Да, я действительно обиделась и разозлилась. На эту двойственность, двуличность, если хотите. На показное равнодушие, которого, как мне кажется, я не заслужила. Честное слово, не знаю, что творится в голове у альтера, но еще сегодня утром я считала, что мы идем в одной команде. Худо-бедно, но все же доверяем друг другу. А на самом деле Рэйв был сам по себе. Всегда. С самого начала. И я нужна была ему… зачем? Пройти ритуал? Да не смешите меня — он бы и сам распрекрасно справился. О чувстве вины я уже как-то говорила — это совсем не повод, чтобы рисковать. Но тогда в чем дело? Какая роль мне уготована во всем этом путешествии? Для чего меня вообще позвали? Признаться, еще немного, и я начну думать, что намек на жертвоприношение был все же уместным. Иначе зачем Рэйву тащить с собой такую обузу? Для чего, если все, чего он хотел, это заполучить в свое единоличное пользование огромную силу и вернуть к жизни погибшую невесту?
«Интересно, а у альтеров, случаем, воскрешение не происходит так же, как веровали египтяне? Может, жертва ему нужна как раз для ЭТОГО ритуала? А что? — продолжала себя накручивать я. — Попалась на глаза доверчивая дурочка. Доведи ее до последнего этапа и вот оно, готовое тело для отлетевшей души!»
Глупо, конечно, было строить какие-либо теории в отношении альтера. Но ведь если подумать, то, кроме как ради этого, я ему была и не нужна. И я полностью от него зависела. Без него я в другой мир не попаду, а в этом меня схарчат уже к концу недели, если он не откроет портал.
«Живой не дамся, — мрачно подумала я, топая посреди притихшего леса и раздраженно поглядывая по сторонам. — Если Рэйв вознамерился меня использовать в качестве донора для будущей супруги, то хренушки ему. С обрыва прыгну, но ему не достанусь! Вот».
Все еще злясь на себя и на альтера, я неслась по тропинке, как заведенная. Не чувствуя ни голода, ни усталости. И раз за разом прокручивая в голове обидные слова. Самое поганое заключалась в том, что я-то со своей стороны делала все возможное, чтобы помочь Рэйву. Выхаживала его, спасала, слушалась, даже когда не очень-то и хотелось. А выходило, что это была игра в одни ворота. Никому не нужные жертвы, на которые я шла по доброй воле, только непонятно зачем.
От последней мысли мне стало до того гадко, что я еще больше прибавила шагу и почти побежала, чтобы никто не увидел, как по моим щекам катятся слезы. Сердито утерев лицо, отбросила с пути не успевшую ретироваться ветку и… нос к носу едва не столкнулась с переходящим дорогу огромным зверем, который воззрился на меня с искренним недоумением.
Зверь был похож на помесь медведя и кабана. Только раза в полтора больше первого и намного страшнее второго. Лохматый, рогатый, зубастый, он вытаращил на меня все своих четыре здоровущих красных глаза и громко засопел. Огромные лапы-столбы у него заканчивались такими же громадными когтями. Неповоротливое на первый взгляд туловище шумно раздувало бока. Из широких ноздрей на каждый выдох вырывался пар, будто вокруг резко похолодало. А под густой рыжеватой шерстью пряталось, наверное, полтонны мышц, крепких когтей и вполне обоснованного раздражения.
— М-ма-ма… — заикаясь, пролепетала я, когда это клыкастое чудовище вытянуло шею и попыталось меня обнюхать. — Не ешь м-меня… я невкусная… честно.
Зверь недовольно фыркнул, уткнувшись носом в мой белоснежный подол. После чего отвернулся и потрусил прочь, переваливаясь на ходу наподобие лохматого бегемота.
Из меня словно все кости вынули, и я едва не брякнулась от облегчения прямо там, где меня застала встреча с неожиданным гостем. Господи боже… то ли Нейлали и впрямь меня благословила, а то ли зверь просто учуял на мне знакомый запах, но, как бы то ни было, жрать меня он не захотел. Даже не толкнул, не погрыз, не растоптал, хотя мог бы.
— Спасибо, ваше величество, — пробормотала я, утирая со лба испарину. — Кажется, вы только что спасли мне жизнь.
После чего с трудом выпрямилась и на подрагивающих ногах двинулась дальше, не зная, как успокоить суматошно колотящееся сердце. Порцию адреналина за эти пару секунд я отхватила — будь здоров. Неудивительно, что дальше я пошла гораздо тише. И спокойнее, если не сказать, что в прострации. Не знаю как, но вскоре даже сумела выбраться на берег какой-то реки. После чего все же устало опустилась на прибрежный песок, зачерпнула ладонями холодную воду. И только умывшись и растерев кожу до красноты, все-таки поверила, что опасность миновала.
Не знаю, кто как, а я после этого преисполнилась к лесу горячей, прямо-таки жгучей благодарностью. И как только ноги перестали дрожать, снова встала, развернулась к лесу и с почтением ему поклонилась.
— Забавно, — тут же испортил мне благочестивый настрой знакомый голос. И снова — насмешливый, как утром. — Вот уж не думал, что однажды ты встретишь мое появление именно таким образом.
— Это не тебе, болван, — огрызнулась я и поспешила выпрямиться.
— Тогда кому? — поинтересовался Рэйвен, выбираясь из-за деревьев.
— Не твое дело.
— То есть, ты все еще дуешься, — заключил альтер, подходя к реке. — Ну и зря. Предлагаю устроить привал здесь, а утром перебраться на ту сторону и топать дальше.
Утром?!
Я с нескрываемым подозрением покосилась на повеселевшего Рэйва, но тот уже деловито оглядывался в поисках места для привала.
При чем тут утро?
— Время в лесу фей течет иначе, — сообщил подошедший Кин, взглянув на меня почему-то виновато и как-то грустно. — Посмотри на небо: здесь оно еще светлое. А вон там, за деревьями, все черно. За пределами леса уже близится ночь. Видишь?
Я вскинула голову и посмотрела куда указывал мальчик.
И впрямь: небо словно было разделено невидимой чертой. Там, где еще виднелись верхушки деревьев и предположительно простирался волшебный лес Нейлали, небо было чистым и ясным, как в полдень. А чуть дальше густела самая настоящая чернота. Причем это были вовсе не тучи — за тучами не бывает видно звезд. А на этом небе я таких звезд углядела тысячи. Так что, похоже, Кин не ошибся: со временем в здешнем лесу и впрямь творилось что-то неладное.
— Здесь день идет за три, — пояснил мальчик, когда я кинула на него вопросительный взгляд. И совсем тихо добавил: — Мне Рэйв сказал.
Ах, ну да. Если Рэйв сказал, значит, так и есть!
— Это сколько же времени мы сюда шли? — с трудом удержавшись от колкости, спросила я вслух.
— Будь мы в обычном мире, ты бы давно устала. А здесь… да еще после обряда… мы можем и трое суток идти без перерыва. Нейлали пометила нас как своих. Поэтому здесь мы чувствуем себя как дома.
Я оглянулась на стену молчаливо стоящих деревьев.
Да. Пожалуй, под их сенью мне и впрямь было уютно и комфортно. Раньше со мной такого не бывало, но до встречи с медведекабаном я вообще ни о чем таком не думала. Мчалась вперед, как по проспекту, с легкостью отмахивалась от мошек, даже не думая, что они могли быть ядовитыми. Любовалась цветами. Смело пила росу с листьев, не видя в этом абсолютно ничего плохого. И вообще, вела себя неподобающе беспечно.
