– Отпусти девочку, – тихо повторил гость из Гватрэна, и мой позвоночник похолодел от страха.
– Уйди! – в полной истерике вопил Рогов, не контролируя уже свою силу.
Нож воткнулся в моё горло, рассёк кожу под подбородком, и я почувствовала, как струйка крови катится вниз, а воротник куртки становится противно мокрым. Чёрт! Так и помру в расцвете сил и лет. Кто-нибудь уже сделает что-нибудь или нет?!
И тут случилось нечто поразительное. Пока Лискен восседал на алтаре, мы этого не заметили. Но как только он спрыгнул, оказалось, что гость прибыл к нам не один. Каким макаром здесь очутились Гайнор и, вероятно, Мезра – худенькая бледная девушка с огромными измученными глазищами, наполненными в данный момент неподдельным ужасом?
Однако Рогов не уделил им должного внимания, а зря. Гайнор вытянул ладонь, в которой блеснул амулет (видимо, гдунский) и зашептал что-то себе под нос.
Тут и Тим внезапно ожил. Он всё ещё сжимал в руке Знак Дримы. И сейчас вытянул его в нашу сторону и сосредоточенно уставился на нож Рогова.
Не знаю, что именно им удалось сделать, но лезвие накалилось так, что мне обожгло кожу, а потом огнём полыхнула деревянная рукоятка. Рогов старался изо всех сил удержать нож, но не смог. Звон металла о камни внизу возвестил о моей свободе.
– Видишь, как ты жалок? – расхохотался Лискен. – Они и без меня справились. Ну что? Встретимся на Трибунале?
С этими словами и громким хлопком, от которого я оглохла на минуту, все исчезли. И Лискен, и Гайнор с Мезрой, и ариэннцы, и пленники-вуланцы. Рогов же бесформенной тушей рухнул там, где стоял. В тёмной и пустой пещере на ногах держались лишь мы вдвоём с растерянным Крыловым. И сразу стало жутко холодно. Или меня просто отпустило напряжение, а измученное адреналином тело, наконец, ощутило реальную температуру?
– Что? Куда все? – риторически вопросил мой друг. – А нам теперь что делать?
– Не знаю… Кён!!!
– У вас полчаса. Срочно возвращайтесь в особняк и найдите диванчики помягче – боюсь, суд будет долгим и ваши тела просто замерзнут, если их бросить здесь. Мне пора. Встретимся на Трибунале.
– А как мы туда попадём?
– Насчёт этого не переживайте! – услышала я голос Кёна издалека. Ну вот.
– Тим, мы идём в особняк. И Рогова с собой взять нужно. Но как его тащить-то?
– А зачем тащить? Мы же не пешком пойдём? Там на дороге припаркован прекрасный, великолепный шедевр современного машиностроения. Будем на месте уже минут через пять. А проблема с транспортировкой тела решается просто – я же практически Страж!
Тим протянул мне руку, и я увидела на его пальце затейливое кольцо. Побеги плюща и розы превратились в перстень из двух скромных полосок золота и серебра, а на печатке изображён обвитый серебряной лентой золотой меч. Знак Дримы принял нового хозяина! Крылов сосредоточился, и туша Рогова резво приняла вертикальное положение – я даже вскрикнула. На радостях я чуть не выскочила следом за ними на волю, но вовремя вспомнила и вернулась в пещеру. Надо было забрать Знак Павла и наши с Ольгой половинки. В свете Тимкиного фонарика, чудом уцелевшего в этой заварушке, мы без приключений добрались до машины.
– Ох и ни фига себе!!! – выдохнула я при виде одинокого авто, припаркованного на обочине просёлочной дороги. – Это ты на «Калину» поменял?! Махнулся, так сказать, не глядя?
– Ну, если убрать лишние подробности, то – да. Махнулся не глядя. Я ж тебе не ВСЁ рассказал. Это Верина машина вообще-то. Садись.
Он распахнул дверь машины великодушным хозяйским жестом. Я уселась, а точнее вплыла на широкое переднее сиденье, обтянутое кремовой кожей. Приборная панель переливалась красными огоньками, послушно напоминая, что температура воздуха за бортом не располагает к прогулкам.
Тем временем Тим мановением руки (словно всю жизнь только этим и занимался!) уложил на заднее сиденье тело бывшего советника губернатора. Потом почесал репу и решил для надёжности стянуть на всякий случай ему запястья собственным ремнём. Управившись наконец, новоиспечённый владелец престижного автомобиля плюхнулся за руль. Двигатель заурчал, как довольный кот, и «Кайен» плавно вырулил на дорогу.
У Тимки глаз – алмаз: у особняка мы очутились действительно минут через десять. Мы напряжённо заглянули в опустевший двор. Ворота открыты настежь, во дворе цепочки суетливых следов, какие-то вещи разбросаны повсюду, словно кто-то похватал самое ценное и в спешке удирал. Но мы всё равно решили войти в дом с чёрного хода – меньше вероятности на кого-нибудь нарваться. Да и путь тот знаком мне лучше, чем другой, – сама так из плена выбралась.
Дом встретил нас зловещей тишиной. Либо армия Рогова оказалась на поверку не столь многочисленной, либо они просто трусливо все смылись. Эту мысль красноречиво подтверждал бардак во дворе, не запертый теплый гараж, где мы оставили машину с телом врага (мы же не звери).
Вниз на цокольный этаж спустились без проблем. Знакомый мрачный коридор и множество одноликих дверей, как в тюрьме, вызывали уныние. А меня ко всему прочему ещё охватила тревога. Она, как змея, просочилась в сердце и теперь сдавливала его всё сильнее и сильнее. Я старалась не думать о причине этой тревоги, чтобы не впасть в полную панику, но заметила, как ускорила шаг, а дыхание моё участилось.
Тим, видимо, догадался, что со мной происходит, и молча принялся открывать все двери, которые открывались. С остальными дверями «колдовала» я. Немного усилий – и результат не заставлял себя ждать. Я даже загордилась некоторым мастерством, обнаруженным мной в этом деле. Смогу, если что, работать взломщиком…
– Б… твою…! – вырвалось у Крылова, и он застыл в проёме одной из комнат.
– Что там? – я похолодела, но нетерпеливо просочилась под его рукой внутрь.
На железном столе посреди комнаты лежал Павел. Мы наперегонки бросились к нему, чтобы убедиться в очевидном – он мёртв. Тело уже начало остывать. У меня помутилось в голове, и я бросилась обратно с криком:
– Оля!!!
Не помню, что ещё я кричала, как безумная. Помню только, как металась от одной двери к другой, открывала их, заглядывала внутрь и, не обнаружив никого, неслась к следующей.
– Нин… – вдруг как-то слишком тихо позвал Крылов.
Он никуда не бежал, просто открыл соседнюю с темницей Павла дверь и остался стоять на входе, избегая смотреть мне в глаза.
Отказываясь верить в реальность происходящего, на негнущихся ногах я побрела обратно к Тимке. Мне до одури хотелось, чтобы он ошибся… но он не ошибся. Тело Ольги аккуратно лежало на железном столе с кованой штукой на груди. Я с ненавистью стряхнула эту дрянь на пол, всё ещё надеясь, что сейчас произойдёт чудо и Ольга вдруг откроет глаза, вздохнёт. Но чуда не произошло. Нет. Тело было пустым и холодным.
Потолок поплыл перед глазами, и удара об пол я уже не почувствовала.
⁂
