Я опустила голову.
— Хорошо. Прости еще раз. Я больше не буду делать глупостей.
— Идем, — вздохнул альтер, отворачиваясь. — И постарайся не отстать.
Чувствуя себя обманутой в лучших чувствах, я побрела за ним, стараясь разобраться в себе и в том, что сейчас произошло. Да, я по-прежнему считала, что броситься на помощь в такой ситуации — вполне нормальная и даже обязательная реакция любого здравомыслящего человека. Но и Рэйв был по-своему прав. Вопрос заключался лишь в том: где граница между настоящим и выдуманным? Бедой и обманом? На что я должна ориентироваться, чтобы, ринувшись кому-нибудь на помощь, случайно не стать добычей какого-нибудь монстра или маньяка?
Пока я размышляла и пыталась найти ответы, болото вокруг нас закончилось и сменилось сперва лесом, а затем пустыней. Мимо проплывали какие-то строения, разрушенные башни, горящие машины, бурлящие реки, глубокие овраги и пропасти… и в каждой кто-то пропадал и отчаянно жаждал моей помощи. Причем если поначалу это были незнакомые люди, то затем градус напряжения резко возрос. Я все чаще стала видеть лица соседей, друзей, родных… и с каждым разом становилось все труднее молча проходить мимо.
Когда где-то за деревьями раздался очередной истошный крик, а за ним воздух прорезал жутковатый звук включенной бензопилы, я испытала непреодолимое желание зажать руками уши и зажмуриться.
Черт возьми! Это просто невыносимо! Какой садист придумал этот аттракцион кошмаров?! Для чего мы вообще через него проходим?!
А дальше — хуже. По мере того, как менялся морок, я постепенно холодела все больше. Мамочка моя дорогая! И зачем я в свое время смотрела триллеры и ужастики?! Все эти монстры, человекообразные и не очень, выходили и выползали сейчас из лесов и болот и вставали вдоль ковровой дорожки почетным караулом! Окровавленная бензопила, согнутая в три погибели волосатая девчонка, известные убийцы, маньяки и их жертвы…
Будучи не в силах на все это смотреть, я все-таки закрыла глаза, но даже так продолжала чувствовать на себе чужие пронизывающие взгляды. Это было жутко. Реально страшно. У меня вся кожа покрылась пупырками, пока я шаг за шагом проходила через этот кошмарный строй!
А потом мне в голову пришла еще одна мысль: а что же Рэйвен? Он тоже сейчас видит что-то подобное?
Осторожно приоткрыв один глаз, я увидела краешек напряженной щеки альтера, заметила катящийся по ней пот и поняла: нет. Это же его последнее испытание, поэтому ему, скорее всего, еще хуже. И если я вижу чужие, подчас киношные и нереальные смерти, то он… наверное, видит реальную и одну и ту же? Повторяющуюся раз за разом. Зацикленную, бесконечно крутящуюся у него перед глазами жутковатую картину, в которой каждый миг умирает дорогой ему человек. Вернее, его девушка. Его невеста. Та самая, которую он теоретически мог бы, но фактически не имел никакой возможности спасти.
И вот тогда я поняла еще одну простую вещь: именно сейчас, здесь, среди кучи людей и нелюдей, хороших и не очень, виновных и безвинно пострадавших… на самом деле находился всего один человек, который по-настоящему нуждался в моей поддержке и помощи!
— Держись, Рэйв, — прошептала я, обняв напряженного как струна альтера со спины. — Все хорошо, ты не один, слышишь? То, что ты видишь, лишь иллюзия. Кошмар, который нужно пережить и постараться наконец его отпустить.
Мужчина устало опустил голову, а по его спине пробежала нехорошая дрожь.
— Не могу… это слишком… трудно…
Нет-нет-нет. Только не здесь и не сейчас! Ему нельзя перекидываться! Если он сменит форму, его будет точно не удержать!
— Я здесь, Рэйв, — настойчиво затараторила я и, нащупав безвольно упавшую кисть, крепко ее сжала. — Все самое плохое, что могло с тобой случиться, уже случилось. Не сдавайся, слышишь?! Ты через это УЖЕ прошел и сумел подняться на ноги. Не забывай: мы с тобой идем вперед, чтобы этого больше никогда не повторилось. В последний раз! Поэтому, что бы ты сейчас ни увидел… что бы ни происходило… оно закончится, когда мы доберемся до выхода. И больше ты не будешь к этому возвращаться. Рэйв!
— Да, — глухо уронил он. — Я слышу. Надо идти.
И медленно, с трудом переставляя ноги, двинулся дальше.
Я, не отлипая от его спины, тоже стронулась с места, но на этот раз, сконцентрировавшись не на себе, а на Рэйве, сделать это оказалось намного проще. Сейчас именно он был той осью, вокруг которой вращался мой мир. Я была занята тем, чтобы поддержать его и уберечь от трансформации. Зато он, снова переплетя наши пальцы, вел меня вперед, одновременно закрывая собой от окружившего нас кошмара.
Кто из нас стал ведомым, а кто ведущим, вскоре стало не разобрать. Когда альтер замедлялся, я аккуратно толкала его в спину. Когда пытались отвлечь меня, Рэйв без особых церемоний выдергивал меня обратно. Это было трудно, не скрою, но все же вдвоем нам удалось сохранить душевное равновесие. И так, шаг за шагом, мы продирались сквозь бесконечную череду правдоподобных до тошноты иллюзий и держались друг за друга, как за то единственное, что еще оставалось настоящим.
Не знаю, сколько это длилось, но в какой-то момент голоса, крики и стоны стихли, а вместо ужасающе детальных пейзажей вокруг снова сомкнулся туман.
Рэйв, тяжело дыша, остановился, повернулся и, накрыв мои руки горячими ладонями, выдохнул:
— Инга, ты как?
— А ты? — неуверенно отозвалась я, стараясь не смотреть по сторонам.
— Больше ничего плохого не слышу и не вижу.
— Аналогично. Значит ли это, что мы прошли испытание?
Альтер мотнул головой.
— Должен быть еще и третий этап. Как там у вас в сказках: огонь, вода и медные трубы?
Я тихонько вздохнула.
— Значит, пускай будут трубы. Надеюсь, ты не откажешься от меня ради какой-нибудь жалкой серебрушки?
— Я ни за что от тебя не откажусь, — глядя мне в глаза, прошептал альтер. Я вздрогнула, заметив, как разгораются в его зрачках подозрительно яркие огни. Мое сердце тревожно екнуло. Но прежде, чем я сообразила, что бы это могло значить, туман вокруг нас расступился. А за ним, словно за театральным занавесом, возник еще один коридор, в самом конце которого соблазнительно замаячила большая деревянная дверь.
Глава 19
Настороженно оглядев открывшийся перед нами, пока еще пустой коридор и спокойно лежащую посреди него красную ковровую дорожку, я смерила расстояние до выхода и приободрилась. Пока все выглядело нестрашно: шагов сорок по прямой. Никаких видимых преград на пути к свободе не имелось. Понятно, что как только мы переступим невидимую черту, нас снова будут ждать иллюзии и ужасающе похожие на настоящие сцены. Но если что, пусть знают: на меньшее, чем императорская корона, я не соглашусь. И с ковра не сойду, даже если вживую увижу сто тыщ мульонов, сваленных в кучу, и пирамиду из элитных автомобилей, на дверцах которых будет написано мое имя.
