Я озадаченно кашлянула и все-таки села рядом с девицей.
— По-моему, это нелогично. Суметь создать вас, но не иметь возможности дать Кину нормальную одежду…
— На Кине все рвется в считаные часы, поэтому обычную одежду мы ему уже давно не предлагаем.
— А как же иллюзия? Ее ведь Рэйв продолжает поддерживать.
— До ритуала мог, — кивнула Таль, упорно глядя куда-то мимо меня. — Теперь же это чревато. Даже в отношении себя ему не стоит лишний раз рисковать, иначе наше путешествие затянется бог знает на сколько. Поэтому Рэйв терпит. И поэтому же тебе не стоит просить у него особого комфорта.
Я тихонько фыркнула.
— Разве я прошу? Мне просто интересно знать, кто придумал такие ограничения?
— Ритуал — это испытание. А испытание само по себе подразумевает наличие ограничений. Нельзя спасти мир, лежа на диване и попивая холодное пиво. Нет, в принципе, можно попробовать и так. Но за гордыню нас обязательно накажут. Так же, как наказал меня недавно Рэйв.
— Мне жаль, — вздохнула я, бросив на Таль сочувственный взгляд.
Она едва заметно усмехнулась.
— Мне тоже. Возвращаться в старую форму — не слишком приятный процесс. А если при этом нет уверенности, что ты снова когда-нибудь станешь человеком…
Таль вдруг повернула голову и впервые взглянула на меня прямо.
— Скажи: что в тебе такого, раз Рэйв пошел на такие риски? Чем ты его зацепила, раз он уперся и в который раз решил начать все сначала?
Я, если честно, не нашлась, что ответить на такие странные вопросы. А пока собиралась с мыслями, из-за дюн послышался приглушенный звериный рев, чужие голоса, незнакомая гортанная речь. А когда мы с Таль одновременно вскочили и всмотрелись в даль, то оказалось, что к водопою длинной вереницей, медленно и неохотно, тянется самый настоящий караван.
Я, правда, подспудно ждала увидеть в нем обыкновенных верблюдов и загорелых арабов… на худой конец, турок в характерных халатах. Но оказалось, что вместо поджарых верблюдов по пустыне размеренно топали самые настоящие, только жуть какие лохматые носороги, а вокруг них носились низкорослые, лысые и на редкость горластые желтокожие люди определенно азиатской внешности.
Когда караван приблизился, я даже разочаровалась, обнаружив таких неказистых, ничем не примечательных и громкоголосых аборигенов. Но потом Таль оттеснила меня в сторону и, закрыв собой, глухо велела:
— Распусти волосы. Закрой лицо. Сядь на землю и молчи.
— Зачем? Здесь что, ненавидят женщин?
— Напротив, — недобро улыбнулась девица. — Женщин здесь о-очень любят. Но местные жители делятся на две категории: хозяева, в том числе торговцы и воины, и рабы. Если понадобится, я-то смогу доказать свою принадлежность к высшей касте, а ты — нет. Поэтому тебя везде будут воспринимать как добычу. Причем ценную добычу. Такую, за которую и с альтером побороться не страшно. Так что постарайся вести себя смирно и подыграй нам, если у местных возникнут вопросы.
Я поморщилась, но делать нечего — по-быстрому расплетя созданные феями косички и взлохматив волосы, я торопливо зачесала их на лицо и села, сгорбившись и смиренно опустив голову. Обзор после этого резко ухудшился, следить за приближением каравана стало неудобно, но я терпела. Послушно молчала. И потом только ждала, когда же из-за ближайшей дюны покажутся первые люди.
Тот факт, что люди здесь все-таки имелись, свидетельствовал о наличии какой-никакой, но все же цивилизации. Раз есть караваны, значит, процветает и торговля. А там, где торгуют, неизменно появляются сперва лавки, затем поселения и, наконец, целые города. Выжить в пустыне без воды, еды, одежды и хотя бы минимальных удобств нереально, поэтому Рэйв правильно поступил, что отправился за помощью. Но я слишком поздно вспомнила, что за любую помощь рано или поздно придется расплачиваться. А чем надумает расплатиться с местными альтер, я понятия не имела.
Спустя полчаса к водопою приблизился первый «носорог», и я скривилась под импровизированным занавесом. Воняло от зверя ужасно. А от пробежавшего мимо аборигена «аромат» оказался и того хуже. Запахи пота, грязного белья, немытой кожи и чеснока — просто убойный коктейль, от которого с непривычки едва не замутило. Пришлось отвернуться и старательно дышать ртом, пока мимо нас медленно проходили массивные, тяжело груженные звери и с криками носились желтокожие погонщики.
С одеждой у них оказалось тоже негусто — в такие замызганные тряпки у нас даже нищие постеснялись бы укутываться. Но аборигенов, по-видимому, непрезентабельные лохмотья не смущали. Они спокойно обмахивались грязными тряпками, харкали прямо себе под ноги, сочно сморкались в рукава, справляли нужду где придется. Так что я даже порадовалась, что они прикрывали тканью не только смуглые телеса, но нижнюю часть своих лиц. Судя по низким лбам, спутанным черным волосам и глубоко расположенным глазницам, писаными красавцами эти товарищи не были. О гигиене тоже, судя по всему, ни разу не слышали. Поэтому ожидать, что они знакомы с зубными щетками, ополаскивателями и дезодорантами, не стоило. Не говоря уж о том, что мылись они, скорее всего, месяц назад. Под дождем. И то, очень недолго.
Одно хорошо: нас они, несмотря на предупреждение Таль, не трогали. Никто даже не подошел и не поинтересовался, что мы делаем на караванной тропе, одни, да еще и без оружия. Но коситься, насколько я видела, все-таки косились и время от времени тыкали пальцами, обсуждая что-то между собой.
Наконец, основная масса животных прошла дальше и остановилась метрах в сорока от водопоя. Погонщики, переговариваясь исключительно криком, вознамерились во что бы то ни стало уложить своих носорогов на песок. Шума и суеты стало на порядок больше. Правда, когда я уже раздумывала над тем, не стоит ли и мне последовать примеру местных жителей и замотать голову тряпкой, совсем рядом послышался грохот копыт, и возле Таль, выбив целые песчаные фонтанчики, резко затормозило какое-то копытное. Судя по стройным мускулистым ногам, очень похожее на обыкновенную лошадь. Однако, когда я осторожно подняла голову и взглянула на скакуна, то обнаружила, что на лошадь животное походило весьма отдаленно. Какой-то кузнечик четырехлапый. Да, с копытами. Да, большой. Но у него вместо нормальной морды имелась хитиновая харя со жвалами. А вместо приличной гривы и хвоста — костяные наросты, за которые, наверное, было удобно держаться во время бега.
Тем не менее, животное (или насекомое?) оказалось оседлано. А из седла на нас с хитрой усмешкой смотрел… да-да, вы правильно догадались: господин Рэйв как-то-там-еще собственной персоной. Весьма прилично одетый. В отличие от меня, уже обутый. Обряженный в какой-то вычурный халат, подпоясанный кожаным плетеным шнурком. И обзаведшийся не только белоснежной чалмой, но и широкими золотыми браслетами на запястьях.
Бодро соскочив на землю, этот нахал широко улыбнулся, а затем как ни в чем не бывало поинтересовался:
— Ну что, красавицы, заждались?
И так похабно при этом подмигнул, что я с раздражением поняла, что все еще на него сержусь. И что мои неприятности в этом мире, похоже, только начинаются.
