– Потерявший надежду моряк пришел к ведьме за помощью. Она согласилась помочь, но старуха потребовала высокую плату. Бедный моряк не мог заплатить, но он молил ее, и тогда цена возросла, – алтировец засунул руку в карман, вытащил оттуда медную монетку и ловко прокрутил ее меж пальцев. Сжал монетку в кулаке, а когда раскрыл – ладонь была пуста, – Она захотела всего одну монету. Серебряную монету, добытую на дне вод Корабельной могилы. Старая ведьма поклялась, что эта монета не только вернет здоровье его дочери, но и сделает ее богатой и счастливой. Ему нужно было успеть вернуться домой до двенадцатого пробуждения Гоххако. Моряк винил себя, что в трудный час опоздал домой. Он согласился и принял клятву. Он бросил дочь одну в болезненном доме, чтобы спасти ее. Тяжелый путь ожидал моряка и тех, кто согласился ему помочь. Мужественные и храбрые не бросили в беде своего товарища. Несколько раз пробуждался за время сложного пути Гоххако, многих друзей моряка забрало море в свои глубины. Каждая утраченная душа забирала уверенность моряка. С каждой новой смертью и невзгодой он терял доброту и веру в успех. В его сердце поселялась пустота, которую спешили заполнить те чувства, которые лишены любви... которых никто не ждет. Они сами спешат занять опустошенных. Гнев, ненависть, нетерпеливость. Моряк не владел былой добротой, когда возненавидел себя также, как и Гоххако. Но моряк не отступился от своей цели. Все ради спасения любимой дочери…
Тишину в таверне можно было ощутить в воздухе. Она не позволяла глубоко вдохнуть. Зловещие тени в углах, стали привлекать больше внимания. Просто каждый в таверне понял, что сама тьма наблюдает за нами. Ее манит пустота в каждом из нас. А сколько тьмы мы уже успели впустить в себя?
– Моряк не знал, что ведьма обманула его. Ей безразлично медь и серебро. Хоть золото! – подался вперед Трикс, облокачиваясь на свои колени, – Ведьма принесла его доброту и щедрость в жертву темным богам. Алчная старуха переманила светлую душу на свою сторону, поселяя в нее черноту. Но моряк и не догадывался… Он боролся, перестал молиться Йоурну, полагаясь только на себя. Очередная жертва шторма не всколыхнула его совесть. Он так долго и много винил себя… Вина моряка стала столь тяжела и огромна, что даже боги не смогли бы ее сдвинуть. Он добрался к водам Корабельной могилы. В ту ночь, правил Йоурн, в ту ночь, штиль распалял гнев моряка. Оставшиеся в живых услышали прекрасную песню, заглушающую в их сердцах песнь моря и ветра. Мелодичные голоса сирен пленили моряков, отбирая у доверчивой жертвы старухи последних союзников. Последних друзей. Йоурн не заступился за смертных. Он всегда был спокоен. Моряк потерял надежду, ожидая двенадцатое пробуждение Гоххако, а его сердце полнилось тьмой. Песнь сирен не заворожила моряка. Его черное сердце уже ничего не трогало. Одинокий корабль, одинокий моряк. Ему хотелось, чтобы хоть кто-то понял его, разделил с ним его вину. Когда Гоххако пробудился, моряк вознес ему молитву. Он просил спасти его душу, спасти его дочь. Молитва звучала так громко, что даже небеса не смогли заглушить ее. Гоххако не унял свое желание и не остановил свою погоню за ветром, но моряк отвлекал его. Разрываясь между молитвой и желанной добычей, лихой бог не разобрался в проблеме моряка, но решил помочь ему.
Риас хохотнул, извинился, промочил губы грогом и постарался больше не привлекать к себе внимания. И что смешного он нашел в печальной истории? Но я не посмела прерывать легенду своим возмущением.
