Эх, Рэйв…
Что же мы с тобой наделали! И что еще только готовимся сделать, будучи не в силах от этого отказаться!
Конечно, еще оставалась ма-а-аленькая такая возможность, что все мои сегодняшние впечатления — не более чем очередной морок. Выверт мозга и последняя злая шутка коридора желаний. Распыленная в воздухе любовная пыльца, духота, сводящая с ума жара и воистину зашкаливающая концентрация феромонов… Но, даже если так, то все равно нельзя было не признать, что за эти дни альтер успел стать для меня кем-то гораздо большим, чем просто попутчиком или другом. Он действительно сумел меня поразить. Удивить. Проник в мою смятенную душу. Казалось, он знал меня гораздо дольше, чем я его. Понимал как никто другой, хотя я до последнего об этом не догадывалась. А еще я безумно за него боялась. Боялась одной только мысли, что он может погибнуть. Злилась из-за этого на себя. На него. Оправдывалась тем, что в нашей ситуации это естественно. Старалась всеми силами не замечать того, что следовало бы заметить… и вот теперь, когда коридор желаний взбаламутил все мои эмоции, я неожиданно вспомнила все, через что мы прошли и каким увидела его в последние дни пребывания в Миране. А потом с тоской поняла, что совершаю самую большую в своей жизни ошибку.
— Ийле!
С немалым усилием оторвавшись от альтера и заглянув в его затуманенные глаза, я с горечью прошептала:
— Прости. Нам нельзя.
— Ты меня прогоняешь? — больно резанул по сердцу его надломленный голос.
— Нет, но мы по-прежнему в ловушке. Надо добраться до выхода, помнишь? Там, за моей спиной, есть дверь. А за ней… у тебя будет все, что захочешь. Пойдем, Рэйв. Пожалуйста, пойдем со мной.
По лицу Рэйва пробежала болезненная судорога. Но, возможно, лишь оттого что он услышал совсем не то, что я ему сказала. Кто знает, как на самом деле работает коридор желаний и до какой степени он способен исказить наше восприятие? Поэтому, заподозрив, что альтер может снова отвлечься, я на всякий случай прильнула к нему и крепко поцеловала его сама. И за себя, и за ту женщину, которая, будь она жива, наверняка ждала бы его возвращения.
Убедившись, что всецело завладела вниманием альтера, я тут же попятилась. Не сводя с него глаз, держась за него обеими руками, думая о том, насколько же то, что я испытала, настоящее. И отчаянно желая… но и боясь, что это окажется правдой. Я почти бежала, увлекая за собой полностью покорного, тяжело дышащего и отчаянно тянущегося к моим губам мужчину. И очень-очень надеялась, что смогу удержаться от соблазна снова его обнять.
Да, это был огромный риск. Мне, несмотря на все сказанное, так хотелось остаться и насладиться предназначенной другой женщине лаской, что необходимость отказаться от нее сводила с ума. Благодаря бушующим в моей крови гормонам и проклятым афродизиакам, это было особенно мучительно. Желание все бросить и дать ему то, что он хочет, сводило с ума. И тем не менее я все-таки шла. Осторожно нащупывая дорогу, со всей доступной скоростью пятилась к выходу. А когда моя спина уперлась во что-то твердое, и отступать стало некуда, с невыразимым облегчением выдохнула:
— Вот и все!
Рэйв, словно только и ждал разрешения, тут же прильнул ко мне снова и, подхватив под ягодицы, прижал к двери. Распаленный, возбужденный до искр в подвернутых поволокой глазах. Плохо понимающий что происходит. Такой соблазнительно горячий. Страстный. Одурманенный. Мой. И мне стоило немалых трудов не потерять голову, а торопливо нащупать пальцами дверную ручку, со скрипом ее нажать и сдавленно простонать:
— Туда…
Рэйв, хоть и почти ничего не соображал от возбуждения, услышал и понял. Хотя, наверное, не совсем так, как я хотела, потому что в соседнем помещении нас встретил приглушенный свет и огромная, роскошная, уже кем-то предусмотрительно разобранная кровать. Будучи не в силах остановиться, альтер втащил меня внутрь, ногой захлопнул за собой дверь, и какое-то время мы, как безумные, целовались прямо там, у стены, прижавшись друг к другу и обнявшись так крепко, словно в последний раз.
