– Да перестань причитать, как курица над яйцом!
Голос моего пассажира, который только что мирно спал, вернул меня в реальность. Я всё никак не привыкну, что думать при нём надо потише.
– Я не курица! Просто беспокоюсь.
– Ага. Я даже толком заснуть не могу от твоего беспокойства.
– А ты и не должен спать сейчас. Мы почти приехали.
На горизонте показалось невысокое здание советского периода с нововыкрашенным фасадом. Слева на площади стройными рядами толклись вперемежку старенькие «икарусы» и новые «форды», выполняющие регулярные рейсы Усачево – Новобержск. А справа раскинулась платная стоянка для частников, вечно битком забитая машинами. Еще придётся искать место.
– Вон там есть место, левее… между «Матисом» и «Порше».
Последовала совету «эксперта» и благополучно припарковалась на указанном клочке. Захлопнула дверцу и тут только поняла, что упомянутый «Порш» принадлежит не кому-нибудь, а Нинкиному другу, Тимофею. Я ещё у особняка Рогова запомнила этот номер.
Глянула на часы – до посадки остался час. Успели, несмотря на гололёд и моё раздёрганное состояние. Павел проводил взлетавший над аэропортом самолёт, как мне показалось, нетерпеливым взглядом. Это и понятно. Там его ждёт Москва и… девушка.
– Да, ждёт, – тихо согласился Павел, не глядя на меня.
– Прекрати уже читать мои мысли! Это неэтично, в конце концов!
Я заблокировала двери и решительно шагнула в сторону зала вылета. Надо найти Нину, раз они с Тимофеем уже приехали.
– Да подожди ты! – Павел схватил меня за локоть. – Так и будешь всё время убегать?
– Мы опоздаем, – говорю в сторону, потому что не хочу услышать то, что слышать не хочу.
– Глупая, так ничего и не поняла? Я тебя никуда не отпущу. Всю дорогу хотел тебе сказать.
– Что?
– Утром звонил Папа. Принято решение назначить меня главой Новобержского отделения.
Тупо хлопаю ресницами, всё ещё не соображая, что это значит. Он улыбается.
– Это значит, я вернусь… ну, где-то недели через две-три. Я и лечу только для того, чтобы уладить там дела: уволиться, отдать ключи маминой подруге, чтобы за квартирой присматривала и… сказать ЕЙ, что я теперь с тобой.
– Со мной?
Сердце, пять минут назад окаменевшее от тоски, вдруг отпустило. Даже дышать стало легче. И какой-то дурацкий ком подкатил к горлу. Мне хотелось услышать это ещё раз, чтобы поверить окончательно.
– Я С ТО-БОЙ, – по слогам повторил Павел, – я тебя люблю. Разве непонятно?
Он поцеловал меня. И всё исчезло, растворилось: аэропорт, люди, машины, – даже собственное сознание слилось в один-единственный миг счастья.
– Вот это да! Привет, ребята!
Я не сразу признала улыбающегося во все тридцать два зуба парня, хотя он казался знакомым.
– Привет, Тим! – кивнул Павел. – Где Нина?
– Да там… это… Важное дело у неё там, короче. А ты тоже в Москву? Какой рейс?
Павел достал из бумажника билет и протянул Тимофею.
– О! Так вы ещё и одним самолетом летите? Класс! А то я немного переживаю, как она там в Москве разберётся.
– Присмотрю, так и быть, – весело пообещал Павел, забирая билет. – Ну, показывай дорогу.
Тим помялся немного, но махнул нам рукой, и мы пошли за ним. Народу по залу вылета перемещалось много, как всегда. И поиски шли очень медленно. Мне даже показалось, Тим специально водит нас кругами, делая вид, что запамятовал, где оставил Нину с её «важным делом».
Но вскоре я сама увидела сестру у металлоискателя рядом с симпатичным парнем, в котором я признала Алексея Холмогорова. Лично встретиться с ним нам за это время так и не довелось, зато Тимофей все уши прожужжал о героических подвигах Стража, как будто это и не человек вовсе, а персонаж мистического триллера.
– Вон она, туда!
Нина
Я застегнула молнию на раздутой, как беременный бегемот, дорожной сумке. Ещё раз проверила наличие билета и документов. Кинула взгляд на часы. Тим заедет за мной через десять минут.
Сама прекрасно знаю, что мой отъезд – обыкновенное бегство. Но понять, как жить дальше, я смогу только вдали от Лёшки. В ушах всё ещё звучит наш последний разговор два дня назад…
⁂
… – Я не могу так. Я не знаю, что делать… я люблю её.
– А меня?
– Ты – другое! Ты – это ты, я бы умер за тебя. А Ташка…
– А Ташка – та, с которой ты хочешь жить, а не умирать?
– Ты не понимаешь. Ничего не понимаешь!
– Понимаю больше, чем ты думаешь. У нас с тобой любовь духовная. Мы не влюблялись, даже нельзя сказать, что мы полюбили – мы просто вспомнили. А Наташу ты любишь так, как обычно мужчина любит женщину. Она милая, красивая, в конце концов, и любит тебя. Просто… я появилась слишком поздно. Моё место уже занято. Значит, так тому и быть.
Лёшка с силой откинулся на спинку больничной кровати и выругался.
– Чёрт! Чёрт! Я не могу так! Не могу отказаться от тебя, понимаешь? Не могу, это как-то противоестественно, но по отношению к Ташке это будет нечестно. Я не могу с ней так поступить. Я не знаю, что мне делать!
Я смотрела в родные глаза, полные боли и растерянности. Сердце разрывалось от этого взгляда. Невозможно причинять ему такую боль. Я должна уехать. Тогда перед Лёшкой не будет стоять ежеминутно проблема выбора. Возможно, если я буду далеко, всё у них с Наташей наладится. Может, даже и у меня… Впрочем, верилось в это с трудом. Он словно почуял моё намерение и произнёс тревожно:
– Только не исчезай! Мы будем друзьями и…
– Ты сам-то в это веришь? – как я ни старалась, в голосе прозвучала ироничная горечь. – Нет, мы можем изображать дружбу. Пока у кого-то из нас не сорвёт крышу, и тогда второй, боюсь, тоже не сможет держать дистанцию. И вот – прощай, дружба! Здравствуйте, проблемы! Пойми, я могу быть для тебя кем угодно: другом, сестрой, хоть матерью, блин… лишь бы тебе было хорошо, я согласна быть рядом в любом качестве. Но сколько это будет продолжаться? До первого скандала с Наташей? Она явно не будет от этого в восторге. Мне бы на её месте точно не понравилось.
Он знал, что я права, но отказывался это признавать. А я отказывалась мучить его и себя дальше. Его свобода священна, даже если я понимаю, что ТАК не смогу любить уже никого. Нет сейчас другого выхода.
Кроме того, буквально вчера Махоньков пригласил меня на стажировку в свой отряд. Я ничего пока не ответила, но есть ещё два дня на раздумья. Пожалуй, согласиться на это приглашение в данной ситуации – наилучший выход.
– Лёш, я пойду. Скоро Наташа придёт. Ей не понравится, что я опять тут сижу.
