— Воропаев Илья? Это имя недавно крутили все СМИ. У него нет причин злиться конкретно на тебя, но раз он такая же малявка как ты… может всех сейчас под одну гребенку, — пояснил я, получив, конечно, ощутимый щипок маленькими пальчиками за бок, — хочешь, я с ним поговорю?
— Только вместе. Я хочу с ним поговорить тоже. А что у него случилось?
— Кхм... Хорошо, вместе. Тогда целуй, пока Джексон не вернулся, потом покажу статьи.
Кажется, это была самая быстрая и эффективная процедура реабилитации. И нужно всего ничего. Просто чтобы она была рядом и как сейчас открывалась мне и доверяла свои мысли и переживания. Чтобы наконец перестала быть сама по себе, как она любит повторять. Неужели ключ подобрал к ее душе? И сам не понял как. В ее голове, оказывается, целый рой мыслей, не дающих ей покоя.
— Кир, а если Клим даст задание Киду убить тебя на этой сделке? Что делать?
— Как что? Бери стопроцентную предоплату за заказ и... не промахнись, Милашка!
Глава № 26.
Клим нервно вышагивал по своему кабинету. Он не стал закрывать окна, превращать кабинет в нору крота, как и не планировал больше закатать меня в бетон и кинуть в реку.
Его прижали со всех сторон. И старые недруги, и даже бывшие соратники, не без помощи Марка, конечно, и моей. После последней отсидки он так и не сумел принять новые условия жизни романтичной воровской. Его старые методы не работали, все воровские законы и статусность с каждым годом становилась всё больше поросшей пылью историей. Новое поколение — новые правила. И плевать они хотели на чьи-то устаревшие понятия.
— Фантош… — начал Клим опять по-старому, но мне это уже не нужно.
— Клим, не строй из себя идиота. Ты ведь давно всё понял. А если не понял, так я объясню. Сядь.
Я не приложил ни капли усилий, он действительно не дурак всё же и выбрал не самое, как ему кажется, плохое для себя решение. Поэтому он прошел за свой стол и сел, выжидающе на меня глядя и сдерживая свою агрессию и ненависть.
— Шах ушел с этой территории, но это не значит, что на смену ему не придут другие. Я был наемником в самых густонаселенных боевиками странах. И в моих силах найти желающих на место Шаха. Я не боюсь и никогда тебя не боялся, ты видел только то, что хотел видеть, и то, что я хотел показать. Это лишь маленькая толика из того, что я умею. Вы все, и ты, и покупатели земли, заложники иллюзий, декораций, которые я каждому из вас создал. Для каждого — свои. Манипулировать тобой было легко, ты слишком самоуверен, Клим. И я не был аферистом до встречи с тобой, досье — фальшивка, созданная исключительно для тебя. Но благодаря тебе я нашел для себя хороший вариант дохода в непривычном для меня мире. Мои способности позволяют обеспечить безбедную жизнь... себе и своей семье. Спасибо за наводку!
С каждым словом Клим становился всё напряженнее, его ноздри раздувались от злости, но он терпел. У него уже практически не осталось выбора. Не выжить ему среди молодых, амбициозных и технически грамотных бармалеев. Подачками он сыт не будет, общак их воровской уже практически не пополняется и обмануть его уже слишком просто, пользуясь его отсталостью от всех экономических и политических изменений и технической некомпетентностью. И как бы он ни кичился, что у него целая группировка, все его подопечные уже давно смотрят по сторонам, понимая, что их вожак слаб и ловить с ним больше нечего.
— Я пошёл на ту аферу намеренно, заранее зная, что оставлю тебя ни с чем. И ты бы уже отдыхал на нарах, если бы не вмешалась твоя дочь. Где она, кстати? Может быть, я соглашусь взять тебя в долю, если со стрелком приедет она. Твой Кид.
— Она мне не отчитывается. Своевольная дрянь. Характер хуже некуда. Лживая сучка. Зачем она тебе? — зло плевался словами Клим, срываясь в сторону дочери за неимением возможности вылить на меня свою ненависть.
Настала и моя очередь держать себя в руках и не поддаваться эмоциям. За эти слова я готов был его раздавить прямо сейчас, мне это ничего не стоило, но на кону слишком много и слишком много людей в этой каше уже замешано. Но и отвечать на его вопросы у меня желания нет.
— Возможно, мы бы договорились с тобой и на больший процент, но, думаю, тебе и тридцати будет достаточно. Не торгуйся. Этого тебе на десять жизней хватит.
Клим сверкнул глазами, сжав руки до побелевших костяшек. Ему было непривычно чувствовать себя не главным, понимать, что я дергаю его за нити, которые он так опрометчиво прозевал. Наверное, язык чешется сказать, где моё место, но он не сможет отказаться от такого куша. Не теперь. Он загнанный в угол зверь и будет цепляться за любую возможность повернуть ситуацию в свою пользу, вернуть себе доверие и помощь покровителей.
— Таких как ты, Сумароков, мы на перо сажали без базаров. Но ты прав, я не идиот, чтобы отказаться от такого предложения. Но я и не идиот, чтобы поверить тебе ещё раз. Борзый будет завтра с тобой. Мою часть заберёт он, если это очередная твоя подстава, то и тебя, и его я пущу в расход без промедления. А потом и всех твоих друзей достану.
Посчитав разговор законченным, я ушёл. Но несмотря на то, что я добился-таки от Клима этого соглашения, меня грызли сомнения. Во-первых, он, конечно, ничем не рискует отправляя стрелка. Как всегда, чистеньким останется в стороне, как он думает. А во-вторых, мне очень сильно не понравился его взгляд под конец разговора. Он явно задумал что-то, и эта идея, возникшая в его голове в процессе беседы, безумно ему нравилась. Заходя в свой дом, я снова споткнулся о чьи-то ботинки. Сделали штаб-квартиру из моего дома и таскаются сюда каждый день. Сообщнички разномастые. От хамоватого снайпера до придирчивого мажора и гламурной бизнес-леди. Уже не удивился, слыша вечный стёб над Борзым. Дерзость у этих девушек, видимо, в крови, но Лера хотя бы берега видит, а эта тетя точно доведет Санька до греха.
— Так ты Вареньевич? То-то я смотрю, все мухи на тебя липнут!
— Валерьевич! — рявкнул Борзый, наверное, уже давно испытывает его терпение Александра.
— Я так и сказала! Вареньевич!
Судя по звукам, на кухне опять бой без правил, и кто-то снова дырявит мою стену ножом. Но раз сегодня с потолка никто не свисает, попав в ловушку Леры, значит... всё ещё впереди.
Забив на гостей, бушующих на кухне, только махнув Ринату с Ильёй, сидящим за компьютером, я сразу унесся наверх, где Милашка сегодня обещала создать уют для нас из моей, как она сказала, странной комнаты.
— Нет уж! Ни за что! Я не буду называть сына Дастином! Ты представляешь, как это звучит? Дастин Кириллович! Может, у нас дочь будет, отстань!
— Да с этим отчеством ничего не звучит! — упирался Джексон. — Да кому нужны эти отчества? А, Лера Климовна?
— Валерия Ивановна, вообще-то! И отчество Джексонович даже сказочным гномам не подойдёт! Отстань! Вешай шторы, скоро Кир приедет!
— Кир уже минут пять как приехал, — подал я голос, отходя от косяка двери, откуда наблюдал, как эти двое вешают нечто странное на окно. Всё из воланов и кисточек, на плотной ткани, с узором тонких вензелей по краю. Ничего в этом не смыслю, чем были плохи жалюзи?
