Слушаю! – ответил старушечий голос.
– Здравствуйте, тётя Люба, я от Нины Тураевой, она меня просила конспект и книжки забрать. Тимофей меня зовут.
– Я-то тебя точно не звала… Тимофей… Ну, дак иди к двери, коль пришёл. Надеюсь, ты не маньяк?
Тим уже дошёл до входной двери, встал в свете подъездного фонаря и дал подозрительной старушке рассмотреть себя в глазок во всех подробностях.
– Ладно, Тимофей, проходи.
Забряцало железо – отодвинулся засов и повернулся ключ. Тим просочился внутрь через узкую щель, оставленную тётей Любой. Шустрая старушка лет семидесяти, толстенькая, низенькая и с хитрыми глазками, тут же захлопнула дверь прямо у него за спиной, едва не выхватив кусок куртки. Процедура бряцанья повторилась в обратном порядке.
Тим тем временем пересёк холл и направился к преподавательской. Нашёл дверь в музей, осветил замок фонариком. Ну точно – обычная защёлка. Как агент разведки, он воровато огляделся и вынул нож…
В этот момент в коридоре зашаркали старые потёртые тапки из овечьей шерсти. Крылов чертыхнулся, отскочил обратно к преподавательской и полез в карман за ключом.
Бдительная тётя Люба показалась из-за поворота через минуту, неурочный гость как раз повернул ключ в совершенно ненужной ему двери. Сторожиха подошла и гаркнула почти на ухо: «Что, милок, открыл? Получилось?» Тим проблеял что-то вроде: «Да вот, открыл, а где тут Нинин стол?» Тётя Люба включила свет, внимательно осмотрелась и ткнула пальцем в направлении самого дальнего стола.