Казалось, раз мы вырвались из проклятого коридора, то действие феромонов или что там на самом деле было, должно было ослабнуть, остудить мозги и дать хотя бы пару секунд на осознание случившегося. Но альтеру было уже все равно. Мне, признаться, тоже. И если бы не мысль, что назавтра я точно об этом пожалею, а он, скорее всего, перестанет себя уважать, честное слово, я бы не отказалась. Не оттолкнула. С радостью приняла все то, что он мог мне дать. Но едва представив, как мы поутру будем смотреть друг другу в глаза… стыдливо отводить взгляды и чувствовать, что все-таки предали друг друга… я нашла в себе силы опустить руки и замереть.
— Ийле… как же я по тебе скучал!
— Остановись, Рэйв, — выдавила я, когда альтер нетерпеливо дернул завязки платья и стал жадно выцеловывать мою шею. — Пожалуйста, не надо.
— Что?
— Остановись, прошу тебя, — со слезами на глазах повторила я и посмотрела на его раскрасневшееся лицо. Долгим, уставшим и тяжелым взглядом, встретив который Рэйв вздрогнул и, тяжело дыша, все-таки замер.
— И… Инга?!
Я сумрачно кивнула. Мне показалось, он хотел сказать что-то еще, но тут заметил мои оголившиеся плечи и находящееся в полнейшем беспорядке платье. Окинул взглядом растрепавшиеся волосы. Осознал, что до сих пор прижимает меня к стене, а мои ноги плотно обхватывают его бедра. После чего отстранился, опустил голову и хрипло уронил:
— Прости. Я не хотел.
Да. И ты меня прости. Я напрасно поддалась искушению и допустила мысль, что на моем месте ты мог увидеть именно меня, а не кого-то другого. Вернее, другую. Но это и впрямь была всего лишь иллюзия. Жестокая шутка. Проверка. Очередной обман, в котором одно женское имя было так легко перепутать с другим. И пускай кровь еще бурлит, тело жаждет ласки, а в голове до сих пор проносятся волнующие картинки… нам действительно нельзя. Тебе — особенно, Рэйвен. Ведь это значило бы, что ты предал ту, ради которой проделал такой долгий путь. А раз ты предал Ийле, значит, испытание провалено. В этом ведь был его смысл, не так ли?
Жаль, что я больше не вижу твоих глаз — ты вовремя отступил, не дав мне повода в тебе усомниться. Но одновременно это и облегчение — не знать, о чем ты сейчас думаешь, и не замечать, как неохотно гаснут жаркие искры в твоих расширенных зрачках.
Тебе нелегко, я знаю. Мне, поверь, тоже несладко. Но если мы уступим сейчас, завтра будет только хуже.
— Хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил альтер, когда успокоился и рискнул снова повернуться.
Я молча покачала головой.
— Иди сюда, — выдохнул он, и я, поколебавшись, все-таки подошла, не зная, как теперь на него реагировать. Старательно прислушиваясь к себе. Пытаясь понять. Разобраться, что же это действительно было. Одновременно остро желая и так же яростно протестуя против того, чтобы Рэйв опять меня поцеловал.
Вместо этого он бережно меня обнял и, уткнув нос в макушку, надолго замолчал, рассеянно поглаживая мою напряженную спину и давая время прийти в себя. Ничего не просил, не требовал, не объяснял и не извинялся. Теплый, надежный и понимающий меня гораздо лучше, чем порой я понимала себя сама. Если бы он что-то сказал, я бы, скорее всего, не выдержала. Вспылила. Если бы меня снова коснулись его губы, точно бы поддалась, и потом именно его обвинила бы в глупости. Но Рэйв не сделал ни того, ни другого. Он просто был рядом. Но именно здесь и сейчас это было то единственное, в чем я действительно нуждалась.
