Когда-то Рурмис говорил мне, что, возможно, Энраилл не один архимаг, а несколько. В этой же книге легенда была иной, об одном архимаге. О шан’ниэрде. Как выяснилось, раньше шан’ниэрды стабильно с рождения обладали Единством с духами. Кроме разделения рогато-хвостатых существ по цвету волос, у них еще было разделение по магии. По глазам понимали, какие способности подвластны шан’ниэрду. В книге было приведено лишь два примера: змеиные — значит, доступна магия ядов; кошачьи — скрытность, бесшумность. Все это стало неактуально после того, как Единство было утрачено.
Энраилла, сильного мага, в книге представляли темноволосым шан’ниэрдом с кошачьими глазами. Зеленый цвет говорил о том, что свою бесшумность и скрытность он черпал из сил природы. Легенда рассказывала о том, как юный шан’ниэрд потерял почти всю семью во время войны — спас лишь маленькую сестру, ее ядовитого дракона, едва достигшего своего первого года жизни, и семейную книгу магии. Они долго скитались от поселения к поселению, наблюдая кровь, болезни и смерть. Магия сестры только набирала силу, когда Энраилл сумел достигнуть колоссального могущества. Но каким бы могуществом он не обладал, не мог спасти всех. Они с сестрой ушли к краю мира, где осели на долгие периоды на отшибе захудалой деревеньки. Там Энраилл никому не рассказал о своих немыслимых силах, а вот целительные силы сестры стали пользоваться успехом. За прошедшее время она повзрослела, набралась опыта и знаний, после чего отправилась на войну, оставив брата одного. В одиночестве отчаявшийся шан’ниэрд вновь и вновь изучал магию по семейной книге, но спасения Фадрагоса в ней не находил. Вскоре он стал переплетать заклинания между собой, экспериментировать и записывать результаты. В одну из ночей его дом загорелся, и огонь этот не могла потушить даже магическая вода. Сам Энраилл пропал без вести. Лишь спустя десяток периодов его имя стало звучать в городах. Первый его приход запомнили многие. «Он стоял на крыше ратуши. Полы багрового плаща горели ярче заката. Ветер подхватывал пламя, выдирал из него искры и уносил прочь. Капюшон скрывал лицо безумного храбреца, назвавшего себя Энраиллом. В тот вечер он в одиночку укрыл щитом целый город, и его магический щит выдержал атаку разных драконов: ядовитого, пламенного, ледяного, грозового и алмазного. Удерживая щит, Энраилл поднял жезл над собой, и из хрустального навершия вырвался ослепительный столп света. Он ударился в центр щита и расползся по всему куполу. И как только драконы касались его, мгновенно превращались в прах. Когда врагов не осталось, Энраилла окутало пламя, и он исчез».
Я буквально заучила все названия деревень, городов, упомянутых в книге, каждый артефакт, указанный в перечне, но так и не понимала, с чего начать поиски сокровищницы. Деревни, где жил какое-то время Энраилл, уже не было на карте, либо ее переименовали. «Они с сестрой ушли к краю мира…» — это могло быть где угодно, кроме севера. Из этой же книги я узнала, что соггоры и те, кто последовал за ними, заселяли север первыми. До этого суровые территории с ледяными долинами, продуваемые колкими ветрами, никого не привлекали. Вечная мерзлота…
Сегодня я вновь перечитывала одну страницу за другой. До тех пор, пока духи не сложились в символ, сообщая, что пора обедать.
В старой столовой едва вмещался длинный стол. Свет проникал через узкие окна, падал на застеленный белой скатертью стол, на различные блюда, аромат которых пропитал все помещение. Я уже доедала жаркое, когда чуть не подавилась от хлопка по спине. Обернулась, нахмурилась, разглядывая довольного Ромиара.
— Жуй молча — твой совет, — блеснул он улыбкой, опережая мою ругань.
Он обошел стол и уселся напротив меня. Ивеллин появилась следом за ним, заняла место во главе стола и, схватившись за вилку, заговорила:
— Правители возвращаются, но когда точно — не знаю. Верховный не присылал мне писем; наверное, не успел еще.
— Тогда откуда знаешь?
Я подвинула к ней корзинку с лепешками. Она не задумываясь ухватилась за отломанный кусочек, поднесла ко рту, но не укусила, глядя мне в глаза, продолжила лепетать:
— У Аклен’Ил артефакт сработал — значит, правители пересекли первое священное кольцо. Почему возвращаются без предупреждения, неизвестно никому. Думаю, что-то стряслось, или просто приняли какое-то решение и не стали больше медлить. В любом случае прекращайте тренировки.
— Занимайся в комнате самостоятельно, — сказал Роми, перебирая запеченные гусиные ножки. — Волтуару скажешь, что решила порадовать его красивым телом.
— Не смешно, — скривилась я, глядя на наглую ухмылку парня.
— Просто скажи, что это просьба Елрех, — посоветовала Ив, оторвавшись от жаркого. — Ты, кстати, сказала ему, что не собираешься уходить из Аспидов? Если станешь супругой правителя, то про сокровищницу можешь забыть.
— Полнейшая глупость, — поморщился Роми, окинув меня брезгливым взглядом. — Но мне интересно: зачем тебе сокровищница, если правитель может подарить тебе беззаботную жизнь? И ведь рисковать не придется.
Я смотрела поочередно на ребят и не понимала их. Мне пришлось рассказать им, что происходило во дворце во время их отсутствия, но наши разговоры с Волтуаром и тем более ночи остались в тайне. Эти подробности лишние. Да, возможно, они говорят о том, что я могу быть любовницей Волтуара до конца жизни, а не женой. Немного перепутали… Бывает. Но даже если так, то откуда они знают, что он предлагал мне?
— Мне трудно жить с мужчиной, которого я не люблю, — пожала я плечами.
Главное, говорить естественно, смотреть прямо в глаза собеседнику, даже если он прозорливая сволочь, и ни на что не отвлекаться. В конце концов, я даже не обманываю.
— Я не против, если ты из-за такой мелочи откажешься от сословия небесной и поможешь мне отыскать сокровищницу, — произнесла Ив, накладывая салат. — У тебя совершенно другой взгляд на очевидные, казалось бы, вещи. Но благодаря этому, мы можем наткнуться на подсказки там, где до этого даже и не думали их искать. Мы можем совершить грандиозный прорыв!
Она подняла на меня глаза, и в их синеве словно пламя энтузиазма бушевало. Я улыбнулась ей, хотела ответить, но услышала вопрос Роми:
— Он тебе даже не симпатичен?
— Волтуар? — нахмурилась я. — Он… — А какой он? Строгий, но обходительный; гордый, но учтивый… — хороший, воспитанный, но это все не…
— Он правитель и шан’ниэрд, — перебил Ромиар. При этом выглядел обескураженным. — Думаешь, Елрех любит меня? Нет. Еще пока нет. Но она понимает, что влюбленный шан’ниэрд — это подарок, от которого не отказываются.
Моя улыбка превратилась в нервную, а дыхание участилось. Или мы друг друга не понимаем, или ребята понапридумывали себе романтики на пустом месте! А может, Роми провоцирует меня, подловив на чрезмерном интересе к сокровищнице? Как это было с Волтуаром, когда мы с Ив даже не догадывались о подоплеке.
— Я снова не понимаю вас, — прямо заявила я. Откинулась на спинку стула и, отложив вилку, скрестила руки на груди.
— И что на этот раз? — недоумевала Ив, очаровательно округлив глазки.