– Гоххако поделился своей легкомысленностью с моряком, а затем выбросил корабль с бедным моряком на сушу. Когда обманутый очнулся, он ощутил благодарность к младшему богу. Он благодарил его за спасение жизни и смеялся, когда нашел на острове богатства. Потом моряк вспомнил, что опоздал, но ощутил лишь досаду. Просто пират не любит проигрывать. Пират не возвращался домой, желая утолить алчность, которую поселила в него ведьма. Когда он находил богатства, то спускал их не раздумывая, как можно скорее, – улыбнулся пьяный Трикс, вновь отпил из кувшина и оглянулся, убеждаясь, что девица все еще при нем, – Ведь теперь он был свободен от обязанностей. Теперь он ценил только свою жизнь. Какого же было его удивление, когда на очередном ограбленном им корабле, он услышал имя своей дочери. Ведьма приняла плату моряка и спасла ей жизнь. Алтира получила себе богатства всей родной земли и своего возлюбленного. Он не любил новую правительницу, но смирился со своей участью. Алтире не нужна была его любовь, достаточно того, что она владела им. Раб или муж… Какая разница? – пожал плечами Трикс, оправдывая дочь моряка, – Она назвала свои земли в честь себя же и ввела там свои порядки. Если ты слаб, то ты не сын Алтиры и место твое среди рабов.
Глава 20. Ладья
– Просыпайся, милая, – донесся до меня через головную боль полушепот Риаса.
– Не буду, – буркнула я и поморщилась от большей боли.
– Но ты же уже проснулась, – тихонько убедил меня блондин приоткрыть глаз.
Риас сидел рядом на нашей кровати и держал стакан с водой в руках. Он ласково улыбнулся и приподнял стакан, чтобы я точно поняла, чего он от меня хочет.
– Просто вода? – хрипло спросила у него и приподнялась на локтях, ощущая тошноту.
– Я не ходил к язве. У нее должно быть настроение будет хуже обычного, – огорчил меня Риас, но решил сразу же порадовать, – Но я был у другой целительницы, с моего курса.
Я потянулась к спасительному стакану, отобрала его у заботливого блондина, обещая себе, что больше никогда не буду так напиваться. Осушив стакан, я ощутила облегчение, а Риас хохотнул, настораживая.
– Вы вчера с Эланией такое вытворяли, – насмешливо протянул он, а у меня возникло желание накрыться одеялом с головой.
– Я помню, Риас, и не стоит…
– Стоит, сладкая, – убедительно произнес Риас, и я все же накрылась одеялом, но его голос доносился и так тоже, – Мы обязательно должны обсудить ваш танец. Я ведь не против подобного. Что ты, милая? Я всецело за. Это же… вы там всех с ума свели! Такая нежная, невинная брюнетка и огненная, страстная блондинка. Я не против, чтобы вы повторили, – хохотнул Солвер, – Только давай больше не в таверне. Райану пришлось постараться, чтобы собрать свои пьяные мысли и суметь накинуть на нас простейшие щиты. А мне пришлось организовать драку, где все даже не понимали ради чего дерутся. Это, конечно, весело, но перед Феодором неудобно вышло.
– Ты и с ним успел познакомиться?! – откинула я одеяло, глядя на блондина, – Когда успел?
– В тот момент, Ори, ты жаловалась на меня рыжему и бородатому мужику, который за вечер ни разу не проснулся. Я услышал, как ты просила его сочинить про меня стишок. Но мне показалось, что он только храпеть поэтично умеет.
– Сивир способный, – заверила я и вздернула подбородок.
– Может поговорим о твоих способностях? – навис надо мной блондин, напоминая дальнейшие инциденты.
– Не стоит, – неуверенно протянула я, стараясь вжаться в подушку.
– Мне не просто понравилось, сладкая, – проговорил он, жадно глядя на меня, – Если бы я знал… Как же я сглупил, когда отказался от тебя после нашей первой совместной пьянки. И ты тоже... Зачем скрывала?
