Геара
– Ничего не бойся, – говорила Геара мягко, заботливо, – просто доверься мне.
Да уж. Задачка не из лёгких – довериться какому-то голосу в голове. Но выбора нет. С её поддержкой явно будет надёжней, чем так. Я расслабилась и постаралась впустить уютное ощущение под именем «Геара» в самую глубину глубин своего существа. Это оказалось удивительно легко и естественно, как будто уже когда-то давно я делала это миллион раз.
И мир вокруг внезапно изменился. Всё стало другим. Своды тёмной пещеры растворились от сияния, заполнившего меня и всё пространство. Это было так прекрасно, но насладиться сполна мне не пришлось. Сознание вспыхнуло, наполняясь новым качеством. Ольга Тураева перестала существовать – она превратилась в нечто большее, нечто иное. Теперь все чувства, мысли, ощущения слились в единое, сильное, новое восприятие себя и окружающего. И первое, что врезалось в это новое восприятие, – равномерный шум моря. Вода разбивалась о камни с приятным успокаивающим шипением.
Вслед за звуком появилась картинка. Геара в длинном простом платье и плетёных сандалиях стояла на самом краю отвесной скалы и смотрела вниз, на облизанные прибоем валуны.
– Вообще-то, это – океан, – уточнил знакомый голос.
– Я знаю.
– Это твоё любимое место, насколько я помню.
– Верно. Так что мы тут делаем, Шайн?
– Разговариваем, – иронично отозвался голос.
– Ладно. Тогда начнём с ответов на вопросы.
– Задавай, – благодушно согласился он.
– У нас был план, помнишь?
– Конечно.
– И что теперь? Всё рухнуло?
– Если ты не заметила, Геара, мы только что спасли мир. Неужели этого мало?
– А как же я? То есть Ольга? Она мне нужна. Она не должна была умереть.
– Нет, но так случилось.
– Неправда. В этом нет логики и смысла.
– Ну, конечно, есть.
Геара уже хотела возмутиться, но меня остановил печальный крик чаек над головой. Внизу по-прежнему шипели волны. И я вдруг подумала, что никогда не видела истинный облик Шайна. Если он говорил с ней, то только таким образом, как сейчас.
Лана, Кён, Санни и, что обиднее всего, Беарн вообще убеждали ее, что Шайн просто так не разговаривает ни с кем напрямую, лично. Он должен прислать Вестника или кого-то из приближенных и доверенных лиц. Он-де затворник и обычно слишком занят, чтобы общаться с каждым, кому вздумается. Поэтому они долго ей не верили, а потом и она смирилась и перестала им рассказывать об этих беседах. Шайн сказал, так будет проще для всех.
Теперь-то она знает, почему так происходит. Они с Шайном связаны в опыте многожизния крепкой связью. Геара чувствует сейчас это острее, чем когда бы то ни было. Он молчит. Предпочитает не обсуждать этот вопрос. А ей больше не нужны подтверждения. Она знает!
– Не переживай. Трибунал всё решит, как надо.
– Я так долго готовилась. С таким трудом справлялась с Ольгой. А теперь всё начинать сначала?
– Такова жизнь, – снова этот ироничный тон.
– Я знаю, ты можешь вмешаться. Помоги.
– Нет. Я не могу вмешаться, – тихо ответил Шайн, – и больше не проси меня об этом.
– Пожалуйста. Мне нужна твоя помощь.
– Почему бы не довериться Трибуналу? Вдруг Восемь решат её вернуть?
– А вдруг – нет?
– Значит, так и будет. Смирись.
Конечно, он прав. Это дело Трибунала. Но Геара потратила так много усилий, так жаль потерять всё это.
Поднялся ветер. Он трепал скудные шевелюры деревьев за спиной и ее волосы. Опалённые горячим солнцем скалы вспенивали языки океана, решительно отбрасывая их назад в свою стихию. Было чувство, что нечто зреет, готовится к выходу, нарастает, как неотвратимый рок.
– Ты помнишь? – очень тихо спросил Шайн.
– Что именно?
– Это? Жаркий летний полдень… прямо перед самой гибелью Атлантиды? Ты всегда реконструируешь именно этот день.
– Помню, – нехотя буркнула Геара.
– Когда-нибудь задумывалась, почему?
Она качнула головой, хотя прекрасно поняла, о чём речь. Этот памятный день, как страшный и уродливый шрам, никогда не даст забыть о тех событиях, что перевернули весь мир и судьбы с ног на голову.
– Помнишь, как всё казалось тогда бессмысленным? Как отчаянно ты боролась до самого конца? Но мир всё равно рухнул, и ты ничего не смогла сделать.
– Зачем ты говоришь мне это? Я не хочу это вспоминать.
– И поэтому постоянно оказываешься здесь, в этом самом дне? – с усмешкой заметил он. – Что ты говорила тогда? Помнишь? Ты была убеждена, что люди уже не оправятся от удара, не так ли? Что мир никогда не станет прежним. Что все великие знания будут утеряны безвозвратно. Помнишь?
– Да, но…
– Посмотри, что творится теперь? Люди выкарабкались, как всегда. Пусть многого вернуть уже нельзя, но мир жив. Прими то, что приходит без сопротивления, и, возможно, эта неизвестность тебя удивит.
– Возможно.
Геара не хотела спорить. Да и с кем тут спорить? С Шайном? Глупо.
– Кстати, тебе пора. Трибунал вот-вот начнётся.
– У меня такое чувство, – призналась она, – что ты чего-то не договариваешь.
– Наверное, сейчас ещё не время. Ты очень устала с этим заданием. Отдохни.
– Спасибо, конечно, за заботу, но я предпочитаю знать о проблемах заранее.
– Да ну какие проблемы? – засмеялся Шайн. – Всего лишь одно маленькое незаконченное дельце. Я слышал, Дистар интересовался Белым Камнем?
– А, да. По-моему, он интересуется им со времён гибели динозавров. И мне казалось, Беарн в тот раз хорошо позаботился о камне. Сейчас на земле никто не найдёт его. Разве нет?
– Не совсем. Мы поймали всего лишь одного нарушителя, прямо скажем, не самого опасного из существующих. Если камень попадёт в руки хоть одному из них, то катастрофа Тамборы покажется всем нам детским праздником.
– Это задание?
– Решай сама.
⁂
Санни
Санни. Сан. Она была в облике Нины. Ну, если бы та, конечно, носила такие красивые платья и отрастила бы волосы по пояс. Половинка Знака так и висела на груди. Метаморфоза произошла как-то внезапно, и Сан с любопытством озиралась вокруг.
Белоснежные стены и мраморный пол. Высокие узкие окна готической заострённой дугой взлетают вверх и теряются в молочном мареве невидимого потолка. Нейтральная Зона всегда складывалась из каких-то обрывков, чьих-то воспоминаний и образов. Лоскутное одеяло из разных частот, существующих одновременно и не мешающих друг другу. «Лоскуты» этого «одеяла» постоянно перемещались, переплавлялись, перетекали одно в другое. Нейтральная зона всегда готова подстроиться под наблюдателя. Это завораживающее зрелище!
