Значит, вот как это происходит…
Проигравшие возвращаются в свой родной мир и больше не имеют права претендовать на что-то большее. А я сегодня действительно проиграла. Или даже не так — я сдалась. И сделала то, что было наихудшим для меня и наилучшим для оставшегося в белом мире альтера — я его отпустила. Дала ему возможность сделать выбор, который в итоге поможет ему выиграть. Без меня он спокойно получит силу. С ее помощью вернет к жизни свою любимую. Они обязательно поженятся. Построят дом в каком-нибудь красивом мире. Заведут детей. И все у них будет настолько хорошо, что Рэйв очень скоро обо мне забудет. Тогда как я…
При виде стремительно разошедшихся внизу облаков, под которыми показались быстро приближающиеся шпили телевизионных антенн и блики на крышах небоскребов, по моим губам скользнула горькая улыбка.
Я свой выбор сделала.
И пусть кто-то скажет, что он глупый или нелепый, но, наверное, так даже лучше. Ведь упавшему ангелу не нужны сломанные крылья, ну а мне, грохнувшись на асфальт с такой высоты, и вовсе надеяться было не на что.
— НЕТ! — вдруг выдохнул где-то рядом до боли знакомый голос, и я вздрогнула, когда прямо на лету меня подхватили сильные руки. Перед глазами мелькнула яркая вспышка. Оглушительно громко хлопнули крылья. Я судорожно вздохнула, чувствуя, что уже не падаю, а просто лечу. Но прежде, чем успела сообразить, что происходит, унылое серое небо исчезло, сменившись безупречно чистой лазурью. А еще через миг крепко прижавший меня к груди мужчина приземлился и, бережно коснувшись губами моего лба, твердо повторил:
— Нет, Инга. Больше я тебя никуда не отпущу.
***
Какое-то время я пребывала в настолько глубоком шоке, что не могла не только говорить — даже просто реагировать на происходящее. В голове царил такой сумбур, что казалось — она вот-вот взорвется. Сердце в груди все еще бешено колотилось. Руки и ноги потряхивало. Я даже стоять самостоятельно не могла и далеко на сразу сообразила, что из-за этого мой спаситель был вынужден опуститься на колени и держать меня на руках, как маленького ребенка, которого только что чудом вытащили из пасти гигантской акулы.
При этом я все же фиксировала происходящее и где-то в душе понимала, что мы больше не на Земле. Что уже никто и никуда не падает. Хмурого серого неба над нами больше нет. Вместо него в небесах сияет ослепительно яркое солнце. Вместо пропитанного смогом мегаполиса рядом мирно плещется ласковое море, вокруг простирается пустынный пляж, рядом сидит самый настоящий ангел, за спиной которого трепещут белоснежные крылья. А подо мной уже находится не асфальт, а самая обычная, только на удивление крупная галька, которая показалась мне смутно знакомой.
Собственно, галька здесь была двух видов: в основном, невзрачная, овальной формы, матово-серая, однако вдоль кромки волн виднелись и другие камни. Таких же форм и размеров, только словно сделанные из хрусталя. Или же выточенные из гигантских алмазов, на поверхности которых то и дело сверкали загадочные блики, отчего казалось, что камни сейчас оживут.
— Инга? — обеспокоенно спросил все тот же голос, и я медленно подняла заплаканное лицо с бегущими по щекам дорожками слез.
Рэйв…
Конечно, кто бы еще сумел отрастить себе крылья и поймать меня над огромным городом буквально за пару минут до того, как стало поздно? Но раз он здесь, то это означает, что ритуал не закончен. А раз его не закончили, значит, Рэйв больше никогда не станет полноценным?!
— Что же ты наделал… — прошептала я, коснувшись ладонью его щеки.
Альтер устало выдохнул:
— То, что должен. Я больше не могу смотреть на то, как ты умираешь.
— Но твоя скрижаль… теперь ты не сможешь перейти ни в один мир!
— Да мне плевать, — прерывисто вздохнул он, заглянув в мое расстроенное лицо. — Зачем мне сила, если я не смогу удивить ею тебя? И зачем все эти миры, если ты меня в них не встретишь?
Я ошеломленно моргнула.
— Рэйв! Что ты такое говоришь?!
— То, что следовало сказать с самого начала, — шепнул он. — Я люблю тебя… Инга, люблю до безумия. Я схожу с ума, когда тебе больно или плохо. Мне нужны твой смех, твоя улыбка, голос… я все отдам, лишь бы ты была счастлива. И мне будет незачем жить, если тебя однажды не станет!
Я вздрогнула, неверяще уставившись на склонившегося надо мной альтера, но он больше не стал ждать, и мои губы снова обожгло поцелуем. Долгим, тягуче-нежным, лишь самую чуточку страстным и настолько искренним, что не поверить в него было невозможно. Это был почти такой же поцелуй, как тот, который Рэйв подарил мне в коридоре желаний. Но сейчас над ним не довлели ни любовная пыльца, ни сводящие с ума феромоны. Он был здесь, со мной. И все было почти точно так же, как и тогда… за одним-единственным исключением: сегодня я знала, что это был именно мой поцелуй. Вся его забота, прикосновения, сдержанное желание… все это именно мне, а не кому-то другому, дарил прильнувший ко мне мужчина. Самый лучший, внимательный и заботливый. Мужчина, которому я поверила и которого так неожиданно полюбила. Пусть не человек. Альтер, который стал мне дороже всего на свете. И он не пожалел себя, чтобы спасти меня от такого кошмара, который я бы никому не пожелала пережить.
Наверное, именно тогда я все-таки поверила, что все это происходит по-настоящему. И, с головой окунувшись в бескрайнее море нежности, напрочь забыла обо всем на свете. О том, что совсем недавно падала. О том, что была готова умереть. О том, как сомневалась, боялась и глотала соленые слезы. Вместо этого, прильнув к обнявшему меня альтеру, я беззастенчиво ему отвечала. Зарывшись пальцами в его короткие волосы, настойчиво тянула его к себе, ближе, бессовестно наслаждалась… просто пила его поцелуй, как самое лучшее в мире лекарство. И с каждым мгновением чувствовала, как отпускает скопившаяся во мне боль, как бесследно таят грызущая нутро тоска и горечь. Как оживает внутри едва не отлетевшая душа. И как разрастается в ней совершенно новое чувство. Большое, сильное. То самое чувство, которого мне так не хватало.
Он любит… боже! Я и не знала, что это такое счастье — слышать из уст мужчины такие простые и вместе с тем волшебные слова!
— И я тебя люблю,— прошептала я, ненадолго оторвавшись от его губ.
Рэйв слабо улыбнулся, его глаза вспыхнули. И на пару мгновений альтер снова порывисто прильнул, молчаливо благодаря за признание, а затем отстранился, провел кончиками пальцев по моей щеке и спросил:
— Тогда почему ты плачешь, любовь моя?
— Не знаю, — я шмыгнула носом. — Наверное, от счастья?
— От счастья можно плакать, — обняв меня еще крепче, разрешил он. — А вот от всего остального нельзя.
— Хорошо, не буду, — сквозь слезы улыбнулась я и прильнула к его груди, с немалой долей растерянности вспоминая, переживая и привыкая к тому, что между нами произошло.
Рэйв не мешал мне молчать и заново переосмысливать наши с ним отношения. Как и вчера, он просто был рядом. Терпеливо ждал, когда я осознаю все до конца и успокоюсь. Ласково перебирал мои волосы. Тоже, наверное, о чем-то думал. И встрепенулся, только когда я пошевелилась и, осознав одну важную мысль, тревожно на него посмотрела.
